Кража Казанской - Евгений Евгеньевич Сухов

образуется, но на душе у меня очень тревожно. Давно не было так тягостно. Сосо, мне нужно побыть одному. Нужно закончить еще несколько безотлагательных дел.

– Понимаю, Ники, – с готовностью отозвался великий князь Александр Михайлович. – Оставляю тебя одного.

Развернувшись, великий князь потянул бронзовую ручку двери и шагнул на толстый ковер коридора; громко поздоровался с Михаилом, находившимся в конце вагона, и аккуратно закрыл за собой дверь. Через матовое затемненное стекло Николай II некоторое время видел смазанную и поломанную стеклянными гранями фигуру Сосо, а потом она вдруг разом исчезла. Оставшись в одиночестве, Николай Александрович сел в свое любимое кресло, обшитое белой кожей. Пропажа Явленной Казанской иконы, что более трехсот лет защищала русскую землю, а вместе с ней – и династию Романовых, выглядела весьма скверным знаком. А тут еще война с японцами… Икону могут и не найти, и что тогда? О худшем думать не хотелось. Но невеселые мысли накатывали на самодержца, словно тяжелые волны на каменный берег.

Поезд, пыхнув дымом и лязгнув тормозами, остановился. Николай Александрович вызвал в купе флигель-адъютанта – краснощекого молодца с лихо закрученными усами. В длинном, до колен, темно-зеленом приталенном кителе, с воротником красного цвета, богато украшенным серебром, в широких темно-синих брюках и с высокими хромовыми сапогами русского покроя, он был невероятно хорош.

– Какая сейчас станция? – хмуро поинтересовался государь.

– Правая Белая, Ваше Императорское Величество. Следующая – Уфа.

– На этой станции имеется телефон? – поинтересовался государь.

– Имеется, Ваше Императорское Величество, – прозвучал уверенный ответ. – Провели в прошлом году в виду особой важности. Мало ли чего…

Николай Александрович едва кивнул.

– Что ж, очень хорошо. Пригодилось… Меня кто-нибудь еще встречает на станции?

– Так оно и есть, Ваше Императорское Величество, почетный караул из местного гарнизона.

Император неодобрительно покачал головой:

– Распорядитесь, чтобы меня не тревожили, я буду занят государственными делами. Как вернетесь, проводите до места, где имеется телефон.

– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество! – отчеканил флигель-адъютант и немедленно заторопился к тамбуру.

Еще через несколько минут Николай Александрович вышел из вагона в сопровождении трех флигель-адъютантов, что круглосуточно находились при его особе.

Оцепленный перрон пустовал. Вдоль него демонстративно расхаживали жандармы, давая понять всем своим видом самодержцу и всем, кто находится в поезде, что порядок соблюден, и прибывшие могут спокойно выходить из вагонов на перрон, чтобы подышать свежим воздухом и немного пройтись. Встречающие толпились поодаль, за одноэтажным зданием станции, откуда раздавались их взбудораженные, приглушенные расстоянием голоса.

– Сюда, Ваше Императорское Величество, – сказал старший флигель-адъютант, открывая дверь. – Это кабинет начальника станции.

Николай II вошел через распахнутую дверь в помещение, где на крошечном столе, укрытый затертой зеленой клеенкой, размещался большой черный телефон, а перед ним – два обтянутых дерматином стула. На одном из них сидел начальник станции в темной тужурке и служебной фуражке.

– Ваше Императорское Величество! – выпучив глаза, вскочил начальник станции, когда увидел вошедших.

– Полноте, голубчик, – отмахнулся государь, – лучше давайте-ка, соедините меня с Александровским дворцом. Вот по этому телефону, – положил он на стол лист, на котором было несколько разборчиво написанных цифр.

– Это в Царском селе? – успокоившись и разглядывая номер, спросил начальник станции.

– Именно там.

– Это мы щас, мигом, Ваше Императорское Величество! – Крутанув дважды ручку, он боевито произнес: – Соедините меня с Александровским дворцом! Царское село. Да я и без тебя знаю, что там царь живет! Только царь сейчас здесь находится, рядом со мной, и хочет домой позвонить… Да, на станции. Какие могут быть тут шутки, мать твою расстак! Я, по-твоему, баловством занимаюсь?! – вскипел начальник. – Делать мне больше нечего. Ты меня давно знаешь? И когда я так шутил? Это ты из ума выходишь…

– Позвольте, я сам переговорю, дайте мне трубку, – мягко предложил Николай II и протянул ладонь.

Начальник станции вытер ладонью пот, проступивший на лбу крупными каплями, и передал трубку Николаю Александровичу:

– Берите, Ваше Императорское Величество.

Взяв трубку, царь громко произнес:

– Это вас государь беспокоит. Да, он самый, Николай Александрович Романов… Понимаю, конечно… Свяжите меня, пожалуйста, с Александровским дворцом. Номер телефона? Четыре, три, два, шесть… Записали?.. Ничего, я подожду… Кто под этим номером? Барон Фредерикс. Да, все так…

Министр Императорского двора Владимир Борисович Фредерикс[24], почти старик, с благородной внешностью французского служаки, пользовался у венценосной семьи особым расположением и был доверенным лицом самого государя. Николай Александрович, одинокий с малолетства, недоверчивый к ближайшему окружению, всегда знал, что однажды может быть ими предан. И в тоже время он ни на секунду не сомневался в верности барона Фредерикса, а потому нередко поручал ему исполнение самых сложных поручений.

– Слушаю вас, Николай Александрович, – прозвучал голос барона.

Флигель-адъютанты вместе с начальником станции тихо вышли из помещения. Николай II лишь благодарно улыбнулся на это.

– Владимир Борисович, я бы хотел поручить вам одно деликатное дело.

– Я весь во внимании, государь.

– Сегодня ночью ограбили Казанский Богородицкий девичий монастырь. Из него украли Чудотворную Казанскую икону Божией Матери.

– Эта очень прискорбная весть, Николай Александрович… Для России Казанская икона много значит. Даже не верится в свершившееся…

– Признаюсь, мне тоже не верится… Но, тем не менее, это так. Сейчас для Российской империи наступил непростой период. Один из российских старцев в своем предсказании утверждал, что если пропадет эта икона, то не станет и государства Российского.

– Николай Александрович, эти… как бы это помягче выразиться… мудрецы… Они всегда говорят только скверное. Ничего из того, что они предрекали, не сбывается. Я бы на вашем месте, государь, не верил ни единому их слову.

– И я не хочу верить, но пренебрегать сказанным – тоже не имею права. В такие пророчества верит очень много народа, что может повлиять на политическую ситуацию в стране. Постарайтесь узнать неофициальным путем, действительно ли икона похищена или все было подстроено? А если все-таки первое, то кто именно стоит за этим святотатством? Японцы, турки? – государь старался говорить спокойно, но его речь становилась все более взволнованной. – У России немало недоброжелателей, и каждый из них способен на любое гнусное преступление, только чтобы досадить России.

– Сделаю все от меня зависящее, Николай Александрович, – глухо пообещал барон.

– Я далек от разного рода мистификаций, но многие полагают, что в России с исчезновением Чудотворной Казанской иконы Богородицы начнутся беспорядки, способные привести к непредсказуемым последствиям. Свяжитесь с казанским губернатором, пусть немедленно приезжает в Санкт-Петербург с докладом о произошедшем! Мне предстоит весьма обстоятельный и непростой разговор с ним.

– Свяжусь незамедлительно.

– И еще… Наверняка этим уголовным делом будут заниматься лучшие сыщики губернии, я бы хотел, чтобы к моему приезду Плеве подготовил результаты предварительного расследования. Я хочу знать все! Даже малейшие детали.

Государь положил трубку и взялся