Суп из лопаты - Дарья Донцова

Неизвестно, куда бы завернули события, но однажды все спальни разом снял Иван Николаевич Глаголев. Он сделал в них нечто типа офиса, и Генрих выдохнул. Ваня был ненамного его старше, но ворочал миллионами и умел креативно мыслить. Узнав, что у Генриха в кармане аж два диплома, Консерватории и медвуза, он вдруг спросил:

— Чего не работаешь, имея такое образование?

— Да музыкант из меня никакой, врач — тоже, — признался Генрих и рассказал Ване в подробностях о своей жизни.

Глаголев умел слушать, он ни разу не сделал попытку заткнуть фонтан слов, который мощно бил из хозяина квартиры. А когда Генрих наконец замолчал, улыбнулся.

— Ты в медвузе психологию изучал, она тебе нравилась. Я придумал тебе занятие: музыкальная психотерапия.

— Это что? — изумился Альтов.

— Приходит человек, начинает рассказывать о своей проблеме, ты внимательно слушаешь, задаешь пару вопросов. А потом говоришь: «Выслушайте музыкальное лекарство». И пиликаешь нечто эдакое, что твоему пациенту понравиться может. Если бабка пришлепала, то… ну… я плохо в музыке разбираюсь…

— Моцарт? — предположил Генрих.

— Во! Старухам нудятина — самое оно! — рассмеялся Глаголев. — Молодец, уже шаришь. А если привели подростка, то для него — тынц-брынц! Давай, начинай!

— А где клиентов взять? — растерялся Генрих.

— Так у тебя есть компьютер!.. Ладно, фиг с тобой, сам все оформлю.

Через три дня к Генриху привели двенадцатилетнюю девочку, которая отказывалась ходить в школу, не желала разговаривать с матерью, молча лежала в кровати. Альтов растерялся, а Ваня строго сказал мамаше:

— Оставляете ребенка, возвращаетесь через два часа. Деньги вперед.

Тетушка покорно расстегнула кошелек. Глаголев пошел проводить ее до лифта, Генрих отвел девочку в кабинет отца и, не понимая, что с ней делать, произнес:

— Не стану тебя ни о чем спрашивать. Давай сыграю на скрипке Вивальди «Времена года».

Пациентка сидела молча, Альтов взял инструмент. Минут через десять он опустил скрипку и, сам не зная почему, спросил:

— Как у тебя дела? Кто обидел? Расскажи, я с ними разберусь.

Ответа он не ожидал, но школьница зарыдала, из нее полился поток слов. Генрих узнал, что ее травят в школе за отсутствие модной одежды и красивой прически, за имя Элеонора, которое ей дали в честь покойной бабушки, за дурацкие ботинки, которые дети прозвали «Элькины чемоданы». Покупать модные вещи мама не хочет, потому что это глупость, надо носить то, что дали. Папа умер, бабушка тоже ушла, а мать постоянно злится, кричит на дочь, требует одних «пятерок», за «четверки» запирает на ночь в туалете. Генрих обозлился на бабу-идиотку, обнял девочку. Она уткнулась в его рубашку, тихо плача. Альтов гладил ее по голове, бормотал:

— Ты очень красивая, умная!

На следующий день Генрих пришел в школу к своей пациентке, отправился прямиком к директору, а потом вместе с ним появился в классе, где училась девочка. Ученики слегка испугались, а Генрих задал им неожиданный вопрос:

— Вы идете по улице, видите маленького, никому не нужного котенка. Ему плохо, бедолага надеется, что хоть кто-нибудь ему поможет. Вы животное ногой пнете? Палкой стукнете?

— Нет! — закричали дети.

— Почему? — задал следующий вопрос Альтов.

Стало тихо, потом одна ученица ответила:

— Мы же не сволочи! Я вот его домой возьму. Мои родители любят животных.

— Это хорошо, — кивнул Генрих. — А теперь другая история — про Элю, у которой умерли папа и бабушка, а мама не справилась с горем, заботами и безденежьем, которые легли ей на спину, превратилась в ту самую сволочь, которой среди вас нет. — Альтов замолчал, и в помещении повисла такая тишина, что зазвенело в ушах. — Котенка вы не пнете, палкой не ударите, а свою одноклассницу довели до потери речи. Вы не сволочи? Согласен. Вы жестокие гады! — подвел итог Генрих и ушел.

На следующий день мать девочки прибежала с новостью, что одноклассники резко изменили отношение к Элеоноре. Сегодня ее не дразнили, позвали пойти со всеми в столовую. А звезда класса, главная заводила травли, спросила у Эли, не хочет ли та сидеть с ней за одной партой. Мать шептала:

— Вы правы, я сошла с ума! Дочка сказала, что вы такую музыку играете, что прямо словами не описать! Становится так хорошо на душе! Помогите и мне!

И Генрих взял скрипку.

Через полгода у него не было отбоя от клиентов. Иван стал вести всю бухгалтерию и домашнее хозяйство в придачу. Материальные проблемы отошли на последний план. Альтов не знал, откуда он берет слова, которые утешают и детей, и взрослых, не понимал, каким образом догадывается, какая музыка успокоит того или иного человека, но он никогда не ошибался. Не имея психологического образования, Генрих стал душеведом, к которому записывались чуть ли не за год.

Василий потер ладонью затылок.

— Недавно Генрих пропал, а вместе с ним исчез и Алеша Рыков десяти лет. Мальчик — незаконный сын бизнесмена Филиппа Курганова. Его жена не имеет понятия, что у ее супруга, помимо их совместных, рожденных в законном браке дочерей, есть еще сын. Ясное дело, Филипп Андреевич не может обратиться в полицию. Он категорически не хочет, чтобы правда о его второй семье выползла из тьмы к солнцу, поэтому он обратился ко мне. А я живо выяснил, что Алеша жил в соседнем с Генрихом доме, часто посещал психотерапевта. И вот оба исчезли.

Светов замолчал.

— А при чем тут Акулов? — не понял Володя.

Василий пожал плечами.

— Самый интересный вопрос. На письменном столе Генриха стоит перекидной календарь. Хозяин на листках записывал информацию, во сколько с кем какая встреча. В день пропажи мальчика и доктора указано: «Семнадцать часов, Акулов Сергей Федорович».

— Где планировалось свидание? — осведомился Северьянов.

Василий развел руками.

— Никаких сведений, только время и имя.

— Нельзя назвать информацию информативной, — протянул Костин. — Простите за тавтологию.

— Решил выяснить, кто такой Акулов, — продолжал наш клиент, — настриг сведений, захотел посмотреть на дядьку, наладить с ним контакт. Узнал, что тот посещает сельскую церковь, устроился туда, присмотрелся к нему. И вдруг он пропал! Понял, что один я не справлюсь. Сотрудники мои ушли, обратился к вам. Да, соврал кое в чем, всей правды не выложил, но все же, помогите! Думаю, если обнаружите Сергея Федоровича, то неподалеку отыщутся и Генрих с Алешей Рыковым!

— Странный дядька, — заметил Северьянов, когда Светов ушел. — А его история — еще страннее… Интересно, есть такое слово, «страннее»?..

— То, что услышала, похоже на клубок шерстяных ниток. Он попал в лапы кота, хвостатый сначала его распутал, затем снова запутал, — тихо сказала я. — Бизнесмен Курганов… Не верю,