Попугай на передержке - Наталья Николаевна Александрова

воде. Он наклонил голову к плечу и спросил пожарного:

– Молодой человек, вы раньше в кино не снимались?

– В кино? – переспросил парень растерянно. – Нет, в кино я не снимался…

– Как же так? С такой фактурой вы просто обязаны…

Мужчина повернулся к своим ассистентам, томящимся под грузом аппаратуры, и проговорил:

– Запомните его, потом используем в той сцене, ну, в той, где горит постель!

Потом он снова повернулся к дежурному и проговорил не терпящим возражений тоном:

– Проводите меня к вашему начальнику.

– Но я… но мы… но вы… – растерянно лепетал дежурный.

– К начальнику! – строго повторил удивительный гость.

И дежурный сломался. Он покинул пост и пошел по лестнице на второй этаж. Здесь он остановился перед дубовой дверью, пару раз стукнул в нее, а потом толкнул, заглянул внутрь и проговорил голосом, в котором восторг смешивался с отчаянием:

– Кондратий Никифорович, тут к вам…

В комнате, куда он заглянул, за массивным письменным столом сидел массивный мужчина средних лет с лицом, словно вырубленным топором из огромного пня. При виде дежурного, покинувшего ответственный пост и ведущего себя явно не по уставу, этот человек побагровел, приподнялся и проревел:

– Силантьев! Почему не на посту?

Несчастный Силантьев побледнел и стал, казалось, меньше ростом. Но в этот момент его отодвинул в сторону человек в темных очках. Он бесцеремонно ввалился в кабинет, огляделся по сторонам и произнес с апломбом:

– Прекрасно, прекрасно, очень фотогенично. Здесь мы снимем одну из ключевых сцен. Я вас попрошу – произнесите последнюю реплику еще раз, я прикину, как она будет смотреться.

– Что? – растерянно переспросил начальник, утратив почву под ногами. – Какую реплику?

– Ну, вот ту, что вы только что произнесли – про Силантьева. Кстати, Силантьева вы нам одолжите, мы его тоже будем снимать.

– Что значит – снимать? – переспросил начальник возмущенно, но его возмущение было каким-то неуверенным. – Почему снимать? Зачем снимать? По какой причине? Меня снимать не должны, у меня очень хорошие показатели профилактики и борьбы с возгораниями! И вообще, кто вы такой, чтобы меня снимать?

– Вы меня не поняли! – перебил его человек в черных очках. – Мы вас будем снимать совсем не в том смысле. Мы будем снимать фильм о героических буднях пожарных.

– Ах, фильм! Кино! – Начальник облегченно вздохнул, в следующее мгновение его глаза загорелись. – И меня снимете?

– Всенепременно! Но если вы против – мы можем обратиться в другую часть. Например, в ту, что на Литейном… там тоже колоритное старое здание с каланчой…

– Не надо в другую часть! – заволновался начальник. – Не надо на Литейный… там начальник грубый, невоспитанный человек… он ничего не понимает в кино… а я не против, я вам помогу, чем смогу…

– Отлично! – Человек в черных очках сложил пальцы рамочкой и через эту рамочку посмотрел на начальника части, потом перебежал в другой угол и повторил свой фокус. – Отлично! Превосходно! Прекрасный типаж! Кстати, мы забыли представиться. Я – режиссер фильма Леон Марчелли, а это наша ведущая актриса Ольга Прокладная…

– Не Прокладная, а Прохладная! – возмущенно поправила его спутница. – Сколько можно путать мою фамилию?

– Извини, дорогая! Никак не могу запомнить твой новый псевдоним! Мы работаем на одну из ведущих отечественных кинокомпаний – «Пуи-фильм».

– Очень приятно… – пробасил начальник с некоторым смущением. – Деньдобренький…

– Добренький, несомненно, добренький!

– Нет, это фамилия моя – Деньдобренький. Деньдобренький Кондратий Никифорович.

– Ах, вот как! Очень приятно, Кондратий Никифорович. Я надеюсь, что мы с вами сработаемся.

– Сработаемся, непременно сработаемся! Если вам нужна какая-то помощь – обращайтесь…

– Непременно обращусь! И вот для начала – вы не могли бы выделить нам какое-нибудь помещение, чтобы сложить нашу аппаратуру?

– Нет вопросов! – Начальник снял трубку и гаркнул в нее: – Чайкин, подойди! – Бросив трубку, он повернулся к режиссеру: – Вам каланча подойдет?

– Каланча? – переспросил тот, изобразив сомнение. – А вы ее разве не используете?

– У нас там раньше был наблюдательный пункт, но, поскольку сейчас везде электроника, автоматика и прочий технический прогресс, каланча используется в основном как подсобное помещение. Так что мы можем ее для вас освободить.

– А, тогда хорошо, мы согласны. Пусть будет каланча.

Дверь кабинета открылась, и вошел лысоватый мужчина средних лет.

– Вот, Семен Степанович Чайкин – наш завхоз, он вам все покажет и поможет устроиться. Семен Степанович, эти товарищи будут у нас кино снимать. Помоги им расположиться в верхних комнатах.

– Кино? – Завхоз с интересом взглянул на гостей. – Отчего не помочь? Пойдемте…

Вся «киногруппа» вслед за завхозом поднялась по винтовой лестнице в круглую башню, откуда открывался замечательный вид на окрестности.

– Вот тут, значит, можете располагаться! – Завхоз огляделся вокруг. – Если вам что нужно или, наоборот, мешает, обращайтесь ко мне…

– Всенепременно! – ответил ему человек в черных очках. – А пока мы тут сами осмотримся.

Завхоз понял намек и покинул башню.

Режиссер снял очки и потер руки.

– Ну вот, мы получили отличный наблюдательный пункт! Как тебе этот вид, Лолка?

– Вид роскошный. Особенно у тебя, в этой кепке. Где ты такую нашел?

Маркиз – а это, несомненно, был он – снял кепку с надписью «Гений» и положил ее на стол.

– Ты же знаешь, Лола, ради удачного образа я готов на все!

Он повернулся к ребятам с аппаратурой и скомандовал:

– Время пошло! Устанавливайте камеры так, чтобы просматривать всю территорию возле того дома напротив. И направленные микрофоны на окна. Мы должны держать эту частную охранную компанию под наблюдением круглые сутки!

Парни принялись устанавливать аппаратуру, а Лола и Маркиз спустились вниз, вышли на улицу и забрались в микроавтобус.

Внутри автобуса было установлено несколько экранов, компьютер и еще какое-то сложное оборудование.

Леня отъехал за угол, чтобы этот передвижной командный пункт не был виден из окон частного охранного предприятия, и один за другим включил экраны.

Вскоре на них появилась картинка – снятое под разными углами здание напротив пожарной части.

– Отлично, ребята! – проговорил Леня в микрофон. – Немного подвиньте четвертую камеру, чтобы увеличить обзор… так, отлично… теперь третью немного налево…

Добившись идеального обзора, он разрешил техникам покинуть пожарную часть.

В это время дверь охранной фирмы открылась, и из нее вышел седой широкоплечий мужчина средних лет с военной выправкой. Широкое лицо с квадратным подбородком пересекал шрам.

– Ох! – вскрикнул Леня, вглядываясь в эк– ран. – Только этого не хватало…

– Что, знакомого увидел? – поинтересовалась Лола.

– Да, старого знакомого… – уныло подтвердил Маркиз. – Давненько мы с ним не встречались. Честно говоря, я думал, что его уже нет в живых. При такой-то нервной и опасной работе даже странно…

– По твоему лицу я вижу, что дружбы между вами не было?

– Какая