День зимнего солнцестояния - Унаи Гойкоэчеа

арестовать. А что бы ждало его в Бильбао… По крайней мере, увольнение.

Он докурил сигарету и затушил ее о край урны рядом с собой.

В этот момент у тротуара остановился жемчужно-серый «вольво». Окна запотели так сильно, что Андер не мог разглядеть водителя. Лишь когда опустилось стекло, он понял, что за рулем был Эмиль.

– Давайте, баск, садитесь в машину! – Голос шведского полицейского звучал бодро.

– Я думал, вы будете на патрульной машине.

– Нет, что вы. У меня сегодня выходной.

– Ладно.

Андер нехотя приблизился к автомобилю.

– Подождите, я помогу. – Эмиль вышел из машины и положил чемодан в багажник рядом со спортивной сумкой. – Готово!

– Вижу, у вас хорошее настроение, – с раздражением сказал инспектор. – Так не терпится от меня избавиться?

Швед громко рассмеялся. Они сели в машину, и Эмиль тронулся с места.

По дороге в аэропорт Арланда он поделился последними новостями по расследованию убийств, совершенных Александром Нильссоном. На обнаруженных в сейфе видеозаписях зафиксировано пятьдесят восемь убийств. Сотрудники, изучавшие материалы, сообщили об унижениях, пытках и казнях, поражающих своей чудовищной жестокостью.

Вся полиция Стокгольма была потрясена этой находкой. Временной промежуток между первой и последней жертвой составлял пятнадцать лет. Александр похищал девушек, увозил их в дом на архипелаге, убивал, а затем избавлялся от тел, выбрасывая их в море с привязанным к лодыжке якорем. Пока что удалось опознать половину жертв.

Комиссар Линдрос особенно настаивала на том, чтобы как можно скорее сообщить новости семьям. В тот же вечер она организовала пресс-конференцию и предоставила СМИ подробную информацию о самом кровавом серийном убийце в истории Швеции. Андер подумал, что широкий общественный резонанс станет для комиссара серьезным карьерным толчком. Он был рад за нее, она ему понравилась.

Белоснежный пейзаж сопровождал их всю дорогу. Поля и леса были покрыты снегом и льдом, а пруды и небольшие озера больше напоминали каток.

– Из окна машины выглядит здорово, правда? – спросил Эмиль, заметив, куда устремлен взгляд Андера.

– Да, очень. В Бильбао мы не привыкли к такому количеству снега.

Они добрались до аэропорта. Мужчина поискал свободное место на парковке и заглушил двигатель. Инспектор уже потянулся к дверце, когда почувствовал, что швед взял его за запястье.

– Андер, прежде всего, я хотел бы кое-что вам отдать. – Он вытащил из кармана пальто маленькую черную коробочку. – Держите, хочу, чтобы вы их забрали. Они ваши.

Андер взял коробку в руки; она была черной, без каких-либо опознавательных знаков. Открыв ее, он увидел на бархатной поверхности часы, которые отец подарил Энаре на первое причастие.

– Вы с ума сошли, Эмиль? Это вещественное доказательство. Вы должны его вернуть.

Он захлопнул коробочку и протянул ее полицейскому.

– Нет. Часы не принадлежат ни одной из убитых здесь девушек. А значит, их нельзя связать с видеозаписями. К тому же я забрал их сразу после вашего отъезда, когда был один. Криминалисты их не зафиксировали. Для нас их никогда не существовало, так что оставьте их себе. – Он положил руку Андеру на плечо. – А теперь идемте, скоро вылет.

– Вы ошибаетесь, – удивленно заметил мужчина. – Самолет отправляется только через три часа. Я думал, вы назначили встречу так рано, чтобы держать меня под контролем. А теперь вижу, что вы просто перепутали рейс.

Швед снова рассмеялся. Он явно был в отличном настроении.

– Ошибаетесь вы, дорогой друг. Скажите мне одну вещь, Андер.

– Какую?

– У вас есть термобелье?

– Что? Я не понимаю. – Он недоуменно посмотрел на собеседника.

– Спрашиваю, потому что сегодня в Бильбао вы не вернетесь. Это исключено. Нам нужно поймать убийцу. Мы летим в Кируну, – выпалил швед, улыбаясь от уха до уха.

Они отправились на далеко на север, за Полярный круг. Кируна находилась в провинции Норрботтен, в самой северной области Швеции. Эмиль рассказал, что его семья по материнской линии была родом из небольшой деревушки неподалеку, под названием Елливаре, и они часто ездили туда провести денек-другой. Родные любили солнце Средиземноморья, но тишину и покой шведской тундры они обожали не меньше. В хорошую погоду одним из любимых занятий были прогулки по бескрайней равнине, рыбалка в многочисленных озерах и прудах, а затем ужин из свежеприготовленного улова у костра с видом на Лаппортен, «ворота Лапландии». Эмиль вспомнил, что для его матери контраст между отдыхом в Испании и поездками на малую родину был сопоставим с ощущением, когда выбегаешь голым в снег после горячей финской сауны.

Эти и множество других историй он успел поведать за те неполные два часа, что длился полет. По прибытии в Кируну они взяли в аренду машину. Шведский полицейский спланировал все до мелочей, даже сохранил рабочий и домашний адреса Астрид Нильссон в заметках на телефоне.

Если в Стокгольме Андер считал, что познал холод, то в Кируне он открыл для себя его новое, не поддающееся словесному описанию измерение. Несмотря на то что в аэропорту он надел на себя всю имеющуюся в чемодане теплую одежду, сейчас ему казалось, будто он идет голым по гигантской морозильной камере.

– Не переживайте, – успокоил его Эмиль, заметив, как Андер дрожит от холода. – Скоро согреетесь. К этому привыкаешь.

– Надеюсь, – пробормотал тот сквозь стучащие зубы.

– Двигайтесь. Вот так, ногами и руками. – Андерман энергично размахивал конечностями, показывая пример.

Наконец они сели в машину, и Эмиль набрал в навигаторе адрес больницы Кируны, где после возвращения из Бильбао Астрид продолжила работать онкологом. Андер до мельчайших деталей запомнил ее образ: как она стояла под столетним дубом в Каррансе и что-то неразборчивые напевала. Он должен был найти ее раньше, чем это сделает Лукас. Эта женщина знает ответы на вопросы, мучившие его годами.

– Видите это? – Эмиль кивнул в сторону неба. – Полярная ночь.

– Солнца нет. – Андер поразился тому, что в одиннадцать утра казалось, будто день подходил к закату. – Это то, что вы имели в виду в Стокгольме, говоря о рассвете?

– Именно. Этот рассеянный свет продержится до пяти. А потом вас ждет ночь северного сияния.

– Северного сияния?

– Да. Не буду ничего рассказывать, лучше сами все увидите.

Небо было затянуто облаками голубоватого оттенка с редкими светлыми пятнами, отражавшими белый свет, который придавал небосводу глубину. Под этим полярным небом Кируна сияла словно рождественская елка.

Это был небольшой, довольно рассредоточенный город, состоящий в основном из невысоких и преимущественно двухэтажных домов. Кое-где встречались и небольшие многоквартирные здания, нарушавшие общую гармонию. Улицы были густо засажены хвойными деревьями, что придавало Кируне деревенский, почти заповедный вид. Однако это идиллическое впечатление мгновенно рассеивалось, стоило повернуть голову вправо и наткнуться взглядом на огромный, великолепно освещенный индустриальный комплекс,