Карл Хайасен - Хворый пёс

— Мистер Стоут тоже промазал, — в утешение добавил проводник.

— Что?

Когда Дургес приподнялся посмотреть, куда делся беглец-носорог, с дуба раздался неистовый крик — Аса Ландо пытался предупредить напарника. Земля под ногами Дургеса затряслась — потом он только об этом и говорил.

Как землетрясение! Ты чувствовал, Аса?

Носорог неожиданно развернулся и теперь с грохотом наступал с тыла рассеянного отряда охотников — жертва превратилась в хищника. Бежать было поздно. С дерева надрывался Аса. Палмер Стоут выплюнул сломанную сигару и хватал ртом воздух. Дургес кинулся к Роберту Клэпли, но того на месте не оказалось — он на четвереньках полз к своей винтовке. Дургес безнадежно свернулся в комок, понимая, что сейчас превратится в лепешку. Земля под ним пружинила, как дьявольский батут.

Потом с хрипом и сопеньем мимо, словно паровоз, промчался носорог. В этот момент Дургес приоткрыл глаза и увидел продолговатую черную тень, мелькнувшую на фоне розовато-кремового неба, а затем почувствовал, как по лбу чиркнули собачьи когти. Он подумал, что торопиться вставать ни к чему, и решение окрепло от дикого визга Клэпли.

Проводник помнил, что не шевелился, пока не услышал тяжелые мужские шаги и на него не упала чья-то тень. Дургес медленно приподнялся, рассчитывая увидеть Асу, но узрел бородатое привидение с ослепительной ухмылкой и горящим красным глазом, вырванным, наверное, из черепа самого дьявола.

— Мы пришли за собакой, — сказало привидение.

Пока губернатора волокли с поля боя, у него содрались корочки на исцарапанных ягодицах. Телохранители втолкнули Артемуса в машину, а на заду его штанов цвета хаки уже, подобно стигматам, проступило написанное кровью слово ПОЗОР. Может, Вилли Васкес-Вашингтон и заметил, но ничего не сказал. Агенты ФОП впихнули их с губернатором на заднее сиденье, сами запрыгнули на переднее, заперли двери и по рации вызвали вертолет и медицинскую помощь.

Машина направилась на базу. Потрясенный Дик Артемус выглядел точно выжатый лимон, его серебристая шевелюра походила на разметанное смерчем гнездо. Он вжался в сиденье, а Вилли Васкес-Вашингтон сидел, будто кол проглотил, с горячечным изумлением на лице.

— Иисусе спаситель! — сказал он. — Ты видел?

— Вилли?

— Как этих несчастных мудаков...

— Вилли!

— Да-а?

— Меня здесь не было. И тебя здесь не было. — Губернатор положил влажную руку ему на колено. — Договорились?

Вице-председатель Комитета по ассигнованиям задумчиво потер подбородок. Другой рукой он нажал кнопку висевшей на шее фотокамеры, включив автоматическую перемотку пленки. Гудение осиного роя не встревожило бы губернатора сильнее. Он с тоской посмотрел на камеру.

— Ты снимал, да?

— Целую пленку отснял, — кивнул Вилли.

— Цветная или черно-белая?

— Конечно, цветная.

Дик Артемус уставился перед собой. В этот момент из-за пальм на дорогу выскочил белохвостый олень. Агент за рулем придавил акселератор и уверенно обогнул животное.

— Ловко! — одобрил Вилли Васкес-Вашингтон, подпрыгнув на сиденье.

Губернатор даже не вздрогнул и не моргнул.

— Вилли, — устало сказал он.

—  Да-а?

— Чего ты хочешь?

Твилли Спри бросился вслед Макгуину, но Клинтон Тайри перехватил его и, прижав к земле, прошептал в ухо:

— Пусть это произойдет, сынок.

В голосе звучало пугающее спокойствие, и Твилли наконец понял, что этого человека поддерживала неистребимая вера: в итоге Природа уравняет счет и все расставит по местам.

Пес умчался, и они наблюдали за действиями растревоженного носорога. Зверь взбежал до середины склона, потом развернулся к отряду охотников, рассеянному паникой. С холма трагическая развязка представлялась со странной, будто в замедленной съемке, неизбежностью: два идиота, находясь друг у друга на линии огня, размахивают винтовками, когда загнанный носорог пытается проскочить между ними. Грянули выстрелы, и, казалось, Клэпли со Стоутом сумели-таки уложить друг друга безмозглым перекрестным огнем.

Но потом Сцинк и Твилли с изумлением увидели, что оба пытаются подняться на колени. Напарники даже меньше удивились, когда носорог опять развернулся и предпринял атаку в спину стрелкам.

— Скажи «спокойной ночи», красавчик, — выдохнул Сцинк.

Клэпли бестолково шарил в траве, когда носорог на полном ходу подцепил его рогом. Пронзительный крик вознесся по склону, перемешиваясь с карканьем сварливых ворон. Подобно лягушке на остроге, Клэпли неистово пытался сдернуть себя с рога (который при длине в сорок девять сантиметров поистине мог считаться отменным призом). Животное на бегу яростно мотало головой, трепля пронзенного врага.

Носорог мчался прямо на Палмера Стоута, раненого, с заторможенными рефлексами и разбитой в куски винтовкой. Стоут судорожно замахал пухлой рукой в надежде отпугнуть зверя (который, как потом заметил Сцинк, Стоута вообще не видел, поскольку у него на морде назойливо болталось проткнутое тело Клэпли). Спасаясь от кусавшего за ноги пса, носорог двумя с четвертью тоннами веса расплющил Стоута без всяких усилий, точно грузовик с пивом.

Твилли и Сцинк спустились с холма, когда животное выдохлось и укатила раскрашенная под зебру машина с губернатором и его охраной. Один проводник, съежившийся, как броненосец, лежал на земле. Сцинк проверил, как он, а Твилли пошел для проформы осмотреть месиво из Палмера Стоута. Открытые глаза лоббиста были устремлены в какую-то недостижимую бесконечность. Они напомнили Твилли стекляшки, что он выковыривал из чучел.

Изнуренный носорог вернулся в тень дуба и рухнул на колени. Сцинк и Твилли с тридцати ярдов слышали его хрипы и видели пар, поднимавшийся над толстой шкурой. С громадной морды, похожей на нос корабля, безвольно свисало изуродованное тело Роберта Клэпли.

— А что собака? — спросил Сцинк.

Когда бронированное чудище прекратило игру в догонялки, оно наскучило Макгуину, и пес вынюхал новое озорство. Дерево. На нем сидел человек! Пес решительно расположился под высоким дубом и зашелся в припадке лая, время от времени перемежавшегося прыжками.

— Эй, наверху! Вы в порядке?

— Почти. Кто вы такие? — ответил второй проводник, одетый как механик.

— Никто. Пришли за собакой.

— Так это ваша? Видели, что она натворила? — Человек в ветвях был крайне расстроен. — Видели, какую хренову кутерьму устроил этот ваш чертов пес?

— Знаю, знаю. Он очень плохо себя вел.

Твилли свистнул приглашение к обеду. Макгуин потерял ощущение времени, но чувствовал, что обедать пора. Грустно понурив голову и поджав хвост, он с привычно покаянным видом бочком подошел к Твилли, и тот крепко ухватил поводок. Он не хотел, чтобы пес увидел, что произошло с его бывшим хозяином.

Подошедший Сцинк обрадованно стиснул Макгуина в медвежьих объятиях. Пес ухватил косу в его бороде и потянул. Сцинк захихикал как школьник.

— Пора уходить, — сказал Твилли.

— Нет, сынок. Пока нет. — Сцинк поднялся, вынул «кольт» и уверенно двинулся к носорогу.

— Вы что? — крикнул Твилли. В суматохе он оставил винтовку на холме. — Не надо!

Сцинк приближался к носорогу, а с дерева спросили:

— Вы что, спятили?

— Помолчи, — ответил бывший губернатор Флориды.

Носорог его учуял и попытался встать.

— Тихо, тихо. — Сцинк осторожно подошел ближе. Он медленно вытянул руку и голубой ствол «кольта» нацелился в голову животного — так, во всяком случае, показалось Твилли, который не тронулся с места и угрюмо размышлял, с чего вдруг Сцинк решил убить старого носорога. Хочет избавить от пуль полицейского или охотничьего инспектора? Макгуин дернулся с поводка, полагая, что человек, от которого пахло опоссумом, придумал новую веселую игру.

— Что вы делаете? — снова крикнул Твилли.

Мешковатый предмет, подцепленный рогом, заслонял зверю обзор. Эль Хефе почти не видел ни седобородого человека, ни пистолета у своей головы, да он их и не различал. Но человек не желал ему зла.

Рука Сцинка напряглась, и Твилли приготовился к хлопку выстрела. Но Сцинк пронес руку мимо головы старого носорога и жестко ткнул стволом в немигающий глаз Роберта Клэпли — окончательно удостовериться, что придурок мертв. Удовлетворенный, капитан отступил, опустив пистолет.

Сидевший на дереве человек спрыгнул и задал стрекача. Макгуин негодующе гавкнул, отчего носорог снова встрепенулся. С вулканическим ворчаньем он яростно мотнул головой и сбросил с рога безвольное тело Роберта Клэпли, рухнувшее на землю грудой хаки.

Сцинк пнул труп ботинком, потом наклонился и что-то поднял.

Когда они взбирались по склону, он достал это что-то из кармана и показал Твилли:

— Как ты это объяснишь?

Чувственная кукла-блондинка была одета в миниатюрный наряд из оленьей кожи — стиль Морин О'Салливан в старых фильмах с Джонни Вайсмюллером. [45]