Шах и мат - Марк Максим

высокий человек с синими, стальными глазами.

«Роллс-ройс» останавливается у оперы, мистер Хорлэй, сходя, говорит:

– Обратно – в двенадцать.

Шофер приподнимает фуражку, механик захлопывает дверцу. «Роллс-ройс» отъезжает, уступая место другим машинам.

Через полчаса шофер сидит в гараже отеля, покуривая трубку, и говорит своему механику:

– Хэллтон, как быть с этими бумагами?

Шофер не успевает ответить: дверь гаража открывается, показывается Грэффи с двумя сыщиками и, направляя браунинг, говорит быстро:

– Вы арестованы.

Глава 16. Почти не настигнуть хуже, чем совсем не настигнуть

Губы сыщика Грэффи немного дрожали, вероятно, от волнения, когда он приказал:

– Руки вверх!

Хэллтон и Кэлли подняли руки вверх.

Грэффи распорядился:

– Надеть наручники. Живо.

Двое агентов нерешительно двинулись вперед.

В следующее мгновение оба они были опрокинуты, Грэффи выстрелил, но это был последний его выстрел: ударом Кэлли он был также опрокинут. Через минуту Хэллтон и Кэлли стояли над связанными тремя сыщиками:

– Что с ними, собственно, сделать? – спросил Кэлли, пожимая плечами.

В этот момент дверь гаража стукнула, и лицо монтера заглянуло внутрь.

– Что тут у вас за шум?

– Пустяки, – небрежно сказал Хэллтон, становясь между светом и лежавшими на полу связанными сыщиками.

– Мне послышался как будто выстрел, – продолжал монтер.

– Мотор шалит, газ плохо выходит, – ответил Кэлли.

– А…

И лицо монтера исчезло.

Через несколько минут из гаража выехал автомобиль мистера Хорлэя. На шоферском месте сидел шофер, рядом с ним – механик.

Автомобиль проехал шумные улицы итальянского города, свернул к морю и поехал по прибрежной алее кипарисов. Отъехав около трех миль от города, автомобиль остановился у самого берега.

Соскочивший Хэллтон сказал:

– Вытаскивай, Кэлли.

Три продолговатых предмета были вытащены из машины и положены рядком на песке аллеи. Хэллтон наклонился над одним из них и вытащил кусок ваты изо рта Грэффи.

– Можете говорить, если хотите, – сказал он спокойно.

Грэффи выругался и натянул веревки мускулами, но они были крепки и не поддавались. Он еще раз выругался. Затем сказал:

– Развяжите веревки.

– Ну нет, – ответил Кэлли. – К сожалению, это невозможно. Вы вот что лучше скажите, вы, полицейская ищейка, кто еще знал о том, что вы идете нас арестовывать?

Грэффи сказал:

– Вся полиция.

Кэлли рассмеялся тихо и удовлетворенно.

– Я так и знал, что он это скажет. Нет, мистер из сыскного, никто этого не знал. Вы действовали на свой страх и риск, надеясь один получить награды от Акулы. Так, что ли?

Грэффи молчал, стараясь вывернуться из веревок.

– Не старайтесь, не поможет, – сказал Кэлли, – я крепко вяжу, будьте спокойны. Что мы с ними сделаем, Хэллтон?

– Сам не знаю, – сказал Хэллтон, пожимая плечами. – Отпустить их нельзя, они нам все дело испортят. А убивать так, связанными, противно. Правда, Кэлли?

Кэлли кивнул:

– Но что-нибудь надо же предпринять, черт возьми?

Кэлли присел на подножку автомобиля и закурил трубку. Через мгновение он сказал:

– Отпустить их нельзя и убивать тоже противно. А ведь нужно…

Один из лежавших застонал. Кэлли наклонился и вынул из его рта кляп.

Сыщик сказал:

– Отпустите нас, и мы пообещаем сейчас же, завтра же утром, выехать в Америку. Слово янки. Идет?

Кэлли взглянул на Хэллтона:

– Да ведь они лгут?

– Черт их знает… – донеслось из облака табачного дыма.

Кэлли спросил:

– А вы, Грэффи, вы тоже обещаете это?

Грэффи хрипло сказал:

– Никогда. Ни за что!

Кэлли решил:

– Ну, ладно.

Он развязал двух сыщиков, оставив связанным одного Грэффи.

Потирая затекшие от веревок руки, сыщики стали благодарить, но Кэлли прервал их:

– Ладно. Отсюда на пристань, и чтоб утром духом вашим не пахло здесь.

Он погрозил пальцем.

– И чтобы Хорлэй ни слова, ни звука от вас не услышал. Понимаете?

Один из них сказал:

– Черт с ним, с Хорлэем. Еще погибнешь от всех его дел. Я семейный, у меня жена на тридцать шестой улице Мэнтогана. Больше в политические дела не суюсь. Предпочитаю бракоразводную работу: следить за неверными женами и мужьями, и безопасней и лучше оплачивается.

Другой добавил:

– Мы скромные парни, ей-богу.

Хэллтон выколотил трубку и сказал:

– Надо решать, Кэлли. Пора ехать обратно.

Кэлли опять обратился к лежащему Грэффи:

– Ну, ваше слово. Едете обратно сегодня же утром?

Грэффи ответил:

– Нет, черт вас побери! Не уеду. Ни за что!

Он обратился к двум другим сыщикам:

– Эй вы, трусливые собаки, не можете совладать с ними двумя. За что же вам деньги платят?

За спиной Кэлли раздался сухой треск выстрела. Кэлли и Хэллтон быстро обернулись: один из сыщиков, пряча револьвер в карман, сказал:

– С Грэффи кончено.

Голова Грэффи действительно была размозжена близким выстрелом.

Кэлли сказал с омерзением:

– Связанного? Ну и ребята!

Он с отвращением сплюнул.

Сыщик сказал в свое оправдание:

– Не погибать же нам было из-за этой упрямой скотины. – И добавил: – Теперь мы свободны?

– На все четыре стороны, – сказал Кэлли махнув рукой. – Но, если вы…

Он не