Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

Родился Василий в 1915 году, в большой крестьянской семье, в небольшом бедном селе под Питером. В пятнадцать лет он с отличием окончил восьмилетку, и по ходатайству Комсомольской организации, был зачислен в Ленинградскую школу среднего начальствующего состава рабоче-крестьянской милиции. Егоров, тянущийся к знаниям и ко всему новому, и здесь учился на отлично. Он обладал прекрасной памятью и смекалкой, схватывал изучаемые предметы на лету. Парень не испытывал проблем с дисциплиной, так как воспитывался родителями в строгости.

После успешной сдачи выпускных экзаменов младший лейтенант Егоров отправился по назначению в один из районов Ленинградской области. Он заменил там участкового инспектора, убитого местными бандитами.

К сожалению, в начале тридцатых годов, на территории огромной страны, оставалось ещё немало опасных мест, где без оружия лучше было не появляться. Молодому Василию предстояло потягаться с бандой, на протяжении многих лет занимавшийся угоном скота, поджогами, грабежами и убийствами крестьян, возвращавшихся с ленинградских базаров. Рискую жизнью, он в одиночку выследил подельницу бандитов, которая продавала награбленное мясо на рынке. Через неё оперативники вышли на основных исполнителей, и вскоре, все члены банды предстали перед судом.

За существенную помощь в ликвидации опасных преступников младший лейтенант Егоров был награждён серебряным портсигаром и переведён в Ленинградский уголовный розыск.

На новом месте службы Василию тоже скучать не пришлось, как раз, в тот год, на южных городских окраинах объявился серийный убийца – хитрый, расчётливыйя жестокий. Он выслеживал жертву, чаще всего хрупкую женщину, выжидал удобный момент и убивал её несколькими ударами молотка по голове. Всё ценное этот мерзавец забирал, а тело, если была такая возможность, прятал в зарослях или прикапывал. Таким способом, за полгода, преступник лишил жизни более пятнадцати человек. А у правоохранительных органов, за тот же срок, не появилось ни единого свидетеля, ни одного словесного описания убийцы. Среди населения южной окраина Ленинграда начиналось тихая паника, многие после девяти часов вечера предпочитали не выходить из дома, другие передвигались по улицам только группами. Милиция сбилась с ног в поисках опасного преступника. Лейтенанту Егорову в составе оперативной группы, как-то довелось изучать место последнего убийства. Труп жертвы был уже отсмотрен, сфотографирован и увезён, а само местечко, в неглубоком овражке, узкой лесополосы, интересы у Василия не вызывало. Трава, примятая, перепачканная кровью, дешёвая туфелька на низком каблуке, дермантиновая сумочка с платком, расчёской, зеркальцем ипарой шпилек. Всё ценное, что могло быть при убитой женщине, исчезл. Пока более опытные товарищи ползали по траве, Егоров в задумчивости стоял на краю крохотной поляны, воссоздавая в уме картину того, что здесь произошло.

«Убийца осторожен и долго здесь не задержался, за пределами зарослей, перед убийством, тоже всё происходило молниеносно. На тропинке что тянется вдоль автомобильной дороги, он ударил жертву молотком и сразу затащил в кусты, затем ударил ещё несколько раз, по быстрому обчистил сумку, карманы и был таков. Но ведь он, наверняка, поджидал эту несчастную женщину где-то неподалёку, - рассуждал Василий. - Что толку ходить по многолюдным улицам в поисках жертвы? Он же не знал, куда она направиться: свернёт пустой проулок, пройдёт мимо лесопарковой полосы или останется на оживлённых улицах, где полно свидетелей, милицейских патрулей, молодых, сильных мужчин, способных дать отпор и скрутить по рукам и ногам. Он, наверняка, действовал по другому - загодя подбирал удобное местечко для нападения, чтоб поменьше домов и побольше растительности, затем курсировал неподалеку, поджидал подходящую дамочку. Но ведь при этом он скорее всего кому-то мозолил глаза».

Егоров мысленно оценил прилегающий район. Наткнувшись на это место, убийца, наверняка, остался доволен - две дороги расходятся в стороны под острым углом, между ними густые заросли с овражкам. Что ещё нужно? Стой себе на этой стрелке и поджидай.

И тут Егорова осенило, он отпросился у старшего группы и вернулся к тому месту, где две дороги сливались в одну. Василий огляделся, представляя себя на месте преступника и быстро сообразил - «Что если занять позицию под жёлтым, двухэтажным бараком, то прекрасно увидишь всех прохожих, идущих в сторону стрелки, выбрал жертву, приметил куда она пошла и быстрым шагом двинулся по той же обочине. Улучил момент, когда поблизости нет ни прохожих, ни машин, достал из котомки молоток, нагнал и ударил».

За жёлтым бараком Егоров обнаружил неказистый ларёк с надписью «табак». Подойдя к нему он представился пожилой продавщице и задал ей несколько вопросов. Женщина припомнила, что в день убийства видела мужчину в годах, поджидавшего кого-то у жёлтого барака.

Уже через час эта женщина сидела в управлении Ленинградского уголовного розыска и давала, довольно подробные, показания. С ее слов был составлен первый словесный портрет серийного убийцы. Через несколько дней, с помощью этого портрета, преступника задержали.

За инициативу и помощь в расследовании, данного преступления, Василий Егоров был повышен в звании, а перед самой войной, его перебросили в столицу для усиления московского уголовного розыска.

Все служебные легковушки и автобусы, из гаража МУРа, находились на выездах. Перед походом в столичный городской торг Старцев позвонил Дубинину, представился и договорился о встрече по чрезвычайно важному вопросу. Иван с Василием прихватили с собой блокноты, папиросы и отправились на встречу своим ходом.

Погода стояла отличная и пройтись пешком был не прочь даже хромающий Старцев.

- Ты же, небось помнишь, как во время войны люди несли последние ценные вещи в комиссионные торговые точки, чтоб хоть как-то прокормиться? - спросил Василий, попыхивая папироской.

- Ещё бы не помнить – Иван горько усмехнулся. - До середины сорок третьего я воевал и нормально питался. На фронте даже предположить не мог, что здесь такое творится. А как комиссовали, вернулся в тыл, увидел здешнюю голодную жизнь и охренел.

- Слушай дальше. Помимо комиссионок, для приёма ценных вещей, работали ещё специальные скупочные магазины. Ты их захватил?

Старцев кивнул и сказал:

- В Успенском переулке был такой.

- Точно, был, пока не прикрыли. Эти магазины принимали старую одежду, ветхое тряпье и отправляли, всё это, в качестве сырья для швейной промышленности. Но видишь ли, к середине войны, на руках у населения всё ещё оставались живые деньги, - Василий недвусмысленно указал взглядом вверх и продолжил. - Чтобы изъять их у населения, кое-кто предложил создать систему магазинов особторга.

- Об этих музеях я наслышан, даже заходил в один из них.

- Стало быть ты в курсе, что в них творилось? Между прочим, в сорок четвертом году, в Москве, открылось двадцать таких торговых точек и с полсотни ресторанов.

Иван неприязненно процедил:

- Ну это же чистое позорище, там же откровенно грабили простой народ.

- Вот именно. Безболезненно в них отоваривались только избранные - партийная номенклатура, чиновники, генералы, артисты. Шутка ли - за сто грамм сахара, в этих магазинах, просили пятьдесят пять рубликов. А работяга с авиамоторного завода, за булку белого хлеба выкладывал половину месячного заработка.

До торга оставалось несколько кварталов, когда сыщикам пришлось притормозить. Регулировщик в белом кителе, стоявший на перекрёстке, поднял жезл, по перпендикулярной улице двинулась длинная вереница чёрных лимузинов. Старцев посмотрел на часы.

- Опаздываем? - спросил Егоров.

- Есть ещё в запасе минут двадцать, - ответил Иван, тоже достал из пачки папироску, чиркнул спичкой, затянулся.

Разговор сыщиков касался самых краеугольных тем, так или иначе вплетавшихся в жизнь любого советского человека. Одной из них была социальная несправедливость - главный ингредиент всех народных волнений и революций.