Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

Первый скелет

– Вид у тебя! – кивая Шаламову на стул, поморщился Игорушкин, не здороваясь и на Малинина не взглянув, весь возбуждённый, будто в преддверии грозы.

– Он почти не ложился, – вступился за криминалиста Малинин.

– Это не причина, – оборвал защитника прокурор области. – И меня подняли на ноги чуть свет, однако…

Игорушкин китель снял, что делал нечасто, видно, действительно разогрел, распалил его недавний визит; сидел, хмурился за столом в белой рубашке, приспустив галстук и расстегнув воротник, потирал время от времени виски.

– Вот сводки происшествий, Николай Петрович, – протянул ему Малинин бумаги. – Колосухин звонил, приболел он, просил меня обсудить с Вами вопросы предстоящей коллегии. У нас есть некоторые предположения по повестке.

– Хорошо, – буркнул тот, мельком просмотрев листки, и упёрся в Малинина жёстким взглядом. – Инцидент с арестом у Ковшова не выносите на заседание?

– Не подготовили ещё. Готляр в район к Ковшову выехал по Вашему поручению. Пока не вернулся. Я ему звонил, он просил перенести обсуждение на следующее заседание коллегии. Не успевает. Твердит, не разобрался.

– Недели не хватило! – сверкнул глазами Игорушкин и начал багроветь.

– Сообщает, не так там всё просто… – начал осторожно Малинин.

– А зачем я его туда послал? – Лицо Игорушкина покрывалось красными пятнами. – Ковшов там директора совхоза взял под стражу, члена райкома партии, депутата сельского Совета! А вам времени не хватает разобраться? Меня обком партии трясёт чуть ли не каждый день! А товарищ Готляр, видите ли, только соизволил в район выехать, уголовное дело полистать! Где он? Найдите его! И пригласите доложить ситуацию!

– В районе он, Николай Петрович. – Малинин старался не смотреть на прокурора, сознавал, что не под настроение он угодил, не задался с утра рабочий день.

– Вечером чтобы был Готляр! С Ковшовым у меня! – не слушал Малинина Игорушкин. – И чтобы готовы были доложить материалы о законности ареста!

– Понял, Николай Петрович.

– А что с Колосухиным? Что это он вздумал перед коллегией болеть?

Малинин пожал плечами.

– Коллегия состоится при любых обстоятельствах, – постучал кончиками пальцев по столу Игорушкин. – Я срывать её не позволю! Все вопросы, которые планировали, должны обсудить на заседании. И это… Передайте Виктору Антоновичу, если полегчает, я всё же хотел видеть и его на коллегии. Сами понимаете… Вопрос нешуточный! Арест члена райкома партии!

– Понял, Николай Петрович. – Малинин протянул ещё пачку бумаг.

– А это что?

– Вам сегодня на совещание идти в облисполком, Николай Петрович. Это наши обобщения о хищениях в сельском хозяйстве. Вы просили подготовить Вам для выступления.

– Потом, – отмахнулся прокурор и перевёл глаза на криминалиста. – Что стряслось-то? Личого мне сообщил – сам Максинов туда примчался?

– Был, – кивнул Шаламов.

– Не спалось, значит, и генералу, – поджал губы Игорушкин. – Ему-то что нервы закрутили? Ну валяй, рассказывай.

– На первый взгляд, картина обычная, Николай Петрович, – начал неторопливо криминалист. – Залезла бедная девчушка в ванную, в квартире матери, пока та на работе была. Пустила тёплой воды… И вскрыла вены. Всё, как в кино. Классический, я бы сказал, случай. Она тихонько себе умирала, а водичкой квартира заполнялась. Через час-два, не знаю пока точно, медики скажут, вода нашла себе дорожки. У соседей закапала, засочилась. Те – наверх. Стучат. Не отвечает никто. Ну далее по известному сценарию. Соседи в жэк. Начали искать мать. Та в командировку выехала, там хотела и заночевать. Не отыскали её. Взломали дверь. А там…

– Так…

– Видимых повреждений на теле, кроме порезов на руках, не имеется. При визуальном осмотре.

– Ну?…

– Я вгорячах по первой поре подумал, не включен ли ещё газ? Что-то понесло, душок какой-то?

– Бывает, – кивнул Малинин.

– А я закурить хотел. Перепугался. Думаю, сейчас как рванёт!

– Ты что же? – вскинулся Игорушкин.

– Ночь же! Подняли когда!.. Пронесло. Обманулся.

– Всё? – ещё не остыв от утренних нервных передряг, поёжился Игорушкин.

– Ну… В общих чертах…

– Ты не так скучно, Владимир Михайлович. Ты подетальнее. Не часто у нас такие молодые к суициду торопятся.

– Самому страшно рассказывать, Николай Петрович. – Шаламов прикрыл глаза, будто вспоминал что. – Я вот ночь почти не спал. А про себя сам думал: «утихли молодости страсти», ан нет, приехал с происшествия этого, лёг, приснилось черт-те что!

– Интересно! Это что же?

– А-а, – пожалел себя криминалист, заёрзал на стуле, закачался из стороны в сторону, только ножками не замахал. – Вот, Николай Петрович, слышу я, Вы Ковшова ругать собираетесь, шею мылить, а я с радостью бы сейчас в район! Я Данилу Павловича недавно встретил, разговорились… Отдыхает он там, думается мне, как на курорте! Отпустили бы и меня, Николай Петрович? Я и в деревню поеду. Согласен на любую глушь. Только б спокойно спать! Немолодой уже я, Николай Петрович, чтобы носиться по этим «чепе» ночь – заполночь!

– На покой, значит, захотелось? – вроде удивился прокурор и невольно усмехнулся, лицо его посветлело, нервный тик отпускал его.

– Готов.

– Повремени. – Игорушкин вздохнул, обмяк; жалостливые стенания Шаламова он слушал уже не в первый раз, не раз криминалист уже затевал этот разговор, однако выпадала ему неудача. – Всё у тебя?

– Всё, – послушно смолк криминалист, но чувствовалось, что слукавил, что главное, как обычно, напоследок оставил.

– А Ковшову не завидуй. Ему вон на коллегии придётся скоро ответ держать за арест ответственного партийного работника! Директора крупного совхоза, депутата, между прочим, за решётку упёк… Слышал?

– Слышал, – отвёл глаза в сторону Шаламов. – Делился Данила Павлович со мной этим. Дикий случай! Только я бы на его месте!..

– Что бы ты на его месте?

– Что ж, Николай Петрович, такие они недосягаемые? Как член парткома, как из райкома, так пожар! А если бандит он? Убийца, к примеру?

– Ты оставайся, Владимир Михайлович, на своём месте, – скривился Игорушкин, словно от сильной зубной боли. – Оставайся… Разберёмся… Ты пока вон по существу вчерашнего не всё доложил. Встретился небось с посетительницей, которая от меня в слезах выбежала?

– Мать?

– Она.

– Уголовное дело надо возбуждать, Николай Петрович.

– Что это ты вдруг? Сразу и уголовное дело?

– Не обойтись без дела. – Шаламов словно подводил черту. – Много вопросов возникает, очень много, и вряд ли одни судебные медики на них смогут ответы дать… Я с утра вскочил, чтобы эксперту кучу закавык понаставить, ночью они мне привиделись. А сам не знаю, ответят ли? Югоров, Владимир Константинович, вроде пообещал, однако…

Шаламов опустил голову, помолчал, но тут же поднял глаза, уставился на прокурора области.

– И мужа Туманской держу пока в медвытрезвителе, думаю, без задержания не обойтись. Вот вам, Николай Петрович, и ещё одно странное на первый взгляд лишение свободы! Арест получается! Хотя и не в