Одна тайная ставка - Татьяна Викторовна Полякова

сюрприз я хочу сделать и себе тоже. Ну а насколько приятным он выйдет, зависело не только от меня.

Личность Лазаря хранила множество тайн. А не так давно к ним добавилась еще одна. Такая, что все перевернула в моем сознании фактически вверх дном.

Нил Лукашов, так, вероятно, по-настоящему звали Лазаря, потерял память в результате перестрелки с наемным убийцей Кимом Барзиным. Однако, учитывая, что кроме памяти он потерял и прежнюю внешность, сохранялась вероятность, что Ким в той перестрелке не погиб. Выжив, решил присвоить себе чужую личность, а именно убитого Лукашова.

Прямых вопросов я предпочитала не задавать, прекрасно понимая, что ответ, если я его и получу, может мне не понравиться.

Мы не виделись несколько недель. Расстояние в пару сотен километров между нашими городами, впрочем, не было помехой. Лазарь порывался приехать ко мне, звал в гости и уверял, что очень ждет встречи. Дело было во мне. С тех пор как я увидела на стене в его спальне запись: «14091520 тайна. Юрий», мне стало непереносимо находиться рядом с ним, не имея возможности задать при этом интересующие меня вопросы.

Вопросов было много. И к Лазарю, и к себе самой, но больше всего к моему отцу. Его звали Юрий, и, прежде чем исчезнуть при загадочных обстоятельствах, он велел мне отправиться в полицию и назвать точно такой шифр, какой я и увидела на стене в квартире Лазаря спустя много лет.

Я никогда никому его не говорила. Только тогда, в отделении полиции, и чуть позже, когда побеседовать со мной захотели серьезные люди в костюмах, с важными, ничего при этом не выражающими лицами. Это была наша с отцом тайна. Настоящая, которую я хранила много лет в надежде узнать о родителе хоть что-то.

Сначала я убедила себя в том, что мой отец – сотрудник спецслужб, не меньше. Потом уверилась, что он просто сумасшедший, тронувшийся умом вдовец. Мать свою я никогда не знала, а все детство провела в разных городах, которые папа предпочитал менять с фантастической скоростью. Я даже нигде не успевала заводить друзей. Потому, оказавшись в детдоме, я впервые нашла родственные души.

В компании нас было четверо: я, Дуня Стрекалова, Славка Лаваль, или просто Лава, и Ланселот Трегубов. Мы называли его Ланс. В юности я умудрилась втрескаться в него по уши, а он сбежал. Появившись, впрочем, не так давно с крадеными деньгами и предложением бежать с ним вместе куда глаза глядят. От заманчивой перспективы я отказалась, в основном потому, что манила она, по всей видимости, лишь его.

К тому же на тот момент я уже встретила Лазаря, к которому меня и по сей день тянуло с неведомой силой.

Такси остановилось у подъезда, и вскоре я уже нажимала кнопку на домофоне. Трели монотонно раздавались в ночной тишине, открывать мне никто не торопился. Я отошла на несколько метров и убедилась, что свет в окнах квартиры Лазаря не горит. Немного поколебавшись, я все-таки вернулась к двери и позвонила консьержу. Через пару минут я уже стояла и объясняла цель своего позднего визита заспанной пожилой женщине, которую прежде здесь не видела. Мой рассказ об идее сделать сюрприз любимому в ее душе отклика не нашел.

– Как бы ты там какой другой сюрприз не застала, – с ухмылкой произнесла она себе под нос, когда я уже направлялась к лифту.

Такую возможность, впрочем, и я не исключала. Клятв верности мы друг другу не давали, виделись редко, да и отношений как таковых у нас не было. Лазарь – мужчина привлекательный, несмотря на пластическую операцию, которую он был вынужден сделать после перестрелки. К тому же успешный айтишник с завидным состоянием. Охотниц на такого мужчину наверняка найдется немало, и глупо считать, что он не стремится скрасить свой досуг в мое отсутствие.

После множественных попыток достучаться и дозвониться в его дверь я вынуждена была констатировать, что если он и проводит время в приятной компании, то точно не на своей территории. Оставался еще весьма обидный вариант, что он банально не хочет открывать мне дверь, но предпосылок для этого я решительно не видела.

Я потянулась за телефоном. Звонить хозяину, впрочем, не собиралась. Желание сделать сюрприз обернулось провалом, но обнаруживать свое присутствие в этом городе не хотелось. Вздохнув, я снова открыла приложение и вызвала такси. Название ближайшей гостиницы было мне хорошо известно. Оставалось надеяться, что свободный номер найдется.

Около половины второго ночи я заселилась в скромную, но довольно уютную комнату. Окна выходили на проспект, но в такой час было совсем тихо. Лежа на мягком матрасе, я слышала лишь мерное звучание сигнала светофора, отсчитывающего секунды для пешеходов. Которых, впрочем, на улице в такой час почти не было.

После дороги и настигнувшего меня вчера разочарования я умудрилась проспать завтрак. Часы показывали половину одиннадцатого, а при заселении администратор предупредила меня, что утром ресторан открыт до десяти. Резонно заключив, что спешить некуда, я спокойно приняла душ, оделась и решила прогуляться по проспекту в поисках заведения, где можно разжиться хотя бы кофе с круассаном.

Выходной день в областном центре погодой не баловал – было пасмурно и промозгло, однако местных жителей это не смущало. По тротуару вдоль проспекта тянулся плотный поток пешеходов. Я огляделась – совсем рядом находился кинотеатр, куда, должно быть, и направлялось большинство встретившихся мне горожан. По левую руку от меня стояло здание школы, построенное, должно быть, еще при Сталине. Напротив гостиницы – научная библиотека, к которой примыкал жилой дом в стиле советского монументального классицизма, на первом этаже я разглядела книжный магазин.

Немного поразмыслив, я направилась в противоположную от кинотеатра сторону и теперь шла против основного потока пешеходов, старательно высматривая какое-нибудь кафе. Первым заведением, которое встретилось на моем пути, оказался ресторан с помпезным названием «Царский пир» и не менее вычурным интерьером, который я смогла оценить сквозь начищенные до блеска окна. Заходить не рискнула: во-первых, голодна я была не настолько, чтобы пировать, а во-вторых, в меню заведения мое воображение рисовало сплошь стерлядей да черную икру.

К счастью, пройдя еще три дома вдоль проспекта, я заметила неоновую вывеску, призывающую брать кофе с собой. В дверях я столкнулась с парочкой: они весело хохотали, каждый держал в руке бумажный стакан с логотипом заведения.

Внутри оказалось очень мило, играла ненавязчивая музыка и, что особенно приятно, нашлось место за небольшим столиком у окна. Я сняла верхнюю одежду, определив ее на вешалку у входа, и сделала заказ у бара.