Фатальное прикосновение - Виктория Викторовна Балашова

им подали остатки вчерашних закусок, жареный картофель, блины с разными вареньями. Сладкое расставляли на поставец, возле стены. Туда же водрузили кофейник, так как чаю на поздний завтрак хозяйка вовсе не пила, а хозяин его пил только рано поутру, а с супругой кофейничал. Рядом с закусками красовался графин с вином.

Едва Радецкие приступили к еде, как с улицы послышался колокольчик. Надо сказать, гости иногда могли к ним зайти без приглашения, но редко и не к завтраку. Тем более, дождь никак не желал прекращаться, и сложно было представить кого-то из друзей, сподобившихся на прогулку в такую погоду.

— Посыльный? — предположил Герман Игнатьевич. И хотя накануне писем пришло всего два, он не сильно желал продолжать экзерсисы с щипцами. Да и в хозяйстве таким манером их не напасешься.

Однако, к удивлению хозяев, дворецкий, войдя в комнату, объявил:

— Граф Ефим Карлович Сиверс! Изволите принять?

— Изволим, конечно! Зови, не томи человека.

— Проводить сюда или в гостиную?

— Сюда. Чай не чужой. И скажи Ване принести еще приборов.

Вскорости в малую столовую решительным шагом вошел Сиверс. Граф был высок ростом, худощав и имел вид весьма высокомерный. Близкие друзья знали, что внешняя холодность натуры странным образом соотносится с внутренней пылкостью. Как минимум, два раза Ефим Карлович вызывал противников на дуэль, причём поговаривают, что причиной являлся сущий пустяк.

— Присаживайтесь, Ефим Карлович. С добреньким утречком! — поприветствовал знакомца Радецкий. — Присоединяйтесь к нашему скромному завтраку. На поставце, пожалуйста, сладкое и кофий. На столе остаточки вчерашнего пиршества. Если желаете, велю принести холодного мяса. Смотря, как у вас с аппетитом.

С аппетитом у Сиверса дела обстояли прекрасно. Ему даже завидовали более тучные друзья: ел он много, оставаясь худым, даже слишком. Но беспокоить хозяев, точнее их слуг, Ефим Карлович не стал, решив ограничиться тем, что успели принести в столовую.

Комната, в которой принимали графа, была весьма уютного свойства. В нее можно было войти, как из гостиной, так и из большой столовой, поэтому в хорошую погоду она освещалась солнцем, лучи которого падали из окон, выходивших на разные стороны, в любое время, вплоть до заката. Однако в ненастные дни Ольга Михайловна предпочитала задергивать тяжелые портьеры, дабы не портить себе настроение мрачными видами. В каминах потрескивал огонь; иногда казалось, что давно наступил вечер…

— Благодарю за угощение, Герман Игнатьевич. С удовольствием, так как утром лишь выпил чаю. Потом меня отвлекло одно дело, и я решился ехать к вам. Хотя понимаю, какая это наглость с моей стороны. Вы с Ольгой Михайловной нас вчера развлекали допоздна. А тут я снова явился нарушать ваш покой.

— Ничего страшного! — махнула рукой Ольга Михайловна. — Мы вас, Ефим Карлович, всегда рады видеть. Случилось чего? Какое дело привело к нам?

Сиверс вытер рот салфеткой.

— Видите ли, приглашение на праздник в Английский клуб пришло и мне тоже. Как раз утром, не успел я позавтракать, пришел посыльный. Содержание, Герман Игнатьевич, совпадает с тем, что прислали вам и господину Бобрыкину.

— Вы соблюдали осторожность? — вскрикнула Ольга Михайловна.

— О, да! Я прекрасно помнил, что вчера произошло. И, благодаря многоуважаемому Герману Игнатьевичу, справился с задачей с лёгкостью. — Граф с гордым видом откинулся в кресле и положил ногу на ногу. — Велел принести с кухни щипцы, мешок. И проделал тот же операсьён. Затем отправил мешок помощнику следователя. Тем не менее, для нас становится всё более важным разузнать подробности: кто высылал приглашения, что там в клубе в действительности организуют.

— После завтрака сразу и поедем, Ефим Карлович! Дело безотлагательно, согласен. Заодно потом навещу несчастного Курекина. Расскажу ему о том, что разузнаем в клубе.

— И то верно, — кивнул Сиверс, — нам бы не помешала помощь полиции. Желательно расследовать случившееся незамедлительно. Пять убийств и одно покушение! Где это видано!

* * *

После завтрака мужчины отправились в клуб. Ольга Михайловна протестовала и просилась с ними, но невозможность проникнуть в святая святых, куда не допускались дамы, заставила её остаться дома.

В Английском клубе стояла тишина, как в библиотеке. Шелестели страницы газет. В воздухе кольцами зависал дым от трубок и сигар. Для посетителей клуб открывался с полудня, когда начинали подавать поздний завтрак, который был, заметим, бесплатным, и выкладывались свежие газеты. Иногда народу бывало довольно много, но чаще всё-таки мужчины собирались к вечеру, предпочитая на завтрак ходить в рестораны или оставаться дома, чтобы начинать день без суеты — прямо в халате спускаясь в столовую.

Вот и сегодня всего человек пять расселись по углам, предаваясь утренним думам — о чём сказать сложно, вполне возможно не о высоком, а о самом обычном, приземлённом. Однако лица выглядели довольно одухотворенно.

Граф Сиверс являлся почетным членом Английского клуба чуть ни с рождения — когда-то Московский английский клуб располагался в доме его деда. Он имел право привести с собой одного гостя, тем более, что Радецкий был кандидатом в члены, и голосование по поводу его принятия планировалось провести в ближайшее время.

Помещения клуба выглядели роскошно. Сиверс и Радецкий передали свои длинные пальто из тонкого сукна дворецкому и пошли по длинному коридору, освещенному несколькими хрустальными люстрами. Впереди их уже ждал управляющий клубом, англичанин, проживший много лет в России, господин Чарльз Маршев. На самом деле, его фамилия не имела окончания «ев», но для придания ей более русского звучания управляющий представлялся Маршевым.

— Пройдемте в бар, господа, — пригласил он. — Там удобнее обсуждать дела.

В баре стояло несколько столиков и отгороженный стойкой отсек с напитками. Официант принес рюмочки с ликерами. Выслушав вопрос, управляющий кивнул:

— Да, в пятницу и правда мы проводим закрытый праздник «Ночь Гая Фокса». Такой in fact[3] существует на моей родине. Всё так, всё так.

— А кто приглашает? Клуб? Это новое клубное мероприятие? — спросил Сиверс, знавший традиционные собрания, как свои пять пальцев.

— Нет, заказывал праздник аноним. У нас такое не редкость. Surprise party, — улыбнулся он. — Если нужно, я могу сходить за списком гостей. Вчера и сегодня рассылаем приглашения.

— Будем премного благодарны, — кивнул граф.

Через некоторое время управляющий вернулся с листком бумаги. Сиверс и Радецкий внимательно на него посмотрели. В итоге листок взял более решительный Герман Игнатьевич.

— Смотрите-ка, Ефим Карлович, все наши тут: вы, я, Бобрыкин, еще Каперс-Чуховской, и вдобавок штабс-капитан Свешников и некий герцог Карл де Шоссюр. Со Свешниковым я знаком поверхностно. На его суаре как раз закололи барона фон Гольштейна. Странное совпадение, не правда ли? И не мало ли народу собирают на такое пышное мероприятие?

— М-да, тоже не пойму, как нас подобрал