Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы

— Но фараон-то логичный пацан — решил, выгнал.

— Ага, конечно! Там поначалу не так все просто было. Я не пойму, Мишель, у тебя чего — Библия в кратком изложении? Только основные тезисы или вообще комикс? Судя по твоему изложению, у тебя в книжке глава должна называться так: «Как, типа, мужик нехороший, Фараоном звали, Мойшу на фиг, типа, послал, и он, типа, пошел, и чо, блин, из этого вышло» И на обложке надпись — «Типа про Бога, врубаетесь, пацаны, да?».

— Да не, нормальный бук... [96] Адаптированный.

— Ага, ну тады ясно. Слухай сюда, щас тему вдвину про мужика Мойшу и лоха фараона.

— Динь, да кончай ты подкалывать... Ну не помню я точно, что там было.

— Ладно... Ну так вот: пришел Моисей к фараону и говорит — отпусти народ мой! Кстати, у евреев это любимая фраза, они ее к месту и не к месту вставляют... Фараон и говорит — идите спокойно.

— Они и пошли.

— Как бы не так! Вечером, а точнее ночью, к фараону явился бог иудейский и, как в Писании говорится, я цитирую — «ожесточил его сердце». Заметь, не фараон сволочью был, а бог иудейский присоветовал!

— А на фига?

— Об этом ничего не сказано. Так просто. Видно, делать ему было нечего. Я ж тебе говорил — Библия — это фельетон, написанный явным противником иудеев, поэтому там дикости такие встречаются... Но в данном конкретном случае Бог, конечно, не при делах. Это кто-то из приближенных присоветовал, сказали — ты чо, фараон? А за уход заслать деньжат? Чисто финансовые соображения, народ богатый, грех не попользоваться... Ну, фараон и начал по утряни возбухать — ни фига, орет, не уйдут, не пущать! И посохом машет. Мойша к нему рванул — типа, мужик, мы же договорились, заслали слегка, чего надо? Прям, как ты, фараон себя повел — тебе барыга процент засылает, а ты копаешь — нет ли левачка, чтоб еще нагрузить... Вот и с жидами то же получилось — слишком много имущества с собой потащили, фараон и его команда решили еще пощипать... Тут и началось: вечером — счастливого пути, братья-евреи, утром — хрен вам в обе руки, пархатые! Ромашка, блин, — ехать — не ехать... Параллельно каждый раз фараон за свою подляну получал что-нибудь нехорошее — то чуму, то саранчу... Причем не себе лично, а египтянам в целом. Может, революцию хотели так спровоцировать, народ-то одурел. Евреи туда-сюда носятся со своей поклажей, гадости разные происходят постоянно, фараон чего-то у себя во дворце косорезит, баклан проклятый — фараон, правда, на десятый раз тоже сдал, махнул рукой — пусть едут! Мойша наконец повел евреев... Только отошли, этому придурку на троне опять присоветовали — айда за евреями! По тексту Библии, еврейский бог и присоветовал. Ну, фараон уже плохо соображал со всеми этими напастями и рванул вдогонку... Только евреи к морю подошли — оно и раздвинулось — Мойша приливы-отливы знал. Эти пробежались, а египтяне застряли — по мокрому песочку техника не прошла, тут их и накрыло водичкой. Фараон погиб... Думаю, он с собой покончил, надоело ему все это... Мойша-то духом и воспрянул, смотрите, кричит, как я его! Опять косяка засадил небось... Вот отсюда все эти легенды о богоизбранности...

— А манна небесная?

— Есть такая буква, Мишель! Явление природное, и достаточно часто случается — торнадо урожай собирает и переносит. На тысячи километров может швырнуть... Вот и тогда так же вышло. С тем же успехом арбузы или булыжники могли посыпаться, смотря, где смерч пройдет. Чистая случайность...

Ортопед задумался.

Расшифровка Денисом библейских сюжетов здорово помогала Мише в создании собственной системы мироощущения. Можно было, конечно, и поспорить с Рыбаковым о примитивизме приводимых им причин, вызывающих те или иные исторические события, но в наличии логики отказать было сложно. Ортопед становился формальным материалистом с библейским уклоном. Его очумелый антисемитизм уступал место чуть ироничному, но более приемлемому критическому восприятию Святого писания.

Хотя на коммерсантов это не распространялось.

— А чо, Динь, в нашем мире ваще чудес не случается?

— Мишель, а что такое чудо? Не будь столь категоричным, абсолютно ничего не бывает — тоже так говорить нельзя. Все зависит от определения понятия «чуда». Кому-то что-то чудом покажется, кому-то нет... То, что ты барыг давишь, а менты тебя не берут — всем чудом кажется, а для тебя — обычное дело. Просто зрители не знают, что ты мусорам на лапу дал, думают — просто так. Вот и получается... Мы ведь вообще живем в мире формальностей, у нас любое слово множество значений имеет. Каждый человек у себя в мозгу свой образ видит. Вот ты какое яблоко себе представишь, если просто сказать «зрелое яблоко»?

— Ну, красное такое, большое, с пупырышками с одной стороны... Не помню, как сорт называется, мой любимый.

— А, «Стартинг», знаю. Вкусные яблоки. А вот у меня образ — круглое, желтое, среднего размера. Вот видишь, мы хоть друг друга понимаем, но мыслим по-разному, одинаковое словосочетание вызывает совсем различные ассоциации. И это в элементарном понятии! А что говорить о категориях более высоких... Туда же вкладывается еще множество понятий, условностей, опыт наш жизненный, а он у всех разный...

— Да, верно. Ты, кстати, не забыл, мы с тобой о проверке интеллекта говорили?

— Нет, не забыл. Я позвонил, можешь в любое удобное время к моему дружбану подъехать. Он в судмедэкспертизе работает. Знаешь, где?

— Ага, возле «Техноложки».

— Именно. Только пацанов с собой не бери, тогда труба будет, с их шуточками тебе либо агрессивность жуткую поставят, либо вообще дебилом получишься... Они доведут.

Когда кабина лифта уже почти доехала до нужного Гоблину седьмого этажа, в шахте что-то щелкнуло, треснуло, свет замигал, и лифт остановился.

Браток постучал кулаком по стене.

Та отозвалась дребезжанием дешевого пластика и лопнула во всю высоту.

Взору Гоблина открылась грязная бетонная стена.

Верзила почесал затылок и нажал кнопку вызова ремонтной бригады.

Никто не отозвался. Провода давным-давно были перерезаны местным хулиганьем.

— Эй, блин! — заорал Гоблин. — Люди!

Тишина. Дом будто вымер.

— Да отзовитесь кто-нибудь!

Вопль братка заметался в лифтовой шахте.

— Выберусь — головы поотрываю! — Гоблин попытался разжать двери, но только согнул одну из створок. — Лю-юди-и-и!

Забаррикадировавшиеся в своих квартирах жильцы сделали вид, что не слышат воплей из застрявшего лифта, и увеличили громкость своих телевизоров.

Гоблин бушевал еще минут сорок.

Он напрочь разнес три из четырех стен кабины и чуть не проломил потолок.

Но все тщетно. Около часа ночи браток притомился, махнул на все рукой. И свернулся калачиком на полу, подложив под голову огромный кулак. «Ладно, завтра я снова буду крутым...» — подумал он, засыпая.

Глава 14

Так кто у нас псих?

Огнев прибыл для прохождения психиатрической экспертизы ровно в десять утра и в коридоре сразу увидел Султанова, грустно стоящего у окна.

— Что вы такой невеселый?

— Ничего, встал рано... Вот постановление, распишитесь.

Дмитрий взял листок и углубился в чтение.

— Интересно получается, — Огнев покрутил авторучкой. — А где это я вам противоречивые показания давал? Воробейчик в клювике информацию принес? Ну-ну, пернатый, погоди, скоро как в Китае будет... [97]

Султанов молчал, смотрел в окно и делал вид, что к нему это не относится.

Огнев криво ухмыльнулся и продолжил:

— Так, следствием установлено, что... ля-ля-ля... двести миллионов рублей, ого! Кто установил? Вы? Ага, говорил, что у него было сотрясение мозга... Кому говорил? Неясно. Когда? Когда из камеры выходил, а Султановым в то время и не пахло?.. Ладно. Получается лажа, Иса Мухтарович, по этой писульке я не свидетель, а обвиняемый... Ну, и где обвинение?

— Если не согласны, можете написать, я же вам предлагал отказаться, — Султанов ткнул в листок постановления.

— Не дождетесь! А соображения свои я обязательно изложу... Порадую Воробейчика каллиграфией. Так, вот тут и накорябаем... С фактом экспертизы согласен, с мотивировкой — нет — и почему.

Султанов отошел.

Ему уже порядком надоел язвительный тон Огнева, тем более что по существу — тот был прав. Отправка его на психиатрическую экспертизу была чревата скандалом, он все же был свидетелем и потерпевшим от действий экс-терпилы. Хоть и в другом районе города, но все же. Назначить экспертизу против его воли было невозможно, втайне и Воробейчик, и все остальные задействованные сотрудники надеялись, что Дмитрий откажется и можно будет тянуть время, ссылаясь на алогичность его поведения и неадекватность заявлений. Согласие Огнева путало карты, дебильная мотивировка постановления становилась ясной всем.

— Иса Мухтарыч! — Голос «испытуемого» вывел следователя из мира дум. — Не подскажете: «очкастый крючкотвор» с большой буквы писать или как? Все-таки заместитель прокурора...