Юрий Бурносов - Числа и знаки. Трилогия

Сказав так, грейскомиссар позвонил в колокольчик, и в кабинет вошли трое гардов, среди которых Бофранк увидал и Акселя. Бывший фамилияр сконфуженно уставился в пол, и Фолькон хотел было уже отдать указание проводить Бофранка в камеры, когда в кабинет вошел его сын.

– Дверь была худо притворена, и я невольно слышал разговор, - сказал он, с чрезвычайной смелостию глядя прямо в глаза отцу. - Я редко просил вас о чем-то, отец, но сейчас хочу поговорить с вами наедине. Пусть хире субкомиссар побудет это время в приемной - возможно, после нашей беседы вы измените свое решение.

– Что ж, побеседуем, - согласился немало озадаченный грейскомиссар.

Бофранк и гарды вышли в приемную, и Аксель пробормотал виновато:

– Кто ж знал, хире Бофранк, что оно так…

– Служба есть служба, - сказал Бофранк, который и в самом деле не имел никакой обиды на Акселя. - Скажи лучше, как жизнь у тебя?

– Какая тут жизнь, - махнул рукою Аксель, сделав указание гардам удалиться, - коли город, того и гляди, весь перемрет! Тьфу-тьфу, домашние мои все целы… да надолго ли? Как и уберечься, не знаешь…

– Вот что скажу тебе, Аксель. Ты верно мне служил и, хотя отличался порой ленью и винопитием, в остальное время выказывал себя достойно. Может статься, я на днях уеду и вернусь ли обратно - не ведаю; коли не появлюсь я спустя полгода, пойди на улицу Подмастерьев, найди там дом некоего Ульрика Гаабе, некогда ростовщика, а ныне торговца старинными вещами. Сей Гаабе человек честный, он должен мне денег - сумма не столь уж велика, но тебе с семьею, чаю, пригодится.

– Что вы такое говорите! - воскликнул Аксель. - Возвернетесь и сами потратите, на что надобно.

– Если возвернусь - потрачу. А уж коли нет - сделай это за меня, притом мнится мне, что ты распорядишься деньгами с большим умом, нежели я.

В этот момент из кабинета вышли оба Фолькона, отец и сын.

– Мне пришлось рассказать все, что я знал, - поторопился сказать юноша, - и прошу не сердиться на меня за это, хире Бофранк.

– Мальтус убедил меня отпустить вас, - сухо сказал грейскомиссар. - Я не могу сказать, что поверил в эту историю всецело, однако ж некоторые события кажутся мне необъяснимыми… Не знаю, правильно ли я поступаю, но я в самом деле освобождаю вас, хире Бофранк. Благодарите моего сына, который выказал небывалое мастерство увещевания и, как я вижу, вообще поумнел и посерьезнел в последнее время чрезвычайно.

– Благодарю вас, хире грейскомиссар, - учтиво сказал Бофранк. - Полагаю, вы не пожалеете о своем решении. А теперь позвольте откланяться, ибо меня ждут крайне неотложные дела.

Кого-кого ожидал Хаиме Бофранк обнаружить в гостиничных комнатах, но только не грейсфрате Шмица. Однако ж он был там - сидел в кресле и вел степенную беседу со старичком алхимиком. Здесь же присутствовала Гаусберта; где были остальные, Бофранк не ведал.

– Я счел необходимым приехать сам и поговорить с вами, дабы ничего не исказилось при передаче на словах или на бумаге, - предварил вопросы субкомиссара Шмиц. - Уловленный вами Баффельт был доставлен вчера в полном здравии, и мы имели с ним беседу…

– Что с ним сейчас? - спросил субкомиссар с тревогою.

– О том не стоит волноваться, - сказал Шмиц. - Но Баффельт рассказал премного интересного. Прежде всего он спрятался в монастыре, ибо боялся чумы, но пуще чумы опасался своего новоявленного господина; рассудив, что лучшим будет пересидеть в покое и сладострастии, покамест все разрешится само собою, грейсфрате затворился у фелицианок, а вас, хире Бофранк, повелел убить, дабы вы не вмешивались в ход событий и не нарушили чего ненароком, что так свойственно вам. Для сего послан был ваш брат Тристан, коему злокозненные люциаты обещали небывалые блага, - но он не справился и был наказан. Где он теперь, Баффельт не ведает.

Далее: Баффельт не знает, где сейчас может быть Люциус, но грейсфрате был счастливый обладатель так называемой Второй Книги, существующей в единственном экземпляре. Именно во Второй Книге говорится о Тройном Кресте.

– Но где же она? - воскликнула Гаусберта. - Никогда не чаяла я держать в руках сей трактат и даже не верила, что он сохранился до наших дней…

– Он и не сохранился, хириэль, - отвечал Шмиц, - ибо дурень Баффельт в трусости своей сжег его без остатка, порешив, что лучше не иметь вовсе никакой книги, чем иметь столь опасную.

– Ах, беда! Но что же тогда такое Тройной Крест?

– Тройной Крест и есть Тройной Крест. Изваяние, которое хранится на острове Сваме, он же Ледяной Палец, и которое поможет - или не поможет, коли мы успеем вовремя, - Люциусу. Насколько я понял со слов Баффельта, изваяние сие сделал сам Люциус во времена, когда скрывался на острове; где именно оно укрыто, мне неизвестно, ибо не было известно и Баффельту. Однако ж Люциус направляется именно туда.

– Для чего ему Тройной Крест? - спросил Бофранк, вспомнивший слова пророчества: «А кто возьмет крест да сложит с ним еще крест, и будет тому знак. А кто возьмет крест да сложит с ним два, будет тому еще знак». Вот и о крестах разъяснилось; как не улыбнуться, вспоминая экзерциции самого Бофранка с палочками и соломою, когда он складывал из них кресты, тщась постичь секрет.

– Для того, что у Люциуса уже есть Двойной Крест, а ему нужно получить Тройной. Сие напитает его небывалыми силами, а он, надо полагать, взбешен и огорчен тем, что пророчество сбывается не совсем так, как задумано. Потому и двинулся он к острову.

– Он уже в пути, а мы все в сборах, - сварливо заметил старичок алхимик.

– Иногда торопиться излишне. Ведь недаром сказано:

Может выиграть борьбуТот, чей мощно меч разит,Чей непробиваем щит;Кто, чтоб не пытать судьбу,Зря врага не потревожит;Чья душа, хоть и смела,Хитрость к силе все ж приложит.

– Я дам вам подорожную за печатями Великой Комиссии, - продолжал Шмиц, насупив косматые седые брови. - Не думаю, что она вызовет у кого-либо сомнения, ибо Комиссия есть Комиссия, пускай даже она не собиралась так долго. Также я дам вам денег для трат в дороге. Что еще потребно, дабы выехать как можно скорее?

– Я полагаю, имея деньги и подорожную, мы уладим все вопросы, кои могут возникнуть, - сказал Бофранк. - Осталось решить, кто едет.

– Все, - решительно заявила Гаусберта. - Ехать должны все, ибо добраться обязаны как минимум четверо.

– Почему именно так? - спросили едва ли не в один голос грейсфрате Шмиц и Бофранк.

– Существует «Правило Четырех Всадников», согласно которому только число сторон квадрата может победить Люциуса.

– Я ничего не слыхал о таком правиле, - сердито заметил Шмиц, пожевав губами. - Откуда вы его взяли?

– Я прочла множество книг, и в том числе «Назидания» Корга.

– Корг? Придворный нюклиет Седрикуса? - оживился старичок Кнерц. - Вы непременно должны будете показать мне сию книгу по возвращении, хириэль Гаусберта!

– Что еще за Корг? - осведомился Бофранк, ровным счетом ничего не понимая.

– Когда Седрикус преследовал секты, в его свите состоял нюклиет Корг, который подавал королю советы. Он изыскивал способы борения с различными силами, которые могли встать на пути Седрикуса; правда, помочь королю всецело он так и не сумел, а после смерти Седрикуса так и вовсе сгинул - говорят, что умер в нищете и безвестности где-то в восточных землях. Однако ж сохранился его труд «Назидания», где описаны в том числе и правила противоборства с Люциусом, выведенные Коргом на основании специальных исчислений, наблюдений за светилами и всевозможных гаданий, - пояснила Гаусберта. - Посему поехать мы должны все вместе, ибо случиться в дороге может всякое - а вам те места ведомы, хире Бофранк! - и доберутся не все… Так сказало и мое гадание; я не знаю, кто именно сгинет, но число наше уменьшится.

Грейсфрате Шмиц выслушал все это с видимым неодобрением, как и полагало священнослужителю, внимающему ведунье, но смолчал. Покидая гостиницу, он еще раз наставил и благословил всех, пожелал удачного пути, а также оставил мешочек с золотыми монетами.

На рассвете спутники были уже довольно далеко за городом. Погода стояла морозная, но солнечная - светило уже окончательно вступило в свои права после недавнего помрачения. Гардам из заставы на выезде Бофранк предъявил бумаги Шмица, которые тот передал с гонцом прямо среди ночи, и они вызвали должное почтение: офицер вызвался даже предоставить охрану как минимум до Эксбюде, но Бофранк учтиво отказался.

Решено было ехать до самого острова верхом, не пускаясь в морское плавание. В стороне оставались и родной поселок Роса и Гаусберты Патс, и Оксенвельде… Старичок Кнерц вызвался указать некий путь, который приведет прямо к Скаве-Снаа и отнимет времени меньше, чем любая морская дорога. По его словам выходило, что путь этот хотя и стар, и заброшен, и ведом немногим, но зато решительно безопасен и проходит по местам красоты неописуемой. Не верить Кнерцу не было оснований, и Бофранк сожалел об одном - что придется провести столько времени верхом, а это испытание для седалища весьма тяжкое.