Детектив к Рождеству - Анна и Сергей Литвиновы

Мои ноги и руки привели меня на странную ветку реальности, проросшую так неожиданно и сумбурно. Импульсом для ее рождения, кажется, стала глупая неудача, когда я коснулся смерти в буквальном смысле.

День был солнечным и зимне-ветреным, потому что в преддверии Нового года погода решила устроить всем жителям Даутфолса сюрприз. Люди обычно мечтают о волшебстве, представляя что-то типа праздничных огоньков, милых сказочных существ или тупой удачи в лотерее, но не тут-то было — держите, дорогие мои, неестественную предновогоднюю погоду! Вселенная услышала ваш запрос, как сейчас модно говорить, но упустила детали. Снег летел со скоростью разъяренного гепарда и царапал лицо. Это был даже не снег, а острые бело-прозрачные крупинки. Богиня-зима рассыпала сахар где-то на небе, когда наливала чай, психанула и смела все на нас — людишек из маленького городка вблизи Балтийского моря.

Мне так не хотелось выходить из дома тогда. Последние впечатления от официальной процедуры развода были слишком свежи и надрывали мою носоглотку невыплаканными эмоциями в виде скопления соплей. Нет, я не черствый мужик, способный просто разорвать свою прошлую жизнь, будто это всего лишь кусок бракованной туалетной бумаги. Хотя внешне я произвожу именно такое впечатление. Метр девяносто, борода и грива цвета пшеницы, массивные черты лица и ярко-зеленые глаза с нависшими веками. Полускандинавский богатырь с оттенками славянских примесей, ведь помнишь? Надеюсь, не забыла, хотя уже прошло лет пять.

Ты ведь тоже переживала. А я тем более. Несмотря на мой устрашающий вид, я — абсолютная размазня. Наверное, поэтому ты и решила освободиться от меня, планируя символично встретить Новый год уже без брачного обременения и первого января ступить на путь перезагрузки. Я не виню тебя. Только себя. И за это, и за произошедшее, и за последствия.

Моя работа была тебе тоже ненавистна. В пятьдесят лет вкалывать разнорабочим на кладбище — покрыть себя клеймом неудачника. Признаю, но, дорогая моя, ничего поделать я с собой не мог, потому что пригрелся. Будем честны: непозволительно было превращать свою жизнь в череду пресных дней без цели. Но таков уж я. Говорю же, раз-маз-ня.

Я надел свои теплые штаны, непродуваемую куртку с мехом лося и те смешные сапоги, которые ты мне купила на русской ярмарке. Вышел на улицу и чуть не упал из-за мощной волны ветра и ледяных брызг то ли снега, то ли дождя. Частные дома вокруг угрюмо наблюдали за мной глазницами разнокалиберных окон и удивлялись моей неуклюжести. Я чувствовал их осуждение, но давно привык к нему. Все-таки мои громадные мышцы имели большой вес, поэтому свалить меня не так-то просто, даже под давлением молчаливых наблюдателей. На самом деле за каждым окном стояли жители. Знаю, что они наблюдают и обсуждают наш с тобой разрыв. Маленький городок — молниеносные сплетни неизбежны.

Я отряхнул налипший на бороду белый налет и зашагал вдоль улицы к кладбищу. Надо было сразу надеть шапку, но я, как всегда, не продумал все до мелочей. Накинул капюшон куртки, сопротивляясь потокам колющих белых частиц, и попытался убрать свои космы и бороду под воротник: в них уже образовались мелкие ледышки, таков уж сегодняшний суровый день. Глаза уперлись в тротуар, защищаясь напряженными веками, и я отдался воле ног. Они быстро привели меня к кладбищу, где уже находились другие работники.

— Привет, Бугор! — заорали мужики.

Никто не называл меня по имени. Просто Бугор — из-за габаритов.

— Что у вас тут? — спросил я.

— Очередной старик похарчился. Родственников не будет. Быстро хороним и разбегаемся, а то нас самих замурует заживо твариная погода. Гля, что творится-то!

Я угукнул и направился к очерченной надкопами будущей могиле. Все копали вручную, кряхтя и матерясь. Выплескивать злость на тяжелую работу мы старались через обвинения мерзкой погоды. Не беда, что мы, словно жуки, копаемся в обледеневшей земле, просто мерзкий снег усложняет дело и противно лезет за шиворот. Время шло, ругательства летели, ветер дул, а могила медленно углублялась, раскрывая будущую комнату неизвестного мне старика. Он ведь никогда отсюда не выберется, хотя как посмотреть: его душа или психическая энергия куда-то ведь свалят, да? Видишь, дорогая Лина, я почти интеллектуал, задумываюсь о высоких вещах — о путешествии души. И об этой… реинновации! Нет… реинкарнации! Точно! Может, небезнадежен твой викинг?

Справа от нас была могила неизвестной женщины, чье имя подтерли годы. На облезлом фото различались милые очертания, но я не знал, кто она. Скорее всего, кто-то знатный в прошлом, потому вместо надгробной плиты была статуя огромного ангела, держащего в руках портрет той самой неизвестной женщины. Даутфолс — совсем молодой город, здесь нет старинных захоронений, но вид этой могилы был запущенным. Никто не поддерживает порядок. А вдруг хозяйку усыпальницы уже никто и не вспоминает, как думаешь? Грустно.

За скульптурой ангела мне почудилось движение. Я выгребал очередной пласт земли из ямы и заметил боковым зрением что-то странное. Остановился и прищурил глаза, настраивая зрение, подпорченное непрекращающимся мокрым снегопадом-дождевалом. Сгорбившийся старик держался за край крыла ангела и ощупывал свою грудь.

— Эй, вам плохо?! — крикнул я.

В ответ в меня полетела мокрая черная пыль, потому что внезапно ветер дунул в противоположную сторону и смахнул с чужой лопаты остатки выгребаемой земли. Я закрылся руками и быстро стал вытирать лицо краями рукавов куртки.

— Ты что-то спросил? — обратился ко мне один из могильщиков.

Рядом с каменным ангелом никого. Я огляделся по сторонам — на кладбище было только семь могильщиков, не считая меня.

— Не-не, ничего, — ответил я, нахмурившись, и взялся за лопату.

Доведя дело до конца, все стали выползать из ямы. Самый худой из нас по кличке Кривой выбрался очень прытко и скинул нам лестницу. Я бы никогда так не смог. Габариты… сама понимаешь.

Рядом с выкопанной могилой стоял небольшой внедорожник, а из его багажника торчал гроб.

Увидев мое удивленное лицо, Кривой пояснил:

— Мы привезли его прямо из морга. Деда упаковали в последний путь и велели просто похоронить без всяких церемоний. Никакие родственники не нашлись и не отозвались, даже службу в церкви не заказали, представляешь? Место у него было уже куплено на кладбище, но никто не знает, откуда он взялся. Деда мертвым нашли в туалете кафешки нашей.

— Как это? — удивился я.

— Бугор, не тупи! Никто из местных не знает его. Эзра, который в охране кафешки работает рядом со зданием, где музыкальный магазин, позавчера утром пришел, открыл помещение и нашел его. Как он туда залез и когда — непонятно. Скорую вызвали, полицию. Трупак. Все, отжил дядька свое