Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

— Раз… два… три… четыре… пять… твои руки тяжелые и теплые… ты слышишь только мой голос…

Через минуту врач с пациентом покинули кабинет.

Охранники переглянулись.

— Значит, это был обычный псих…

— Тебе же доктор сказал — не псих, а человек с нестандартными взглядами!

— Ну это то же самое… но вы мне вот что объясните. Допустим, он этот самый… нестандартный человек. Но как ему эта нестандартность помогла проникнуть в охраняемую зону и забраться на трон? И почему наша сигнализация не сработала?

— Есть многое на свете, друг Горацио… — начала Виктория Альбертовна, которая до сих пор тихонько стояла в уголке.

Охранники дружно уставились на нее, в глазах их застыл немой вопрос, не двинулась ли интеллигентная старушенция умом от всей этой кутерьмы.

— …что и не снилось нашим мудрецам, — закончила она фразу твердым голосом, мысленно махнула рукой и ушла.

Двое мужчин вышли из Эрмитажа через служебный выход на набережную Невы. Эти двое представляли разительный контраст. Куда более разительный, чем Онегин и Ленский в гениальном романе и одноименной опере.

Один из них был тощий, в поношенной одежде, с редкими сальными волосами и неопрятной щетиной на щеках, в разбитых сандалиях на босу ногу.

Второй — тоже высокий и худощавый, но очень аккуратно одетый, подтянутый, в хорошо отглаженном белом халате поверх отлично сшитого серого костюма.

Проходя мимо поста охраны, человек в белом халате строго проговорил, обращаясь к своему спутнику:

— Если вы, больной, и дальше будете нарушать больничный режим, придется перевести вас в четвертый корпус!

— В какой? — испуганно переспросил его неказистый спутник.

— Я сказал — в четвертый!

— Может, не надо в четвертый?

Тем временем они миновали охрану и вышли на набережную.

— Может, не надо в четвертый корпус? — боязливо повторил потертый тип.

— Какой еще корпус?

— Но вы же сказали — в четвертый… я не хочу в четвертый!

— Да успокойся ты! Это я просто так сказал… нет никакого четвертого корпуса.

— Нет?

— Во всяком случае, я про него ничего не знаю.

В это время они подошли к припаркованному автомобилю.

Человек в белом халате огляделся по сторонам, снял с себя этот самый халат, бросил его на заднее сиденье и сел за руль автомобиля.

Его спутник примостился рядом, на пассажирское сиденье, и сложил руки на коленях.

— И какого черта тебе здесь понадобилось? — после небольшой паузы сказал ему господин в сером.

— Где здесь?

— Где-где, в Эрмитаже. Ты же сюда ни разу в жизни не ходил, что тебя сейчас понесло?

— Ну почему ни разу… я в детстве сюда ходил, с родителями… помню рыцарский зал… я там у лошади дырочку в животе провертел, хотел узнать, что у нее внутри…

При этих счастливых воспоминаниях небритая физиономия порозовела.

— И что же там оказалось?

— Конский волос… И пыли много…

— Слушай, ты мне зубы не заговаривай! Меня твои детсадовские похождения с конским волосом не волнуют! Я тебя спрашиваю, что тебе сегодня здесь понадобилось?

— Ничего!

— Тогда как ты здесь оказался?

— Я уже этим козлам десять раз докладывал: сунулся в кладовку — бац! — и оказался на этом самом троне.

— Гонишь! — от злости прилично выглядевший мужчина стал выражаться по-простому.

— Ничего подобного. Я, между прочим, все делал, что вы мне велели: приехал в это самое Лисино…

— Лисицыно! — поправил его собеседник.

— Один черт! В общем, приехал, нашел тот дом, про который вы говорили… вокруг все осмотрел, потом внутрь сунулся — а тут она, эта девица, навстречу. И внутрь меня не пускает. Но я не лыком шит! — он гордо выпятил грудь. — Я ее перехитрил…

— Ты? Перехитрил? — фыркнул собеседник. — Что-то не верится!

— Не верится? А зря! Я приступ изобразил сердечный. У меня это, можно сказать, коронный номер. Я могу в любой момент приступ изобразить! Мне это не раз помогало при встрече с ментами и другими представителями власти. Хоть сейчас могу…

— Вот уж избавь меня от этого! Лучше скажи — купилась она на твой театр?

— Еще как купилась! Побежала за водой, а я под эту марку в дом проскользнул, чтобы оглядеться. Все как вы велели. Так что считаю, надо мне денег прибавить… за смекалку и сообразительность!

— Еще чего! Я тебе могу по шее прибавить за глупость, вот это запросто…

— Зачем по шее? Не надо по шее!

— Ладно, ты мне так и не сказал, как оттуда попал в Эрмитаж. Где Лисицыно, а где Эрмитаж…

— Вот как раз я к этому подхожу. Она мне, значит, принесла воды, а я, как вы велели, вокруг оглядывался. Вдруг что найду? Ну а там под лестницей кладовочка такая маленькая. Я и подумал — как раз в кладовке что-то может быть спрятано. Ну и сунулся в ту кладовку…

— И что?

— Вошел туда — и бац! — оказался на этом самом троне… и народ на меня пялится…

— Ох, заливаешь ты мне! Как такое может быть?

— Вот чего не знаю, того не знаю. А только считаю, что непременно нужно мне денежную премию выделить, поскольку я через ваше поручение сильно пострадал…

— Ишь чего выдумал! Премию ему! По шее тебе премию! Я уже сколько раз пожалел, что с тобой связался… только из-за сестры твоей, которая у нотариуса работает. Вот от нее и правда большая польза — держала меня в курсе дела насчет наследства, сообщила, когда та девица приехала… я и тебя ради нее нанял, да вижу, что зря. Пользы от тебя, как от козла кока-колы… ничего не умеешь, только неприятности притягиваешь, как громоотвод!

— Сам такой! — огрызнулся неказистый. — Был бы ты умнее, подладился бы к папаше, пока тот был жив — глядишь, он бы этот дом тебе оставил, и не нужно было бы хитрить…

— Ты еще меня учить будешь! Кто я и кто ты!

— Я тебе нужен, а ты мне — нет!

— Очень даже нужен! Кто тебе деньги дает?

— Или это деньги? Нафиг ты мне нужен, если деньги не платишь!

— А за что тебе платить, если ты ничего не делаешь?

— А если она не согласилась, то что я сделаю?

— Значит, надо было на месте поискать, а не дурака валять! Вот что, дом никто не охраняет, стекло на веранде высадить да ночью там и пошарить. Дом в стороне стоит, никто не хватится.

— Ага, а бабка там с курями своими? Вечно шастает!

— Ну курей еще бояться будешь! Значит, завтра ночью надо идти, пока она официально в наследство не вступила.

— А это ты