Одна тайная ставка - Татьяна Викторовна Полякова

class="p1">За окном сновали люди, я пила горячий кофе и силилась принять решение, что делать дальше. Вариантов было немного: вновь попытать счастья на пороге квартиры Лазаря, отправиться обратно на ближайшем экспрессе или провести остаток выходных в этом городе, продлив номер еще на одну ночь. Тяготела я к первому варианту, самым же разумным казался второй. Сочтя себя девушкой и с волей, и с разумом, я открыла приложение в телефоне и принялась смотреть железнодорожные билеты. Суббота ожидаемо оказалась популярным днем для перемещений между областными центрами: на ближайший рейс мест не осталось, а вот на вечерний несколько билетов были доступны.

Я поднялась со стула, мысленно извинившись и перед волей, и перед разумом, вышла на улицу, так и не допив кофе. До вечера время есть, а значит, можно все-таки снова наведаться к Лазарю. Возможно, на этот раз я застану его в квартире. В конце концов, рано или поздно поговорить нам придется.

До его дома я дошла пешком за тридцать минут, лишь изредка сверяясь с картой в телефоне. Я уже сворачивала за угол, когда услышала звонок, доносившийся из кармана. Надеясь увидеть на дисплее знакомое имя, я извлекла аппарат на свет. Номер был чужим.

– Татьяна Юрьевна Свиридова?

– Да, – тяжело вздохнула я, догадавшись, что мне сейчас предложат кредит или услуги какой-нибудь стоматологии.

– Меня зовут Евгения, – представилась девушка на том конце провода, что только подтверждало мою версию, однако Евгения смогла удивить: – Это из гостиницы. Сейчас тринадцать часов, час назад вы должны были освободить номер…

Только сейчас я поняла, что не вернула на стойку администратора ключ-карту от комнаты, когда отправилась завтракать. Моих вещей в номере не осталось, все они помещались во вместительную дамскую сумку, которую я взяла в поездку, поэтому вряд ли это было большой проблемой.

– В системе я вижу, что оплачены были лишь одни сутки. Вы хотели бы продлить пребывание?

– Да, – неожиданно для себя самой ответила я.

– Хорошо, я сделаю пометку. В таком случае ждем вас для оплаты. Извините за беспокойство.

Мы простились, и я покачала головой, удивляясь собственному неожиданному решению. Что это было? Предчувствие, что сейчас Лазаря в квартире я снова не застану и придется снова пытать счастья завтра? Желание остаться здесь подольше во что бы то ни стало? Сиюминутная слабость?

Я набирала номер его квартиры на домофоне, когда дверь открылась, и на улицу вышли две девчушки лет десяти. Проникнув в подъезд, я снова увидела на посту консьержа женщину, которая была здесь сегодня ночью. Она что-то увлеченно смотрела на экране небольшого телевизора, в мою сторону даже не глянув. Впрочем, ее приветствие мне было ни к чему.

Двери лифта неспешно закрылись, и я осталась стоять в полной тишине, глядя на входную дверь в квартиру Лазаря. Я вдавила кнопку звонка: сначала один раз, затем еще два. Ни единого шороха изнутри не раздавалось. Включив фонарик на телефоне, я направила луч света сначала на замочную скважину, а затем и ручку двери. Еле заметные пылинки причудливым узором застыли на ее поверхности. Кажется, хозяин не появлялся здесь уже как минимум несколько дней.

Спустившись на первый этаж, я направилась к выходу. За спиной раздался насмешливый голос консьержки:

– Опять сюрприз не удался?

Я ничего не ответила, подумав лишь, что если женщина располагала какой-то информацией о Лазаре, могла бы поделиться. Впрочем, консьержи работают посменно, и вряд ли она может точно знать, появлялся ли хозяин нужной мне квартиры в последние дни или нет.

Вернувшись в гостиницу пешком, я первым делом оплатила еще одну ночь на стойке и поднялась в номер. Я устроилась за письменным столом и проверила билеты на последний экспресс: на удивление, пара штук еще оставались непроданными. Однако проживание до завтра я уже оплатила, а потому поменяла дату в поиске и выкупила место в поезде, отправлявшемся в полдень следующего дня.

Несколько часов кряду я провела в постели с книгой. К вечеру она закончилась, и я пожалела, что не потратила светлое время суток на музей или прогулку: чтение можно было бы отложить на конец дня. Не придумав ничего лучше, я решила лечь спать пораньше.

Сон был прерывистым: я проваливалась в забытье, где передо мной мелькало то лицо Лазаря, то надпись на стене его спальни, то смятые нами простыни, а потом вдруг резко просыпалась и пугалась очертаний торшера в сумерках гостиничного номера. Когда в очередной раз я открыла глаза, какой-то автомобилист отчаянно сигналил на проспекте. За окном было темно, а зеленый циферблат электронных часов на прикроватной тумбочке показывал семь пятьдесят пять утра.

Проворочавшись еще минут двадцать, я пошла в душ. Привела себя в порядок, оделась и спустилась в ресторан, который находился на первом этаже гостиницы. Постояльцев было немного. Должно быть, многие воскресным утром еще спали, ну а те, кому предстояло отправиться на экскурсии, давно перекусили и уехали.

Почти не глядя на еду, я что-то положила в свою тарелку, налила кофе в симпатичную кружку и устроилась за столом на четверых. Мест на меньшее количество персон в ресторане просто не имелось.

Прямо передо мной располагалась колонна, на которой висел большой плазменный экран. Звук был выключен, но, судя по картинке, сейчас транслировались региональные новости.

Усатый мужчина в рабочей одежде что-то вещал на фоне станка, мило смущаясь. Трубы с клубами дыма, панорама завода, и вот мы видим ведущую в студии. Красный пиджак ярким пятном выделялся на общем лазурном фоне. Теперь картинка сменилась. На экране появилось фото девушки в синем форменном кителе. Лицо серьезное, даже суровое. Волосы собраны, темные густые брови и тяжелый взгляд карих глаз. Я сразу ее узнала: моя попутчица из экспресса. Впервые я пожалела, что трансляция идет без звука. Однако на экране появился текст и номер телефона. Зрителей призывали позвонить, если они располагают какой-либо информацией о персоне. Я взяла со стола смартфон, включила камеру, но номер сфотографировать не успела: на телеэкране снова появился красный пиджак ведущей выпуска. Теперь он раздражал еще больше.

До отправления экспресса оставалось чуть меньше трех часов. Я прикидывала, стоит ли звонить Субботкину – моему приятелю, занимавшемуся когда-то расследованием гибели моего жениха. Он трудился в этом городе, неизменно был рад меня видеть, но я сомневалась, захочет ли Виктор Сергеевич слышать меня в начале десятого в воскресенье утром. Сама я выходные дни уважала и старалась не портить это беспечное время и остальным.

Кофе и еда на тарелке давно остыли, а я все пребывала в размышлениях.

– Могу я забрать посуду? – робко