Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт

Она думала об Ахмеде и Даниэлле Хендриксах, о том, как сильно они хотели, чтобы правда об их сыне и брате стала наконец известна. Думала она и о тетке, которая подарила Дэррилу медальон с исполненной глубокого смысла надписью. Им было очень важно, чтобы все узнали: Дэррил Хендрикс был хорошим человеком, который не мог причинить Аннелизе Дженсен никакого вреда. Думала Джейн и о «шестерке из Шорвью», которую спустя сорок семь лет настигло справедливое возмездие, а также об оставшихся у нее вопросах, ответов на которые она пока не знала. И один из них заключался в том, кто же поджидал Аннелизу, сидя в коричневом седане в конце Линден-стрит…

– Нам придется вызывать вас всех в участок для официального допроса, – сказала она, открывая глаза. – Но сначала скажите мне, Фейт, если вы действительно хотели, чтобы все закончилось, почему вы сохранили эти две страницы?

– Я… я хотела сжечь их, но… не смогла. Это означало бы, что моя сестра замолчит уже навсегда. И еще потому… – Фейт кивком показала на бумаги в руках Джейн. – Я думаю, Аннелиз хотела бы, чтобы ее услышали. Чтобы она могла сказать свои последние слова.

– А может, это вы хотели, чтобы кто-то ее услышал?

Фейт опустила голову и некоторое время рассматривала узор на вытертом, затоптанном ковре. Наконец она сказала негромко:

– Да, наверное… Наверное, в глубине души я действительно этого хотела. Ведь я не знаю, как она умерла, и боюсь это узнать.

Джейн повернулась к Хелен, которая, похоже, немного успокоилась. Во всяком случае, она больше не рыдала, а только тихо всхлипывала.

– А вы, миссис Дженсен? Вы читали дневник вашей дочери? Вы знали, что там написано?

Хелен кивнула.

– Я читала… именно поэтому я его и спрятала. Я не хотела, чтобы полиция нашла его после того, как мы заявили об исчезновении Аннелизы. – Она посмотрела на младшую дочь. – Я не знала, что ты его нашла, Фейт. Я не знала, что тебе все известно о… об отце. Мне так жаль, Фейт! Я предала вас обеих! Я должна была защищать вас, но вместо этого притворялась, будто ничего не происходит.

– Мистер Дженсен… – Джейн в очередной раз обратилась к отцу семейства, который продолжал сидеть на диване словно деревянный. – Вы знали, что ваша дочь беременна от вас?

Курт Дженсен закрыл глаза. Голова его затряслась на тонкой морщинистой шее, из-под опущенных век потекли слезы, но он так и не произнес ни слова.

– Мы знали, – ответила за него Хелен. – Мы оба знали.

Дункан торопливо строчил в своем блокноте.

– Скажите, мистер Дженсен, это вы убили свою дочь, завернули ее в одеяло и увезли на своем «Плимуте»?

– Это сделала я… – По лицу Хелен Дженсен снова потекли слезы. – Это я убила мою девочку и ребенка, которого она носила. Мне… мне очень жаль, что все так получилось. Она… Аннелиз умерла, потому что она меня очень разозлила. Я вышла из себя и ударила ее по голове бейсбольной битой… Аннелиз упала и ударилась затылком о кофейный столик с мраморной столешницей. Она так и не пришла в себя. Я… мы не знали, что делать…

Аннелиза

НЕНАВИЖУНЕНАВИЖУНЕНАВИЖУНЕНАВИЖУ ЯХОЧУЕГОУБИТЬ!

Мама мне ни за что не поверит. Она отказывается слышать что-то плохое о НЕМ. О Чудовище. Не знаю, к кому еще я могу обратиться, с кем поговорить, поэтому пишу это здесь.

Все началось, когда я была еще совсем маленькая и не понимала, что это не отцовская любовь. Что это ненормально. Он был таким внимательным, ласковым, добрым… Он постоянно приносил мне подарки и, протягивая их мне, прикладывал палец к губам: «Ш-ш, Аннелиз!.. Не говори маме, не то она обидится и будет тебе завидовать. Пусть это останется только между нами, потому что ты моя любимая дочка. Хорошо, сладенькая?.. Самая лучшая маленькая девочка в мире! У маленькой Аннелли и папочки есть секрет. Свой, особенный. Правда, Аннелиз?»

Он приходил в мою комнату по ночам, и я старалась думать о чем-нибудь другом. Научилась уноситься мыслями в далекую сказочную страну, где была в безопасности. Потом он целовал меня в лоб, гладил по голове и обещал мороженое, молочный коктейль, футбольный мячик, скейтборд, куклу, новые желтые брюки, которые мне так хотелось, адидасовские кроссовки, в каких щеголяли мои самые крутые одноклассники.

Когда я появилась в школе в желтых брюках и кроссовках, мои друзья улыбнулись и сказали, мол, я упакована что надо. Даже некоторые девочки, которые мне всегда завидовали, потому что у меня были самые красивые волосы в классе, говорили, что новый прикид отпадный и что в этих брюках я выгляжу суперски. Мне было очень приятно это слышать, и в то же время… в то же время я чувствовала себя грязной. И гадкой. И с каждым днем я становилась все грязнее и гаже. Теперь я знала, что другие отцы ничего подобного не делают. Никогда. Должно быть, думала я, что-то не так со мной, с нами, с нашей семьей и, если мои друзья в школе обо всем узнают, это будет хуже всего.

В последнее время меня начало тошнить. Ни с того ни с сего. Несколько раз я пыталась посоветоваться со Все-Наоборот, но мне не хватало духа. Секрет, который знают двое, больше не секрет. А когда это случается, ты уже не можешь контролировать ситуацию. Ты больше не можешь хранить свою тайну только для себя.

Несколько лет назад, когда он работал где-то за городом, я набралась храбрости и рассказала маме, что он со мной делает. Я плакала и просила ее мне помочь, но она только повернулась ко мне спиной и продолжала мыть посуду (дело было в кухне). Она ничего не ответила. Вообще ничего.

«Мама, пожалуйста, поговори со мной!» – просила я.

«Ступай к себе в комнату, Аннелиз», – был ответ.

«Но почему?!»

Тут она обернулась. Лицо у нее было красное и сердитое.

«И чтобы я больше не слышала от тебя этих глупостей, гадкая девчонка, иначе мне придется вымыть тебе рот с мылом! У тебя больное воображение. Все, что ты говоришь, просто отвратительно. А если ты будешь повторять подобные вещи, мы от тебя просто откажемся, понятно? А теперь марш в свою комнату, злая, паршивая девчонка, и сиди там. Ну, живо!»

Тогда я возненавидела и ее тоже. Мама должна была защищать нас, но она ничего не сделала. И все продолжалось как раньше. Теперь я боюсь, что, если со мной что-то случится или я куда-нибудь убегу, Пышка станет его игрушкой