Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

Голоса были едва слышны, разобрать не удавалось ни слова.

Тогда я решилась и потянула за ручку двери…

Она была не заперта и легко открылась.

За ней действительно была кладовка — полки, на которых стояли какие-то банки и коробки.

И из-за этих полок доносились голоса, причем теперь они были громче…

Я раздвинула содержимое полок.

Там в стене была вентиляционная решетка — такая, что я смогла заглянуть в нее.

И увидела довольно большую комнату.

В ней были два человека — коротко стриженная женщина, та самая, которая похитила Аглаю Михайловну, и молодой парень с густыми сросшимися бровями, в полосатой тельняшке.

В руках у него был пластиковый поднос, на нем — картонный стаканчик и тарелка с какой-то едой. Сразу было видно, что парень этот тут явно не главный, а так, мальчик на подхвате, подай-принеси, сбегай-передай. Больше он ни на что не годен, по морде видно. И все прекрасно это знают.

— Ну? — спрашивала хозяйка, потому как я точно знала, что она здесь главная. Не мужик с бугристым затылком, не тот, похожий на пластмассового пупса, а именно она. И все у нее по струнке ходят.

— Ну? — повторила она. — Что можешь сказать?

— Да ничего, — парень пожал плечами.

— Что, она все так же молчит?

— Молчит…

— И от еды отказывается?

— Угу…

— А ты пытался с ней по-хорошему говорить?

— Угу. Пластырь принес, чтобы скулу залепить, которую вы…

Я едва не подпрыгнула, услышав такое. Да это же они говорят про Аглаю! Они ее похитили, и эта стерва ее била! И голодом ее морят… Что делать?

— Я куртку ей теплую принес, — неожиданно сказал парень, — и вот, завтрак. Она сказала, что мяса не ест…

Точно, Аглая Михайловна не ест мяса, я знаю. Ни в каком виде: ни мяса, ни птицы в рот не брала, насколько я помню. Ничего никому не объясняла, никого не уговаривала следовать ее примеру, просто не ела — и все.

В кафе с нами не ходила, приносила что-то свое из дома. Кофе, правда, пила и печенье ела, которое мы покупали с доходов от ксерокса.

— Так я специально заказал для нее вегетарианский бургер, — тянул свое парень.

— Ну ладно, иди, попробуй, может поможет… Помни, она должна сказать, где она это спрятала. Точные инструкции дать. Все запомни, ничего не перепутай, нам ошибиться никак нельзя… Эти вон еще на пятки наступают…

Я поняла, что это последние инструкции и сейчас они разойдутся, а вдруг кто-то заглянет в кладовку и наткнется на меня? Если это будет парень с подносом, то я, может, и смогу двинуть его по… сами понимаете по чему, возможно у меня получится, и это поможет его задержать. А там уж и рыжий мой спаситель подоспеет, как-нибудь вдвоем отобьемся. Но шуму будет, набегут эти…

И это только в том случае, если я не столкнусь с той бабой. Нужно смотреть на вещи реально: против нее у меня нет никаких шансов.

В той комнате хлопнула дверь, и больше ничего не было слышно, стало быть, они оба ушли своим путем.

Я попятилась, отступила от стенки и тихонько выбралась из кладовки.

И сделала это очень своевременно: рыжебородый шкипер уже заглядывал в открытую дверь.

— Ты куда пропала?

— Да так, осматривалась.

Я решила пока ничего не говорить ему про Аглаю Михайловну, а сначала выяснить, как он к ней относится. И вообще, сейчас я все равно не смогу ей помочь.

— Ну все, поплыли отсюда…

Он подогнал к двери небольшую белую шлюпку с широкой красной полосой вдоль борта.

Я довольно ловко перебралась в лодку, устроилась на скамье (тут же вспомнила, что дядя Женя называл эти скамейки банками).

Шкипер взялся за весла, и лодка заскользила по свинцовой осенней воде.

Я поежилась.

Хотя одежда в непромокаемом рюкзаке шкипера осталась сухой, белье на мне было сырое, да и вообще, на реке дул сильный пронизывающий ветер, так что мне стало очень холодно. Дядя Женя говорил, что на воде всегда холоднее, потому что ветер гуляет свободно. Он-то любил эту свободу, и никакой ветер ему был нипочем, а я вот мерзну, даже если тепло одета, а тут внутри мокро…

Шкипер заметил, что я дрожу, и кинул мне свою непромокаемую куртку.

— А как же ты?

— Да я гребу, так что мне не холодно!

Я натянула его зюйдвестку поверх своей, стало теплее, но ужасно противно было сидеть в мокром белье. Что я йог, что ли, чтобы своим телом его сушить?

Сначала мы отошли от берега, выплыли на открытую воду, потом шкипер повел нашу лодку к противоположному берегу.

Этот берег был низкий, без набережной. К самой воде спускались кусты в пожухлой листве и плакучие ивы, поникшие ветви которых касались воды, оправдывая название деревьев.

— Куда мы плывем? — спросила я своего спасителя.

— На «Морскую красавицу». Там мы отогреемся и поговорим.

«Давно пора!» — подумала я, но решила все же держаться осторожно, не болтать лишнего про себя, а лучше узнать побольше от него.

Тем временем берег повернул, и из-за поворота совсем близко к нам показалось старинное судно с высокой кормой и круто задранным носом, украшенным деревянной скульптурой — морским чудищем с единственным закрученным спиралью рогом.

— Ух ты, вот они куда ее перегнали! — вполголоса проговорил шкипер и перестал грести.

Течение, однако, продолжало нести нас в ту же сторону, приближая к старинному кораблю.

Опять эти «они»…

— Что это за корабль? — спросила я.

— «Полярная звезда».

Впрочем, я уже и сама прочла это название, написанное на носу корабля затейливыми старинными буквами.

— Вижу, что «Полярная звезда», но это мне ничего не говорит.

— Это корабль наших конкурентов. Тех самых, от которых мы только что удрали.

— И снова угодили в их логово!

— Думаю, сейчас на корабле никого нет. Нам все равно нужно в ту сторону, так что проплывем мимо них…

Он снова начал грести, и лодка быстро заскользила вперед, прямо к «Полярной звезде».

Я с любопытством смотрела на корабль.

Он был намного больше, чем «Морская красавица», и вблизи не выглядел старым.

— Новодел, — проговорил шкипер, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. — «Звезду» сделали несколько лет назад по старым чертежам. Она может идти под парусами, но есть и мотор. Хороший корабль, быстроходный. А главное… посмотри, что стоит на корме!

Я пригляделась — и увидела на корме корабля какую-то громоздкую металлическую установку непонятного назначения, утыканную какими-то проводами и трубами.

— И что это?

— Компрессор…

— Мне это ничего не говорит.

— Установка для подачи воздуха. Так что «Звезда» может проводить водолазные работы.

Я ждала каких-то