Роскошная изнанка - Валерий Георгиевич Шарапов

– Не присматривался, ага! Мешок из-под воблы вслепую разглядел, а? Да и что присматриваться, это ж сразу видно: одна живет или с мужем. Тапки, расчески, пальцы на зеркале, стульчак поднятый…

– А я там не был, – улыбнувшись, заметил Денискин.

– О, кстати. – Олег ушел в уборную.

Андрюха решил, что пора вымыть посуду, а то сейчас отрубятся, а наутро свинство будет. И приступил к выполнению намеченного, размышляя мимоходом о том, как там, вообще, гражданка Джумайло-младшая, все ли путем, как устроилась, а, главное, вспоминает ли с благодарностью?

– А вот и я, – сообщил посвежевший хозяин, вернувшись и устраиваясь за столом. – Я что хочу сказать: фантазия у тебя есть, теперь побольше ума и наблюдательности. Без обид.

– Обида для дураков. Еще по одной?

Денискин вытер тарелки, разлил, принялся болтать, переведя разговор на то, что наблюдательность – это да, дело такое, и в жизни не то, что на рыбалке:

– Ну там, ветер, течение – это я зараз примечаю. А тут даже не подумал: тетя замужем, а следов мужа нет. А между прочим, Олег, чего просто мужа не спросить, он-то должен знать, где жена? Или нет…

– Или нет.

– Хотя да. Так, но если он не живет с женой, по месту прописки, то где он живет?

Заверин, утомленный его многословием, широко зевнул:

– Там и живет. По месту прописки.

– Как он умудряется жить без вещей?

– Как именно он с ней живет – я не ведаю. А то, что прописан – это точно знаю. К слову, квартира его, еще родительская, и он там раньше жил с семейством.

– Стоп, стоп, сейчас вообще ничего не понял, – признался Андрюха, – у него еще какое-то семейство?

– Ну а как же, взрослый мужик. Все как у всех, жена, детей двое…

– Куда же они делись-то все? Или хочешь сказать, что он женился на проститутке, выгнал жену, детей, сделал новой зазнобе ремонт, купил диван – и подался вон из собственной квартиры? Все ей оставил?

– Ничего он ей не оставлял, – успокоил Олег. – Нечего ему оставлять. Демидов, он мастер смены, что ли, на кирпичном заводе. А это…

Он снова потянулся к бумажке с карандашом, Андрюха быстро убрал канцелярию с глаз долой. Поискав ее и не найдя, Заверин посчитал в мутном уме и выдал результат:

– Ну где-то сто семьдесят, может. Со всеми ночными-вечерними, за руководство… сотни две. С половиной.

– Ну а что, жить можно, если с экономией. Зато прописку она получила.

– Прописку да, – согласился Заверин и попытался заснуть сидя.

Андрюха тоже ничего не имел против того, чтобы прикорнуть. Но не давал покоя чисто прикладной момент, который хотелось бы выяснить из опыта старшего товарища. И это надо сделать именно сейчас, ведь завтра лейтенант, – к гадалке не ходи, – по-трезвому ни слова не скажет. Он потряс Олега за плечо, тот проснулся:

– А?

– Слушай, а как ты установил, что она не только библиотекарша? Неужто при поквартирном обходе?

– При нем, само собой, – ужас как уверенно заявил Заверин. Обращался, правда, к полу, то ли соблюдая режим секретности, то ли потому, что голова уже прямо не держалась. – В аккурат меня только-только на землю спустили…

«Эва как», – удивился Андрей.

– …Заявляется в кабинет хмырь в штатском, вежливая сволочь, и начинает задушевно. Крайне интересует, дескать, личность Демидовой Маргариты Кузьминичны. Какие, дескать, наблюдения, соображения, как характеризуется по месту жительства.

– В какой связи такие вопросы?

– Мне-то почем знать? Может, в гостиницах ВДНХ чего увели, то ли иной международный скандал. Мне что, я зол был на их брата, гоню с чугунной мордой: женщина благонадежная, замужем, библиотекарь, характеризуется положительно, жалоб не поступало, что-то путаете, товарищ. Тот слушал-слушал, уши у него увяли, он и попросил все письменно изложить.

– И ты изложил письменно.

– В подробностях.

– Чем закончилось?

– Отстал. Но не закончилось. Чуть погодя дежурный принялся зубоскалить: смотри-ка, у бывшего главковского Заверина какие поклонницы козырные. Один раз пришла, его искала, потом еще раз – я ей, мол, чего изволите, а она ни в какую, нужен Заверин, на другого не согласна.

«Интересно знать, что жена сказала», – подумал Андрюха, и Олег удовлетворил любопытство:

– А что в итоге. Оставила для передачи жене духи, мне – бутылку такого отменного пойла, что хоть пробкой душись. На поквартирном обходе заглянул спасибо сказать – так и познакомились.

Выпили еще. Теперь Андрей зевнул, хрустнув челюстью, извинился.

– Ничего, – разрешил Олег. – Короче. В целом Васильич, то есть товарищ капитан Яковлев, правильно завернул эту, как ее, Наталью.

– Правильно, – повторил Андрюха, – чего ей, в самом деле, о сестре беспокоиться.

– С чего?

– Чего тетке не податься невесть куда, – продолжал Денискин, – и вот так, чтобы налегке, даже телевизор не выключив. Да пес с ним, пусть горит.

– Заграничная машинка, может, и сама включается, по времени.

– И деньги-ценности на фига в пути, только мешают.

– А ты откуда знаешь… а, да, ты же слышал.

– И телеграмма сама себя отбивает, с неправильными именами.

Может, и пьян был Заверин, но все-таки не на все мозги, проснулся:

– Что городишь, какая телеграмма, от кого, откуда?

– Наталья мне показала телеграмму, – нехотя признался Андрюха, – присланную якобы сестрой Маргаритой.

– Продолжай.

– Мол, переезжаю, адрес сообщу.

– И что не так? Что из тебя надо все клещами тянуть?!

– Не надо ничего из меня тянуть! Просто в тексте и обращение, и подпись неправильные, то есть не те, которыми они друг друга всю жизнь называют.

Заверин поскреб подбородок, на котором уже колосилась рыжеватая щетина:

– Чудно́. И когда отправлена?

– С Центрального телеграфа девятнадцатого апреля.

Оказалось, что всплеск сознания участкового был кратковременным. Заверин снова сник, зевнул и пробормотал:

– Ну что, работа такая, должна быть легка на подъем и готова к свершениям…

Андрей, покосившись на ходики, тоже зевнул, но уже с закрытым ртом, и без особого энтузиазма подвел черту:

– То есть ты готов поручиться, что Маргарита жива-здорова, и сестра зря беспокоится.

Олег опрокинул то, что было еще в рюмке, и признался:

– Нет, не готов. И тебе не советую ручаться ни за кого, ни за что, никогда. Нездоровое занятие.

– Чего сам перед Натальей за меня поручился?

– Дурак потому что. Да и что мне до нее.

– А, ну да.

Вроде просто так сказано, но Заверин взъелся:

– Чего тебя разбирает-то? Сам сказал: она тебе никто. Или своих дел нет?

Денискин объяснил:

– Ну с моими делами я сам разберусь. А вот хотелось бы вашего опыта набраться. Столичного.

– Это интересно, – подумав, признал Олег, – и какого же именно набрался?

Андрюха, соорудив на физиономии самое простодушное выражение, доложил: