Убийство в Петровском парке - Роман Елиава

Заявление Стрельцова о том, что Иван должен быть в тюрьме, вызвало сначала шок, а затем поток вопросов со стороны князя Бронского. Только спокойствие и расторопность жандармского подполковника сгладила эмоции и снова вернула всех на деловой лад. Он быстро объяснил, что, поскольку Иван несколько лет назад завербовал Канарейкина как агента, то знает его лучше, а потому он сможет лучше и, что главное, быстрее, разобраться в деле. Смирнов доходчиво объяснил, что никаких претензий к Трегубову у полиции нет, что Стрельцова ввели в заблуждение, смотря при этом прямо в глаза тайного советника. Тот, прекрасно осознавая статус жандарма в текущей иерархии министерства внутренних дел, в котором бывший генерал жандармского корпуса и начальник подполковника только что занял пост директора департамента полиции и теперь был начальником их обоих, счёл разумным промолчать и не спорить. В этот момент появился курьер, сообщивший о новом преступлении. Трегубову пришлось уехать, и вот он в Сокольниках.

– А Вы? – вопросительно посмотрел доктор на Ивана.

– Лев Яковлевич, это Иван Иванович Трегубов, – пояснил Илья, – наш следователь.

– Ах, извините, не знал. Рад знакомству.

– Взаимно, Лев Яковлевич. Так что случилось?

– Убийство, как видеть изволите. Тот же стиль, что у Петровского замка, то же оружие, – напоминает медицинский скальпель.

– Переверните, – попросил фотограф.

Доктор и Павлов перевернули жертву. Спереди пальто тоже было в крови, глаза были навыкате, по лицу густо размазана косметика. Женщине было от двадцати до двадцати пяти лет.

– Похоже, проститутка, – предположил Трегубов.

– Похоже, – согласился доктор.

Павлов при этих словах брезгливо отстранился чуть назад, что не укрылось ни от доктора, ни от следователя.

– Что ещё… – продолжил Лев Яковлевич, – убита давно, может, утром, может, ночью. Точнее скажу после вскрытия. Долго лежала, пока её не обнаружили здесь дети, которые играли в прятки. За ротондой, в кустах, её не видно с дорожки, и она могла бы лежать здесь ещё долго.

– Раны на груди и на спине, – констатировал Трегубов.

– Да, она сопротивлялась, убегала. Он пытался убить её не здесь, а где-то в другом месте. Возможно, ближе к остановке. Но не смог. Она дала отпор, в отличие от предыдущей жертвы, попыталась убежать, он догнал и, как обычно, начал орудовать ножом.

– Сумочки не было? – спросил Иван.

– Нет, ни сумочки, ни денег, – ответил городовой, стоявший поодаль. – Ограбление.

– Но зачем убивать, тем более так жестоко, если можно было просто отнять? – задал риторический вопрос Иван.

– Люди бывают разные, многие озлоблены жизнью, – пожал плечами доктор.

– Второе убийство, значит, будут новые, – сказал Иван.

– Как же – второе? – поднял голову фотограф, до этого складывавший в сумку свой аппарат, он посмотрел на Павлова, – разве Вы не сказали?

– Не сказал – что? – Трегубов тоже посмотрел на молодого агента.

– Я ещё в прошлый раз говорил, что уже делал фотографии подобных преступлений.

– Илья Петрович? – Иван строго посмотрел на Павлова.

– Извините, забыл в этой суете. Больше такого не повторится.

– Хорошо, давайте пройдём по следам, – устало вздохнул Трегубов. Сегодня у него уже не осталось сил читать нравоучения.

Трегубов и Павлов пошли по оставленным в снегу следам жертвы и преступника. Если в городе на некоторых улицах снег уже почти весь растаял или почернел от грязи, то в парке под деревьями лежали ещё достаточно глубокие сугробы. В нескольких местах они обратили внимание на пятна, похожие на пятна крови. В некоторых местах следы шли параллельно с другими, возможно, оставленными ранее. Скорее всего, доктор был прав, и убийца напал на девушку в другом месте. Следы кончились на утоптанной многочисленными ногами дорожке, которая выводила прямо к остановке.

– Итак, она либо шла на остановку, либо наоборот, – сказал вслух Трегубов и снова полез в сугробы под деревьями.

– Что Вы делаете? – не понял Павлов.

– Есть только два варианта, почему она побежала в лес, – ответил тот осматриваясь вокруг.

– Какие же?

– Возможно, преступник шел за ней от остановки, или же ждал, скрываясь за деревьями. Если бы он шёл вслед за ней к остановке, то, скорее всего, жертва туда бы и побежала. Но она побежала в глубину парка. Посмотрите вон там, с той стороны!

Павлов углубился в кусты и прошел несколько десятков метров, – снег был девственно ровным и покрытым подтаявшей ледяной коркой сверху.

– Ничего! – крикнул Илья Ивану.

Они вылезли из кустов на дорожку, отряхивая ноги. Трегубов ещё раз внимательно осмотрелся. Уже смеркалось, и под деревьями начали сгущаться тени.

– Не понимаю, – сказал он.

– Чего? – спросил с интересом Павлов.

– Убитая не шла в сторону остановки, она шла в парк. Он её не поджидал, а шёл за ней. Но зачем идти в парк в такое время?

– Может, это клиент, если она была проституткой? – предположил Илья.

– Может, но весенний парк – не самое лучшее место для свиданий и, судя по предыдущему преступлению, он просто выбирает безлюдные места для ограблений. Быстро же он потратил деньги библиотекарши, – вздохнул Иван. – Интересно, на что?

– Кто же его знает? – ответил Павлов, вспомнив про свои долги.

– Вот что я Вам скажу, Илья Петрович, завтра я, очевидно, буду заниматься другим делом, а Вы вытащите в архивах всё, что есть по аналогичным делам. Может, фотограф вспомнит и расскажет, в каких местах он фотографировал и когда, – это упростит Вам задачу. Что это у Вас в папке? То, что я просил?

– Отчет о вскрытии и фотографии с предыдущего убийства.

– Давайте, я заберу, посмотрю дома. Что ещё вы узнали?

– Сторож, который работал в библиотеке, исчез.

– Что значит – исчез?

– На работу не пришел, мать сказала: дома не появлялся, что для него необычно.

– Испугался и убежал? – предположил Иван.

– Возможно, – согласился Павлов, – но почему – непонятно. Он же в вечер убийства был на работе, в библиотеке.

– А кто это может подтвердить? – спросил Трегубов. – Мы же не знаем точного времени убийства.

– Есть предположение у кого он может скрываться.

– Это хорошо. Проверьте. Вечером возьмите городового и опросите пассажиров конки, которые выходят на этой остановке. Кто-то может ездить каждый день кто мог видеть или знать убитую. Постарайтесь узнать её имя. Послезавтра утром приходите ко мне, доложите и поедем допросим ещё раз этого мясника.

– Молчанова?

– Да.

11

Князь Бронский стоял и смотрел в окно.Серые сумерки московской весны только усугубляли его отчаяние. Столько лет безупречной службы, столько безупречных поколений князей Бронских… И вот сейчас остался только он, последний потомок, который опозорит себя и весь свой род. Кто, как не он, зная содержание документа и даже его политический подтекст, хорошо понимал,