Пустота приходит не сразу - Евгения Горская

— Там сейчас ничего хорошего, — объяснил он. — Снега нет. Пока доедем, будет поздно, темнотища. Если захочешь, можем съездить в выходные.

Он знал, что она не захочет.

— Я там переночую, — предупредил Павел.

— В холодном доме?! — она ужаснулась.

— Я протоплю.

Расстроенная Мила напомнила, чтобы он по дорогое купил еды на ужин и на завтрак, Павел пообещал.

Звонить Борису он бы не стал, в этой его выходке было что-то несерьезное, ребяческое, но Павлу повезло, Проскурин позвонил сам и вовремя. Если примитивная приманка сработает, помощь Павлу потребуется.

Долгих объяснений Борису не потребовалось. Павел подхватил его у одной из станций метро.

* * *

К вечеру Герман как-то не по-хорошему устал. У него даже мелькнула мысль оставить машину около больницы и вызвать такси, но ждать его, стоя около собственной машины, было совсем нелепо, и он сел за руль. Правильно сделал, через пару километров тяжесть в голове ослабла.

— Что-нибудь не так? — угадала чуткая Кира, хотя он, войдя в квартиру, еще не успел произнести ни слова.

В такие моменты он особенно чувствовал, как сильно и необъяснимо она с ним связана.

— Мальчишку с ДТП не довезли, — сказал Герман, раздеваясь. — Двадцать лет. Жалко парня.

Молодой человек умер в «скорой», освободив тем самым отделение от кучи лишней писанины. Даже если бы довезли живым, помочь ему было невозможно. Травма была смертельной.

Парнишка совсем не напоминал соседа Глеба и все-таки напоминал.

Голова начала болеть сразу, как только он отошел от каталки.

Кира подала ужин, села напротив Германа.

Она всего лишь человек, от нее не могло исходить тепло, но ему показалось, что исходит. Под теплой волной голова прошла окончательно.

Какое счастье, что судьба поселила ее когда-то в соседней квартире!

— Вкусно! — похвалил Герман.

— Рассказать кое-что? — Она знала, когда ему захочется ее слушать.

— Давай!

— Я очень умная!

— Точно? — усомнился он.

— Точно! — Кира засмеялась, он через стол поймал ее руку, поцеловал. — Перед Новым годом какие-то мерзавцы звонили Любови от имени банка, и Глеб собирался их найти.

— Задачка не из легких, — хмыкнул Герман. — Полиция не справляется. Мне казалось, что у него с интеллектом все в порядке, должен понимать, что цели нужно ставить реальные.

— Вот и мне казалось, что у него с интеллектом все в порядке. — Кира как-то сразу сделалась серьезной и невеселой. — Я нашла в Любовином телефоне номер, с которого эти гады звонили. Угадай с трех раз!

— Угадал! — Он встал, подошел к окну. — Номер от соцработника?

Кира кивнула.

Мимо окон прошла молодая пара. В руках дамы был огромный букет.

Он непозволительно редко дарит жене цветы. Нужно завтра же заехать в цветочный.

— Девочка Даша недавно меня уверяла, что не имеет к этому номеру никакого отношения. Видимо, от матери узнала, что я телефоном интересовалась.

Он не успел спросить, на каком этаже девочка живет, она вышла из подъезда вместе со своим бульдогом.

Герман не знал, что способен так быстро одеться. Накинул куртку, сунул ноги в ботинки и побежал по лестнице.

Юную соседку он увидел за углом дома. Она нетерпеливо ждала, когда бульдог отойдет от дерева. Герман на ходу нашел подходящее фото с дебоша в кафе.

Соседка успела отойти от дерева. Он в несколько шагов ее догнал, дернул за плечо, сунул телефон под нос.

— Этому отдала симку?

Девчонка еще не понимала, что шутки кончились. Глаза у нее заметались, но ужаса в них не было.

Ужас появился, когда Герман тихо пообещал.

— Не начнешь говорить, пойду к ментам. Прямо сейчас!

Подбежал бульдог, завилял подобием хвоста.

Она заплакала сразу и сильно.

— Я не знала! — Она говорила и всхлипывала. — Я не знала, зачем ему симка! Он попросил, и я дала.

— Кто он?

— Петька Воронкин. Петр Воронкин, мы в одном классе учились. Узнал, что у меня симка с регистрацией на мертвую бабку, и попросил. Я дала. Зачем она мне!

— Так зачем она тебе?

Бульдог тянул в сторону, Герман пошел по дорожке. Собака не виновата, нужно дать ей нормально погулять.

— Зачем взяла симку?

— Мама сказала, что за номер платить не будет. Я симку из телефона вынула, мама не умеет. Принесла домой… Петька попросил, я ему дала. — Она перестала рыдать, но слезы еще текли.

— Глеб об этом знал?

— Знал. Я ему сначала сказала. Он велел выбросить, но я не послушала.

Надо было расспросить ее подробно и обо всем, но Герману хотелось сегодня же добраться до кафе.

Он спросил только то, что большого отношения к делу не имело.

— Симку продала или так отдала?

Он не ошибся. Сим-карту она продала.

Вряд ли денег у нее много, лишние не помешают.

Домашние брюки, в которых он выбежал, требовалось сменить на нормальные. Герман поднялся домой.

— Она? — спросила Кира.

Он кивнул, надел джинсы.

— В кафе?

Пожалуй, сейчас ему мешало, что она все понимает. От криминала ее нужно держать подальше.

— Герман! Ты в кафе?

Он молча кивнул.

— Я с тобой!

— Ладно, — сдался он. — Одевайся. Только в кафе я пойду один. Ты посидишь в машине.

Поездка ничего не дала. Девушка-администратор сказала ему, что Петра Воронкина сегодня нет. Не его смена.

* * *

В некоторых домах поселка окна светились. Несколько лет назад в поселок провели газ, и теперь все больше жителей жили за городом круглый год. Как они не сходят с ума от скуки, Павел не понимал. Впрочем, интернет есть и здесь, а регулярно посещать театры и музеи стремятся далеко не все.

В окнах Дементьевых света не было. Сосед в своем разграбленном доме не остался.

Снега не было совсем. Ненормальная зима. Обычно за городом снег лежит до мая.

На грязной дорожке оставались их следы.

Возиться с газовым отоплением Павел не стал, затопил печку. Зашторил окна, чтобы их с Борисом не было видно.

Сначала сидели в гостиной на первом этаже, потом, погасив свет, перебрались на второй этаж, уселись у окон в коридоре так, чтобы максимально видеть подходы к дому, и тихо переговаривались.

Нарыла ли что-нибудь полиция, Павел спросил еще по дороге на дачу.

— Работают, — скупо кивнул Борис. — В метро в тот день Глеб не входил, это они проверили. Пытаются найти машину, на которой он мог уехать.

Чего-то подобного Павел ожидал. Их убийца не пьяный идиот, заснувший рядом с жертвой, можно и вовсе не вычислить.

— Я с однокурсниками разговаривал, — это Борис сказал, когда они уже заняли наблюдательные позиции на втором этаже. — Хорошие ребята,