Полуночное венчание - Лисовская Виктория

Дорога от больницы до моего дома займет у Зиминой минут двадцать пять — тридцать, плюс-минус с учетом всех пробок.

За это время можно вполне потренироваться в призрачной телепортации и подготовиться морально к приходу гостей.

Я крепко зажмурилась, представила себе в малейших подробностях подъезд моего шестнадцатиэтажного кирпичного дома на улице Юбилейной города Химки.

Почему именно подъезд, а не саму квартиру, я точно сказать не могла.

Я столько раз проходила в свою квартиру именно через этот подъезд, поднимаясь на лифте на седьмой этаж и разыскивая ключи в сумочке, что для меня намного легче было переместиться пока в мой двор — потренироваться и разведать информацию.

Итак, я крепко зажмурилась, представила подъезд номер три, яркую детскую площадку с синей пластмассовой горкой и осину с желтыми листьями возле крыльца, представила в самых мельчайших подробностях, которые смогла подкинуть мне моя истерзанная память.

Открыв глаза и уже даже не удивляясь, я окинула взглядом мой осенний двор. На детской площадке бегал мальчишка лет пяти-шести, напротив него с журналом «Садовод-любитель» на скамейке сидела полная шестидесятилетняя женщина с уставшим взглядом. Время от времени она поднимала глаза от страниц периодического издания и продолжала наблюдать за проказами внука, который, как оживший электровеник, со скоростью звука носился по площадке, то залезая на синюю горку, то съезжая с нее на своей пятой точке, то принимаясь нарезать круги по всему периметру площадки. Мальчишка не стоял на одном месте ни секунды. Мне стал понятен уставший взгляд его бабушки и то, что она даже не делала попыток остановить и успокоить ребенка.

В другом конце двора находилась песочница, в ней, несмотря на октябрь, копошились две светленькие девочки — крохи лет пяти. Близняшки были одеты в одинаковые зеленые комбинезончики и смешные шапочки с кошачьими ушками. Они сосредоточенно копались в песочнице, делая куличики в форме елочек. За их действиями, кроме меня, наблюдала молодая мамаша. Женщина снова была в интересном положении, о чем свидетельствовал уже округлившийся живот, который не мог скрыть тесный плащ.

Бабушка возле горки с завистью поглядывала на спокойных малышек в песочнице, которые не бегали, не прыгали, не носились, как сумасшедшие, по площадке, не то что ее чадо.

Наблюдая за забавами детей, мне снова захотелось зарыдать.

Как же так, у меня теперь никогда не будет детей! Мне никогда не познать радости материнства!

Это ужасное слово НИКОГДА!!

Я не спешила обзаводиться потомством, не было нормальных кандидатур на роль отца, а теперь уже поздно.

Даже с диагнозом «бесплодие» есть множество вариантов завести ребенка, при помощи различных медицинских технологий — ЭКО, суррогатного материнства и еще много чего, или можно взять ребенка из интерната, а с диагнозом «Привидение. Призрак» матерью стать невозможно.

Кто же мог такое со мной сделать?

Кто же меня убил?

Красавицу в самом расцвете сил, в неполные двадцать восемь лет. Мне бы жить еще и жить, а я ведь так много не успела сделать.

Считала, что у меня еще много времени, а жизнь пролетела незаметно.

Всегда мечтала попутешествовать по свету: увидеть Австралию, Тибет, Венецию. А смогла побывать лишь в хиленьком отеле в Египте и Турции, да и с Олегом разок слетала в Прагу.

Всегда мечтала об огромном доме, где жила бы со своей семьей: любящим нежным мужем и кучей симпатичных деток — двух мальчиков и трех девочек.

Вот так все мои мечты разбились о равнодушный потолок Химкинской больницы. Ни мужа, ни детей, и карьеры нормальной не построила, денег не заработала.

После меня остался только долг по ипотеке и кредит за холодильник.

Интересно, квартиру теперь, конечно, заберет банк. Родители сюда в Москву из моего маленького провинциального города не переедут, никакой пенсии не хватит платить по ипотеке. Да и что им теперь здесь делать, когда дочки уже не стало.

Я даже боялась представить, что станет с моей мамой, когда она узнает об этом несчастье.

Завещания у меня нет, запрятанных миллионов и бриллиантов тоже не имеется, кому была выгодна моя смерть — да никому.

Зря тут Еремин копает, скорее всего, я нарвалась на какого-нибудь психопата на улице.

Но подробности вчерашнего вечера я не вспомнила, как ни старалась.

Все остальное — посиделки с Юлькой, жаркие свидания с Олегом, контрольную по математике за шестой класс — все-все я помнила прекрасно, а вот подробности моей гибели были окутаны тайной не только для меня одной.

С такими нелегкими мыслями я присела на скамейку возле уставшей бабушки взрывного мальчишки. Подняв глаза, я принялась разглядывать балкон моей уже бывшей квартиры.

Столько лет я копила на квартиру в Москве, или хотя бы Подмосковье, откладывала каждую копеечку.

Богатых родителей и спонсоров, мечтающих мне помочь, у меня не было.

Точнее, были желающие с нескромными предложениями, но я их сразу посылала в… сад. Кроме симпатичной мордашки у меня за спиной был красный диплом, блестящие амбиции, и ложиться под спонсоров ради финансового благополучия я не собиралась.

Мои принципы были консервативны и старомодны, но я все ждала ее — истинную чистую любовь и прекрасного принца. Принц появился, когда мне было двадцать три, с Принцем я повстречалась всего три месяца — была настоящая чистая любовь, он стал моим первым мужчиной, сделал мне, как в сказке, предложение. А потом… познакомил со своей матерью, которая не смогла смириться с тем, что ее будущая невестка приехала из маленького провинциального городка. Отсутствие московской прописки для Лидии Андреевны было фактом более значительным, чем счастье единственного сына. Принца мамочка сразу настроила против меня, закатила концерт в лучших традициях Большого драмтеатра. И наша настоящая чистая любовь разбилась о мой паспорт с НЕМОСКОВСКОЙ пропиской.

Принц приходил ко мне, он меня тоже любил по-настоящему, обещал во всем разобраться, помирить меня с Лидией, но та загремела в больницу с нервным приступом. И Принц перестал мне после этого звонить и писать, ничего не объясняя.

Три года я приходила в себя после трехмесячного романа. Когда появляется настоящая любовь, ее ни с чем не перепутаешь, описать, насколько мне было больно и плохо, никто не в состоянии.

Много денег я потратила на психологов, невропатологов и даже гадалок, чтобы те вытащили меня из пропасти несчастной любви. Все это время я ждала его, постоянно ждала, а через три года Принц женился на коренной москвичке без жилищных проблем, сейчас его жена уже в положении.

Да, жилищный вопрос москвичей испортил.

Тогда я дала себе установку: чего бы мне ни стоило — я сама куплю себе квартиру, сделаю прописку московскую или подмосковную, чтобы моих детей никто не смел упрекнуть, что они «понаехали тут».

Я сидела на скамейке, наблюдала за прыжками мальчишки на горке. Сквозь тусклые облака светило октябрьское солнышко.

«Жить — хорошо, а вот умереть — не очень», — размышляла я.

Я сидела на той же самой скамейке, что и бабушка мальчишки, но она меня совсем не замечала, уткнувшись в новый номер «Садовода-любителя». Интересно, сколько раз рядом со мной живой присаживались различные призраки, теперь уж и не узнаешь.

Тут рядом со мной на скамью плюхнулась огромная бабища в темно-зеленом засаленном плаще с двумя тяжелыми пакетами из ближайшего супермаркета. В ней я узнала свою соседку с шестого этажа Зинаиду Дубинину.

— Уф, устала. Чуток до лифта не донесла. День добрый, Андреевна, — принялась разглагольствовать Дубинина.

— Угу, здорова, — буркнула себе под нос бабка с «Садоводом».

— Давно гуляешь?

— Да вот с Артемкой вышли, воздухом подышать нужно, а то дома ирод такой мне отдыха не дает, то одно, то другое требует.

— Андреевна, а ты слышала, что случилось вчера?

— Что такое?

— Помнишь девушку из нашего подъезда с седьмого этажа, такую глазастенькую?