Пустота приходит не сразу - Евгения Горская

— Я никого не подозреваю! — Герман встал из-за стола. — Может, кино посмотрим?

— Давай, — согласилась Кира.

На свете не было ничего лучше тихих выходных рядом с ворчащим Германом.

Она долго не верила, что нашла свое счастье. Сосед, тогда Герман был для нее только соседом, казался нудным и скучным, и она придумывала поводы, чтобы отказаться от его приглашений.

Впрочем, тогда все вокруг было нудным и скучным, тогда Кира мечтала забыться, заснуть на много лет, а еще лучше навсегда.

— Пойдемте гулять, — сказал сосед Герман, позвонив как-то поздним вечером в ее дверь.

— Спасибо, — покачала головой страдающая Кира. — Не хочу, устала.

Сосед, не спрашивая разрешения, вошел в квартиру и грустно вздохнул.

— Одевайся!

— Герман! — поразилась тогда Кира. — У меня другие планы на вечер.

Сосед уселся на хилый старый пуфик и опять вздохнул. На этот раз молча.

До момента, когда можно лечь в постель и забыться, было еще далеко, и Кире в общем-то было безразлично, тянуть время одной или с чудаковатым соседом, и она, как ни странно, послушно надела куртку. Обычно она не позволяла на себя давить.

Была осень, серая, ветреная. Кажется, они тогда почти не разговаривали, бродя по вечерним улицам. Кира помнила только, что Герман предложил зайти в ресторан, но от ресторана она отказалась так решительно, что настаивать сосед не стал.

В тот вечер ничего не произошло, но, вернувшись домой, она впервые заснула, забыв принять таблетку снотворного.

— Что будем смотреть? — спросил Герман.

Дождь за окном перестал. Вообще-то у нее были дела, нужно отнести любимую куртку в химчистку и купить кое-какие продукты, но выходные только начинались, и к тому же всех дел, как когда-то утверждала Кирина бабушка, не переделаешь.

— Детектив! — подумав, заказала Кира, устраиваясь поудобнее рядом с мужем на любимом мягком диване.

* * *

Просмотр записей с внутренних камер новой информации не дал. Камера показывала, как коллеги подходили к лифтам, а валидаторы подтверждали, что они через несколько минут покидали здание.

В спальне раздался шорох. Павел оторвался от компьютера, посмотрел на проснувшуюся жену.

Мила ласково ему улыбнулась. Со сна ее раскосые глаза казались совсем узкими.

Черт возьми, что-то случилось с ним, если она перестала казаться ему красавицей, как будто он раньше носил очки, искажающие реальность, а теперь их снял. Или наоборот, реальность исказилась, потому что что-то случилось с ним?

— Спи, — сказал Павел. — Рано еще.

— Не хочу. — Жена с удовольствием потянулась и надула губки. — Мы и так почти не видимся!

Павел повернулся к компьютеру. Мила какое-то время провела в ванной, потом на кухне.

Телефон зазвонил, когда он окончательно понял, что ничего нового из видео с камер не почерпнет.

— Паша! Что за чертовщина у нас происходит? — рявкнула трубка.

Павел забыл, что верный помощник и коллега Костя Евсеев должен вернуться из отпуска. Евсеев всегда ездил отдыхать зимой, перед тем как в отпуск отправлялся Павел.

— Что ты имеешь в виду? — вздохнул Павел.

— Ты что, смеешься?! — ахнул Костя. — В фирме убийство!..

— Убийство не в фирме! — поправил Павел. — Менты работают, надеюсь, докопаются.

— Паш, ну ты даешь! Хоть бы позвонил!

Позвонить Косте надо было. Они вместе прошли долгий путь создания и раскручивания фирмы. Павел почувствовал себя виноватым.

— Не хотел тебе отдых портить. Как отпуск, кстати?

— Нормально!

Отдыхать Костя обычно летал поближе к экватору. Он говорил, куда собирался в этом году, но Павел забыл.

— Я про такие дела из чата узнаю! — продолжал обижаться Костя.

Чат коллеги создали пару лет назад. Павел пару раз в чат заглянул и больше никогда на это время не тратил.

— У нас не только убийство, — вздохнул Павел.

Обижаться Костя имел полное право, он не рядовой сотрудник, от которого можно скрывать правду. Он своими руками и мозгами вытягивал фирму не меньше Павла.

— Кто-то увел деньги с кипрского счета… — Павел рассказал о печальных событиях.

— Ни фига себе!

Мила тихо подошла, обняла сзади за плечи.

— Ладно, Костя, в понедельник обсудим. — Павел положил телефон на стол.

— Кто это? — промурлыкала Мила в ухо.

— Костя Евсеев. Мил, я хочу просмотреть записи с камер. — Павел тронул мышь. — Не мешай, ладно?

Смотреть записи вновь и вновь было бесполезно, но это давало повод остаться на какое-то время одному.

Жена мешала одним своим присутствием.

С Кирой все было по-другому, неожиданно вспомнил Павел. Ему нравилось, когда она рядом, даже когда он начал ее обманывать.

Мила подошла к двери, остановилась и тоскливо спросила:

— Ты всегда теперь будешь такой?

— Какой такой? — не понял он.

То есть понял, конечно.

— Павел, так невозможно жить! — прошептала она.

— Как невозможно жить? Как? — Павел едва не застонал. — Ну что ты каждый день устраиваешь мне сцены! Я же сказал: у меня неприятности!

Он знал, что неправ, она изо всех сил старалась его поддержать.

— Неприятности бывают у всех! — Она зачем-то сложила ладони, как католичка на молитве. — Но это не значит, что можно меня не замечать!

— Я тебя замечаю! Мила, пожалуйста, прекрати! У меня неприятности, дай мне с ними разобраться!

Слава богу, позу молящейся она переменила, обняла себя за плечи.

— Я же вижу, что ты изменился! Это из-за нее, да?

— Мила! Кончай нести бред, это невозможно!

— Невозможно так жить!

— Послушай… Я правда не понимаю, чего ты хочешь!

На самом деле он все понимал. Великим умом бог Милу не наградил, но чувствовать жена умела. Он изменился, когда остался без денег и с самыми невеселыми перспективами. И черт возьми, он изменился, когда увидел Киру… Не потому, что в нем вспыхнуло былое чувство, а так… непонятно почему.

С Кирой можно было обсуждать любые проблемы, и она не мешала бы ему, даже если бы приставала с вопросами. Даже, пожалуй, помогала бы.

Ждать помощи от Милы было невозможно.

Ее вины в этом не было, он всегда знал, ради кого бросает Киру.

— Павел, ты меня любишь? — Это она спросила уже жалобно.

— Да!

Павел был перед ней виноват. Ему хотелось остаться одному, и он к ней цеплялся.

— Тогда возьми себя в руки! — Она и это попросила жалобно. — Неприятности у всех бывают! Павел, не раскисай, я не хочу тебя таким видеть!

Она ошибалась. Он не раскис и пытается действовать. Но оптимизма ему не хватало, это верно.

Мила подошла, обняла его сзади вместе с компьютерным креслом.

— Я боюсь, что вдруг стану тебе не нужна, — прошептала ему в ухо. — Я боюсь этого больше всего на свете!

— Не бойся! —