Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы

— Где?! Вы мне официальный документ испортили!

— Да не волнуйтесь вы так — вот ваше гениальное постановление. Я пошутил.

Султанов выдернул листок, сунул в папку и вновь попытался принять независимый вид.

— Пройдемте сюда, Дмитрий Семенович... Куртку можете сдать в гардероб.

— Конечно, сдам, вежливые люди к врачу в кабинет в верхней одежде не входят, — ехидно подметил Огнев внешний вид следователя. Султанов сжал зубы — сам он только что вышел от невропатолога в плаще. — А вы что, не разденетесь? Автомат вместо пистолета сегодня взяли? Не хотите народ пугать?

— Проходите в кабинет, вас ждут, — отреагировал красный от раздражения Султанов.

«Пациент» вежливо постучал, зашел и присел у ближайшего стола. В большом кабинете сидели еще пяток врачей и беседовали с какими-то людьми. Видимо, испытуемые пересаживались по кругу, обходя всех специалистов.

— Паспорт у вас с собой? — осведомилась милая девушка в белом халате.

— А как же! Вот. — Пока она заполняла карточку, Дмитрий ознакомился с наглядным пособием по борьбе со СПИДом. Тупость текста была очевидна сразу — с такими рекомендациями проще было стать евнухом.

— Давайте побеседуем — Вы не возражаете против экспертизы? [98]

— Нет, конечно.

— Вас не удивляет этот факт?

— Что именно меня должно удивить — сама экспертиза или метод проведения? Так метода я еще не знаю.

— Сама экспертиза.

— Не особенно.

— Я ознакомилась с постановлением — Вы пишете, что не согласны с мотивацией... Можно несколько подробнее?

— Видите ли, я считаю, что в официальных документах стоит писать правду, а не заниматься подтасовкой фактов. Следствие пытается высосать из пальца некие таинственные обстоятельства, придумать некий тактический ход...

— А вы считаете, что у следователя не было оснований?

— У нынешнего — никаких. Полтора года назад постановление было вынесено, я был обвиняемым, но тогда у следователя Яичко, я его указал, были совсем другие задачи — он деньги из меня выбивал. Сейчас вспомнили, когда от меня отвязаться надо. Вот пусть и пишут правду — надо закончить с процессуальными документами. Я ж не возражаю против экспертизы, пожалуйста, исследуйте. Мероприятие лично для меня интересное, познавательное.

— Ну что же, ответ исчерпывающий. Алкоголь употребляете?

— Нет.

— Совсем?

— Абсолютно. Не имею желания...

— Наркотики?

— Никогда не пробовал и не намерен.

— А алкоголь, что, тоже ни разу в жизни не пробовали?

— Нет, почему. На вкус знаю — вернее, знал — лет десять уже даже и не притрагивался. Лет в восемнадцать вино, пиво пробовал — не понравилось. — У Огнева было отменное здоровье, он действительно вообще не пил и к тому же был мастером спорта по вольной борьбе, о чем Мегрэ-Султанов и не подозревал. Ну не пришло ему в голову послать запрос в Спорткомитет.

— Вот тут следователь пишет о сотрясениях мозга.

— По-моему, это его перманентное состояние.

Невропатолог улыбнулась. Она уже пролистала дело и заметила, что подобного идиотизма, несвязухи в доказательствах и бессмысленности претензий со стороны «потерпевшего» давно не видела.

— У вас какое образование?

— Незаконченное высшее.

— Где учились?

— В Герцена. На английском отделении.

— Почему не закончили?

— Потерял перспективу. Стало неинтересно и ушел.

— Чем в данный момент занимаетесь?

— Прохожу психиатрическую экспертизу...

Врач снова улыбнулась.

— Конкретный ответ. Я имею в виду другое.

— Я понял. Работаю дома, занимаюсь патентоведением...

— В какой организации?

Огнев непонимающе посмотрел на врача.

— Как — в какой? В Европейском патентном бюро, естественно.

— Ага... Ясно. Женаты?

— Йес, — Дмитрию было скучно.

— Как отношения в семье?

— Замечательные.

— Дети есть?

— Да, двое... Дочка и дочка...

— Жена работает?

— Да, она журналист...

— Горячие точки? И не боитесь за жену?

— Да какие горячие точки! Единственная такая точка — это утюг. Она театром занимается, премьерами, спектаклями. У нее уже Султанов допытывался, видать, контрамарочку хочет...

— Не любите вы его.

— Вести себя надо соответственно.

— Ну, в ваши взаимоотношения мы вторгаться не имеем права.

— А жаль.

— В детстве тяжелые болезни были?

— Нет. Как у всех — свинка, ветрянка...

— Травмы какие-либо?

— Руку сломал, когда с дерева свалился. Мне лет десять было...

— Головой не ударялись?

— Не-а. И болей головных нет. Чист, как первый снег.

— Ясно. У меня все, давайте к психиатру пересядем...

Дмитрий уселся за соседний стол, невропатолог пристроилась рядом. Заполненный листок лег перед психиатром, немного странноватой женщиной лет пятидесяти.

— Так-так, вы у час Огнев Дмитрий Семенович. Наследственные заболевания имеются?

— Оптимизм. Больше нет.

Психиатр поджала губы.

— Кто-нибудь из родственников страдал?

— Только от неразделенной любви... По психиатрии — нет, точнее, не знаю...

— Что значит не знаете? — насторожилась психиатр.

— Вы понимаете, — очень серьезно начал Огнев, — я свое генеалогическое древо только с конца позапрошлого века изучил... А что там раньше было — убей Бог, не в курсе. Не обессудьте... Может, что и не углядели...

Невропатолог отвернулась, пряча улыбку.

— Между прочим, у нас тут и стационар есть, — заявила психиатр.

— А что, в экспертизу и обзорная экскурсия включена? — демонстративно обрадовался Огнев. — Здорово, не ожидал!

— Вы меня не поняли.

— Очень даже хорошо понял, — Дмитрий посерьезнел — Не выйдет. Я — свидетель.

— Как? — удивилась психиатр.

— Да, свидетель, — подтвердила невропатолог.

«Ага, — подумал Огнев, — спец по психам забыла спросить, кто перед ней сидит. Нормально они тут работают, совсем как в ментовке».

Психиатр наклонилась к Дмитрию, слегка покачиваясь. Огнев отклонился назад.

— Припадки были?

— У кого?

— У вас, разумеется.

— Нет, не было. Припадаю исключительно к плечу жены.

Психиатр вновь взяла листок.

— Вот тут написано, что вы учились на английском отделении, а занимаетесь патентами... Странно это.

— Кому как. Мне — не странно. Семью надо содержать, вот и работаю...

— А чем вы конкретно заняты?

— Я же сказал — патентоведением.

— В какой области?

— Патентоведение — это и есть отдельная область — Вам популярно объяснить?

— Можно конкретно, по существу... Тема работы?

«Ладно, получай фашист гранату», — подумал Огнев.

— Проблема гравитационных возмущений, — кратко ответил он.

Дмитрию стало интересно, чего же хочет психиатр — та явно ничего в физике не понимала и только умно кивала.

— Это общие слова — можно разъяснить?

— Конечно. — Огнев широко улыбнулся, внимательно глядя психиатру в глаза. Ему уже было ясно, что та за время своей работы переобщалась со своими пациентами и в любом собеседнике бессознательно ищет патологий. И обязательно находит. — Решив путем интегрирования от единицы до необходимой величины значение гравитационного вектора совокупности полей, неравной нулю, я хочу найти подход к ограничению в объеме электромагнитного поля и рассчитать границу конца взаимодействий, — любой физик умер бы на месте, услышав этот бред, — изменив константу структурирования поля, можно снизить энергетические потери с куба до квадрата расстояния по ослаблению, — физика отпели и поволокли на кладбище, — это поможет разработать усовершенствованный аккумулятор, — гроб забросали землей, — вот, собственно, и все.

— Здесь все понятно, — изрекла психиатр. Огнев еле сдержался. — А какие знания вы дополнительно получали?

— Я проштудировал литературу по высшей математике и аналоговому моделированию... Я хорошо шел в школе по точным наукам.

— Ясно. Вот видите, и не надо было злиться.

— Я не злюсь...

— Ну, я же вижу, — снисходительно сказала психиатр.

— Скажите, а вы с диссидентами не работали? — ошарашил вопросом Дмитрий. — Методы больно по фильмам знакомые...

Психиатр вновь закачалась из стороны в сторону. «Может, сказать ей, — подумал наглый “пациент”, — “Хорош качаться! В глазах рябит!” И вообще, я ненормальных боюсь...»

— Вы свободны...

— Минуточку, — сказала невропатолог, — завтра можете часикам к двенадцати подойти, психолог принимает, я карточку ей передам...

— А сегодня нельзя всех пройти?

— К сожалению, нет. Мы ведь бюджетники, в клиниках прием ведем. Следователя, когда выйдете, пригласите, пожалуйста...

Из кабинета Султанов появился минут через пятнадцать, злой на весь белый свет.

Дмитрий курил у входа в обществе какого-то громилы. Огнев познакомился с ним, попросив огоньку. Михаил приехал сюда с целью проверить свой интеллектуальный коэффициент и ждал прихода психолога. Узнав о беспределе следователя, Миша шумно возмутился и посоветовал «посадить того на пику». Дмитрий, в благодарность за столь ценный совет, дал Михаилу адрес магазина, где продают компьютерные лазерные диски с тестами по всем областям. У него самого была парочка. Радикальный Михаил старательно записал адрес, сообщил, что обязательно сегодня же купит и пройдет тестирование в офисе у какого-то своего знакомого молдаванина Гугуцэ.