Увидеть огромную кошку - Мертц Барбара

– Мы будем там раньше тебя, – заверила я её. – А теперь поспеши – разве ты не видишь, что он ждёт тебя? Чем раньше мы окажем ему медицинскую помощь, тем лучше.

Эмерсон проводил их до экипажа. Мне хотелось бы верить, что им руководили христианское милосердие и джентльменские манеры, но, скорее всего, он хотел избавиться от посторонних как можно быстрее. Мы с Нефрет двинулись обратно по тропинке над плато. Мы поднимались быстро, но вскоре нас догнал Эмерсон. Ругавшийся на чём свет стоит.

– Это пустая трата времени, Эмерсон, – прервала я. – Мне ситуация нравится не больше, чем тебе, но у нас не было выбора.

– Да, верно. Однако, – неохотно признал Эмерсон, – этот выбор, по сути, нам навязало треклятое чувство долга. У меня тоже есть предел терпения, Амелия. Я надеюсь, что ты вышвырнешь их из моего дома как можно раньше.

– Доктор Уиллоуби, вероятно, захочет отвезти полковника в свою клинику, – предположила Нефрет.

– Именно то, что я собиралась предложить, – подхватила я. – Очевидно, это лучшее место для полковника, и там есть как медсёстры, так и прислуга, которая присмотрит за девушкой. Не волнуйся, Эмерсон, они покинут твой дом ещё до сумерек.

– Им, чёрт возьми, лучше поторопиться. У нас ещё осталась мумия, с которой нужно разобраться, Пибоди, не забыла? Я хочу исследовать её сегодня же вечером.

Я пробормотала согласие. Мне тоже не терпелось осмотреть мумию, хотя я уже не сомневалась в её подлинности.

ГЛАВА 6

Я НИКОГДА НЕ ИСПЫТЫВАЛА

ОСОБОЙ ЛЮБВИ К МУМИЯМ.

Когда я увидела перед собой знакомые стены нашего дома, мне показалось, что нас не было несколько дней, хотя мы покинули его лишь утром. Было бы приятно расслабиться на затенённой веранде с прохладным напитком в руке, но я знала, что до наслаждения осталось ещё несколько часов. Препоясав чресла[134] и выпрямив спину, я принялась действовать. Экипаж прибыл вскоре после нас, и я увидела, что полковника уложили в кровать в комнате Рамзеса, его драгомана и кучера послали на кухню за едой и питьём, а Долли снабдили средствами, чтобы освежиться.

Нефрет оказалась права: девушка была абсолютно безнадёжна и совершенно не могла заботиться о себе, а уж тем более – об отце. Она сидела за моим туалетным столиком, сложив руки на коленях, и, застыв, смотрела на своё отражение в зеркале; мне пришлось собственноручно вытащить булавки для шляпы, снять эту шляпу и разгладить мокрые спутанные волосы. Когда я предложила ей влажную ткань, Долли только тупо посмотрела на неё, поэтому я сама вытерла пыль и пот с её лица, заметив, что на нём нет ни малейших следов слёз.

Холодная вода – а может, моё насилие над фарфорово-белой кожей лица – привела её в чувство. Она взяла ткань из моей руки и нежно промокнула губы. (Я подозревала, что их красивый розовый цвет не совсем естественный.) Затем она попросила свою сумочку.

Втирая в щёки рисовую пудру, она спросила:

– Как мой бедный дорогой папочка?

– Рада сообщить, что он спокойно отдыхает. С ним сидит мисс Форт.

– Мисс Форт? – Я посмотрела на красивое, спокойное лицо, отражавшееся в зеркале, и увидела, как глаза Долли сузились. – Почему она сидит с ним?

– Потому что она добрая, отзывчивая девушка. У неё – медицинская подготовка. Поскольку я была занята с вами, больше никого не осталось.

– Где мистер Эмерсон?

Я собиралась ответить, когда поняла, что она имеет в виду не моего мужа. Похоже, теперь мне тоже придётся к этому привыкнуть.

– Если вы говорите о моём сыне, они с Давидом увели лошадей на выгул. Вам теперь лучше? Несомненно, вы захотите пойти к отцу.

Долли закрыла глаза рукой и покачала головой.

– Я просто не могу смириться с этим, миссис Эмерсон. То, что с ним так плохо, разрывает мне сердце.

Я провела её на веранду и приказала Али подать чай. На попытки завязать вежливую беседу Долли отвечала лишь рассеянным шёпотом. Она села в кресло рядом с одной из открытых арок, откуда открывался прекрасный вид на песчаную тропу, ведущую к берегу реки, и её глаза не отрывались от пейзажа. Я предположила, что она высматривает доктора, и моё раздражение немного утихло.

Доктор Уиллоуби прибыл так быстро, как только смог – вскоре подъехал экипаж. Спокойное лицо доктора, тихий, успокаивающий голос, само его присутствие вызвали у меня ощущение, что с моих плеч сняли тяжёлое бремя. Мы знали врача много лет и полностью ему доверяли.

Я собиралась провести его в комнату, где лежал больной, когда из дома вышел Эмерсон. Я предполагала, что он прячется в своём кабинете, избегая Долли и полковника, но первые же слова убедили меня, что я недооценила его. Замечательный человек! Он не пренебрегал ни отцовскими обязанностями, ни обязанностями английского джентльмена.

– Мы с Нефрет были с полковником, – объяснил он. – По-моему, он спокойно отдыхает. Пойдём, Уиллоуби.

Эмерсон вернулся вместе с Нефрет. На ней по-прежнему были пыльные сапоги и брюки, руки обнажены до локтей, воротник расстёгнут. Она откинула с лица выбившиеся пряди рыжевато-золотистых волос и устало опустилась в кресло. Сехмет моментально переползла с моих колен на колени Нефрет.

– Простите мой внешний вид, – официально произнесла Нефрет, поглаживая кошку. – Я действительно хочу чашку чая, прежде чем переоденусь.

Долли не ответила, продолжая осматривать местность. Возможно, она восхищалась вечерним светом на золотом песке. Однако я начала подозревать, что это не так. Потому что доктору она бросила от силы два-три слова.

Долли первой увидела приближавшихся всадников. Почему они не вернулись в конюшню, я не знала, но предполагала, что из-за желания Рамзеса покрасоваться. И надо сказать, что он хорошо с этим справился, доведя чудесное, послушное животное, которым управлял, до веранды и эффектно подняв его на дыбы. Даже у меня перехватило дыхание от восхищения. Я знала своего сына достаточно хорошо и была уверена, что он не применял силу. Его руки лежали на поводьях, и когда он наклонился вперёд, чтобы погладить лошадь по шее, Риша вскинул голову, как красивая девушка, получившая комплимент.

Долли захлопала в ладоши и побежала к входу.

– О, чудесно! – воскликнула она. – Какое красивое существо! И как замечательно вы ездите!

Рамзес бросил пустой взгляд на изящную, утончённую фигурку, и я пересмотрела своё прежнее мнение. Если он и хотел произвести впечатление, то явно не на Долли. И тут я поняла, что он даже не знал, что она здесь: решение доставить полковника к нам мы приняли только после того, как Рамзес и Давид ушли с мумией.

Мальчики спешились, и я объяснила ситуацию.

– Мисс Беллингем ждёт вестей от доктора Уиллоуби, который сейчас осматривает её отца. Мы сочли, что полковника лучше всего доставить сюда.

– Я отведу лошадей в конюшню, – начал Давид.

– Нет, подождите.– Долли изящно приподняла юбки и подошла к Рише, разглядывавшего её с вежливым равнодушием. – Какая красавица! Она ваша, мистер Эмерсон?

Рамзес, привыкший к такой форме обращения не более, чем я, невольно взглянул на отца, прежде чем ответить.

– Э-э… да.

– Вы позволите мне испытать её, не так ли?

– Сейчас?

Она издала звенящий смешок.

– Глупый мальчик! Как же мне ездить верхом в таком наряде?

Рамзеса, явно растерявшегося, спасло возвращение доктора Уиллоуби. Он отклонил моё предложение выпить чашку чая, сказав:

– Я хочу немедленно отвезти полковника в свою клинику. Не то чтобы существовал повод для беспокойства, — добавил он, ободряюще улыбнувшись Долли (скорее, её спине, поскольку она даже не потрудилась повернуться к нему лицом). – Но я хотел бы подержать его под наблюдением в течение нескольких дней. Мы обеспечим вам все условия для удобного пребывания, мисс Беллингем, и я уверен, что вам будет спокойнее рядом с отцом.