Чашечку кофе, доктор? - Ольга Авдеенко

Она осеклась, словно поняв, что сказала лишнее.

– Откуда вам известно о стрихнине? – поинтересовался Найт.

– Я… Мне сказали.

– Доктор Хилл?

Женщина не ответила. С минуту инспектор изучал ее лицо, а затем спросил:

– Супруга доктора Паттерсона знала о вашей связи?

– Не думаю, чтобы вообще кто-либо знал о нас.

«Наивное заблуждение всех тайных любовников!» – мысленно хмыкнул Найт и задал новый вопрос:

– Вы когда-нибудь встречались с ней?

– Нет, – ответила медсестра как-то чересчур поспешно. – То есть я знаю ее в лицо – она приходила в больницу. Но мы ни разу не разговаривали.

– Вчера миссис Паттерсон тоже приходила?

– Не знаю. Я ее не видела.

Женщина смело взглянула Найту прямо в глаза – стало понятно, что больше от нее ничего добиться не получится.

– Сестра Батлер! – на крыльцо вышел Патрик Хилл. – Я вас ищу. У нас с вами через двадцать минут операция. Вы не забыли?

– Нет, конечно, доктор, я помню, – откликнулась та.

– Или вы… – хирург внимательно посмотрел на нее, – не в состоянии?

– Я уверена, что смогу. Я уже все приготовила.

– Хорошо. Тогда идемте.

Он распахнул дверь, и медсестра проскользнула внутрь. Хилл собрался было идти вслед, но инспектор Найт загородил ему путь:

– Одну минуту, доктор.

– Что еще? Вы не слышали? У меня операция!

– Вы обещали никому не говорить о стрихнине, – упрекнул Найт хирурга. – Почему сказали сестре Батлер?

– Она имела право знать, – угрюмо отозвался тот и воинственно добавил: – Только не говорите, будто вы еще не разнюхали о ее романе с Паттерсоном!

– Нам об этом известно.

– Вот и отлично – значит, вы понимаете, почему я ей сказал. А теперь позвольте вас покинуть, моего пациента вот-вот доставят в операционную.

– Какой орган вы собираетесь ему пересаживать?

– Что?

Интонация у Хилла была естественной, как у человека, который не расслышал собеседника.

– Операция по пересадке органов – дело серьезное, – рассудительно сказал Найт. – И, несомненно, хорошо оплачиваемое.

Хирург воззрился на инспектора так, словно тот заявил что-нибудь вроде: «Земля плоская, я это точно знаю, и не спорьте!». Потом буркнул:

– Не смешите меня.

Врач решительно шагнул вперед, заставив Найта посторониться, и удалился вслед за сестрой Батлер.

– Прямо-таки чудеса самообладания! – воскликнул Джек Финнеган. – Это я про Лору Батлер. Только что рыдала на плече у нашего разлюбезного доктора, а всего через минуту – невозмутима, как мраморная статуя! Такую на испуг не возьмешь! Я наблюдал за ней: она лишь однажды проявила хоть какие-то чувства – когда вы процитировали ее записку.

– Да, трудный свидетель, – кивнул инспектор Найт.

– Свидетель?! А по-моему, сестра Батлер больше подходит на роль убийцы! Слушайте, а что, если Паттерсон объявил ей, что хочет разорвать отношения? Или просто закрутил роман еще с кем-то еще, прямо у нее на глазах? Разве это не толкнуло бы ее к решительным действиям?

– Пожалуй. Если только эти обстоятельства действительно имели место. И еще: мне кажется, мисс Батлер, прежде чем действовать, попыталась бы поговорить с Паттерсоном.

– А может, она и попыталась! И они поссорились. Точно! – репортер щелкнул пальцами и вдохновенно продолжил: – Паттерсон ее жестоко оскорбил – это и явилось толчком. Тогда она, будучи не в силах простить обиду и разбитые надежды, решила, что он заслуживает смерти. Только такие, как она, не действуют сгоряча или, если взять ее слова, в порыве отчаяния. Нет, Лора Батлер хладнокровно рассчитала момент, когда удобнее всего разбавить ядом кофе неверного любовника.

– Вы пишете под своим именем или под псевдонимом? – поинтересовался Найт.

– Под своим – мне незачем скрываться.

– Впредь я буду внимательно следить за вашими публикациями. Не сомневаюсь, что они полны драматизма и тонкого понимания человеческой натуры.

– Я знаю, что может привлечь читателя, – согласился Финнеган, не уловив сарказма в голосе инспектора.

– Завтра нужно будет снова поговорить с Лорой Батлер. А сейчас – к доктору Кэмпбеллу.

«Пусть я снова буду выглядеть полным идиотом, но я обязан спросить и его тоже», – подумал инспектор Найт, подходя к кабинету главного хирурга.

В ответ на стук дверь открыл сам хозяин. Войти он не предложил, а вместо приветствия недовольно процедил:

– Опять вы!

– Сэр, я хотел бы задать вам… – начал инспектор, но Энтони Кэмпбелл его перебил:

– Меня не было в больнице, когда скончался доктор Паттерсон. Мне нечего добавить к тому, что я уже сказал. И, между прочим, в отличие от вас, я был с вами честен!

– Что вы имеете в виду?

– После нашей с вами беседы я был вправе ожидать, что вы станете действовать осторожно, не поднимая шума. – Хирург обжег гневным взглядом Джека Финнегана, стоявшего рядом с инспектором. – А вы вместо этого приводите с собой репортера!

– Вы отказываетесь со мной разговаривать? – спокойно спросил Найт.

– На таких условиях – да, отказываюсь! И предупреждаю: если хоть что-то просочится в его газетенку, я буду жаловаться помощнику комиссара!

– И тогда его ждет сюрприз, – сказал Джек Финнеган, тихо, хотя дверь уже захлопнулась. – Куда мы теперь?

– Пора навестить вдову.

Покойный доктор Паттерсон занимал квартиру в нескольких кварталах от больницы. Горничная проводила посетителей в небольшую гостиную, обставленную беспорядочно, словно наспех, и пестревшую множеством довольно безвкусных, но явно дорогих безделушек. Инспектор Найт отметил, что этой комнате уже успели придать вид, какой полагается во время траура: шторы на окнах были плотно задернуты, зеркало над камином занавешено черной тканью, напольные часы с остановленным маятником молчали, на жардиньерке вместо вазы с цветами покоился траурный венок, а канделябр на круглом столе был увит черными лентами.

Вскоре появилась хозяйка – изящная миниатюрная женщина лет тридцати, затянутая в черный атлас. Острые черты лица и окрашенные хной волосы, видневшиеся из-под вдовьего чепца, придавали ей сходство с лисичкой – в сочетании с небольшим ростом, именно с лисичкой, а не с лисой. Она церемонно предложила Найту и Финнегану присесть и села сама, чопорно сложив руки на коленях, – воплощение сдерживаемой скорби.

– Позвольте принести вам свои соболезнования, миссис Паттерсон, – начал инспектор. – Боюсь расстроить вас еще больше, однако вынужден сообщить, что ваш супруг был убит.

– Убит?! – вскрикнула женщина, хватаясь за сердце. – Боже мой! Не могу поверить! Какое злодейство! Кто же его убил, кто?

– Я пытаюсь это выяснить. Вам известно, мэм, были ли у вашего мужа недоброжелатели?

– Конечно, не было! Его все любили! Он был таким добрым, отзывчивым, щедрым! Мы были очень счастливой парой! Я гордилась Оскаром, а он часто говорил мне, как ему повезло найти такую жену…

Всхлипнув, она