Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

на текущем месяце, не на октябре, а на августе. Нарисован на этой странице был красивый трехмачтовый парусник, надпись под ним гласила, что это галеон «Золотая лань».

И рядом с этим галеоном тоже был фрагмент карты.

Этот календарь был устроен так, что по нему передвигалась рамочка, выделявшая конкретный день. Так вот, на странице с «Золотой ланью» был обведен день 12 августа.

Я так и не поняла, что же так заинтересовало на этой кухне подозрительную парочку, но под влиянием какого-то неясного, неосознанного побуждения сфотографировала на телефон августовскую страницу календаря.

Больше мне здесь делать было нечего, и я уже собралась покинуть злополучную квартиру… Куда подевалась Аглая, мне, в общем, до фени. Это бухгалтерия пускай начальнику плешь проедает. А мне нужно как можно быстрее линять из этой нехорошей квартирки.

Тут какие-то странные дела творятся.

Но удрать отсюда мне, видимо, было не суждено.

Снова, уже третий раз за последний час, за дверью квартиры раздались приближающиеся шаги и голоса.

— Говорю вам, дверь не заперта, а на звонок никто не отзывается, — произнес неприятно визгливый женский голос.

— Так зашли бы, проверили, — отозвался мужской, басистый, как гудение шмеля.

— Да как же можно! — отвечала женщина. — А если там имело место ограбление или еще что похуже? Я за такое отвечать не подписывалась. А потом, может, там еще находится этот… злоумышленник. И он на меня может… того… напасть! На это я тоже не подписывалась. Поэтому я за вами сразу пошла, Михаил Васильевич, поскольку вы лицо уполномоченное, даже облеченное…

— Чем это я облечен?

— Известно чем — властью! Так что давайте сейчас вместе войдем и констатируем, что там имеет место…

— Ну, войдем так войдем!

Я замерла в испуге.

Если меня сейчас обнаружат здесь, в чужой квартире, в отсутствие хозяйки — точно примут за воровку! Тем более что тут этот, облеченный властью… Сразу меня в полицию отвезет!

Но куда деваться?

Входная дверь скрипнула, люди вошли в прихожую, и визгливый женский голос громко произнес:

— Гражданка Сундукова! Аглая… как вас… Михайловна! Отзовитесь! Это мы пришли с Михаилом Васильевичем!

Я обежала взглядом кухню.

Спрятаться здесь было негде, да и какой смысл прятаться? Эти посетители пришли официально, и ни за что не уйдут, пока не обыщут всю квартиру! А когда увидят, какой тут беспорядок, участковый точно решит, что Аглаю ограбили. И тут я как раз кстати…

На глаза мне попался открытый шкафчик, в котором по-прежнему хозяйничал хомяк.

Вот ему наплевать, кто пришел в квартиру.

Он спокойно набивает живот семечками…

И тут хомяк очень выразительно посмотрел на меня своими карими глазками-бусинками, и мне даже показалось, что он мне заговорщицки подмигнул.

— Издеваешься, да? — хотела я сказать, но промолчала, боясь, что меня услышат те двое в прихожей…

А хомяк привстал на задних лапах и вдруг исчез…

Я моргнула: что это мне померещилось?

Но тут из темноты в задней части шкафчика выглянули два выразительных глаза.

Хомяк посмотрел на меня, и мне показалось, что его взгляд сказал: «Ну что же ты медлишь? Давай за мной!»

Я подумала, что это с его стороны очень мило, но даже если там, в шкафу, есть потайной проход, куда может пролезть хомяк, — этот проход явно мал для взрослого человека.

Однако хомяк так настойчиво смотрел на меня, что я не выдержала и подошла.

Тем более что больше мне ничего не оставалось делать.

Когда я подошла, хомяк снова исчез — видимо, посчитал свою миссию выполненной.

Я заглянула в шкафчик и увидела в его задней стенке не дырку, прогрызенную каким-нибудь предприимчивым грызуном, и не вентиляционный канал, а чуть приоткрытую раздвижную дверку, за которой была темнота и неизвестность.

Я отодвинула эту дверку дальше, как дверь купе. Удивительно, но она отошла с трудом и скрипом.

И за ней оказалась самая настоящая шахта, что-то вроде шахты лифта… Я с опаской заглянула вниз, там было темно, и пахло противно — плесенью и помойкой.

Я посветила наверх включенным телефоном и увидела только какую-то штуку, похожую на ворот в деревенском колодце. Только там обычная веревка, а тут был намотан трос. Старый, но вроде бы прочный.

И что бы это значило?

Тут я вспомнила, что Сережа Мохов рассказывал как-то, что видел подобное устройство в одном старом дореволюционном доме. Он вообще мужчина образованный, увлекается историей города, много знает и рассказывает интересно, когда мы пьем кофе.

То есть так было раньше, пока Аглая Михайловна не раскритиковала его невесту из интернета, говорила я уже, что он тогда очень обиделся и с тех пор кофе с нами не пьет.

Так вот, такое устройство называлось кухонным лифтом и предназначалось для того, чтобы поднимать на верхние этажи дома дрова, картошку и другие тяжелые вещи, которые нужны на кухне.

Естественно, такая шахта мало где сохранилась, да и в этом доме она доходила до третьего этажа, а дальше жильцы при ремонте просто ее заделали. А Аглая вот этого делать не стала…

Тут я снова услышала визгливый голос техника из жилконторы и поняла, что раздумывать мне некогда.

Проход был достаточно широкий.

Я подставила к шкафу табурет, влезла на него и протиснулась внутрь шахты…

Только в процессе этого акробатического этюда я сообразила, что могу рухнуть вниз, на дно шахты, на первый этаж, а то и в подвал…

К счастью, этого не случилось: протиснувшись внутрь, я оказалась на прочном поддоне — видимо, том самом, на котором в прежние времена кухарки и прислуга поднимали грузы…

Приземлившись на этот поддон, я перевела дыхание, потом развернулась, закрыла за собой дверцу шкафчика, а потом для верности задвинула и дверь кухонного лифта…

В лифте стало темно, только откуда-то сверху едва сочился слабый, неуверенный свет. Рядом со мной проходили два толстых, туго натянутых каната. Наверху они терялись в темноте, внизу же проходили через круглое отверстие в поддоне. Ага, вспомнила, как Сережа называл ту штуку, это лебедка.

И эти канаты предназначены для того, чтобы поднимать и опускать поддон, на котором я сижу.

Я попробовала перебирать руками один канат.

Это было страшно трудно, и самое главное — поддон медленно пополз вверх, что меня совершенно не устраивало. Этак я сейчас головой в лебедку въеду.

Невольно я вспомнила, как на школьном уроке физкультуры пыталась залезть наверх по канату. Тоже было ужасно тяжело!

Ну да, сейчас ведь я пытаюсь поднять по канату саму себя, да еще тяжелый поддон!

Тогда я попробовала повторить то же самое со вторым канатом.

Это оказалось гораздо легче, и поддон на этот раз пополз вниз…

Наверное, потому