Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт

доставляла ей невыразимые муки и Хелен подолгу лежала без сна, снова и снова воспроизводя в памяти пережитый кошмар. Да, наверное, она виновата больше, чем Курт. Она-то не больна, как он. С ее точки зрения, Курт был болен уже при появлении на свет; таким создали его родители. Болезнь гнездилась в его мозгу, и он ничего не мог с этим поделать, – так она всегда пыталась оправдать его действия.

«Ну а я?.. Мне всегда недоставало мужества, чтобы остановить его, чтобы покончить с этим кошмарным браком, забрать детей и уйти… Но куда бы я пошла? Ведь у меня даже нет никакой специальности! А еще я очень боялась, что соседи узнают: никакого “идеального маленького семейства с Линден-стрит” на самом деле не существует.

Да, все произошло из-за моей слабости и трусости. Из-за моего эгоизма. Жалкое оправдание для матери, как ни крути… Я не пришла на помощь собственному ребенку, потому что не хотела разбираться с последствиями – они приводили меня в ужас. Что ж, я их все равно не избежала. Теперь остается только вручить себя воле Божьей…»

Капрал Муртаг закончил читать, но казалось, что последние слова Аннелизы все еще звучат в комнате. Они висели в воздухе, как готовый опуститься топор палача, и Хелен невольно ссутулилась, подставляя шею под удар.

Сержант Мунро подняла голову и заглянула, казалось, ей в самую душу.

– Скажите, миссис Дженсен, вам известно, кто эти люди, которых упоминала в дневнике ваша дочь? – Сержант заглянула в бумаги. – Гретцки, Смурф, Патлатый и КВ?..

Хелен потерла губы.

– Я думаю, Гретцки – это Клод Бетанкур, в школе он играл в хоккей. Смурф – это Робби, потому что «смурф» похоже на «серф», а он был серфером, когда жил в Калифорнии. Патлатый – это Рокко, он носил длинные волосы. А КВ означает «Кейп вайндз». То есть речь идет о Дэрриле…

– Откуда вам все это известно?

– Я много раз перечитывала дневник дочери, думала, прикидывала… и догадалась.

– Это было уже после того, как вы заявили следователям, что дневник вашей дочери пропал?

Хелен кивнула.

– Будьте добры, скажите это вслух. Так нужно для записи, – вмешался капрал Муртаг.

– Да, это было после того, как я солгала полиции, что дневник пропал вместе с рюкзаком и любимой шерстяной обезьянкой Аннелиз. Мы… Я хотела представить дело как побег.

– Скажите, Аннелиза действительно обращалась к вам за помощью?

– Да, это правда, – тихо подтвердила Хелен.

– Расскажите нам, что случилось вечером третьего сентября семьдесят шестого года, – предложил ей капрал Муртаг.

Хелен потянулась к стоявшей на столе кружке с водой и поднесла ее к губам, но руки у нее так сильно тряслись, что бо́льшая часть воды пролилась ей на грудь.

– Аннелиз пошла на вечеринку к друзьям. Она предупредила, что вернется домой поздно.

– То есть ваша дочь не говорила, что собирается ночевать у подруги? – уточнила сержант.

– Нет. Я солгала. В тот вечер я легла довольно рано, но примерно в 11:25 проснулась оттого, что на улице скулил пудель Джаников. Я встала, чтобы сходить в туалет, а по дороге выглянула в окно и увидела Аннелиз, которая бежала к какой-то коричневой машине, стоявшей в самом конце улицы. Я видела, как она наклонилась к водительской дверце и о чем-то поговорила с водителем. Потом она хотела уйти, но водитель высунул руку в окно и схватил ее за запястье. Сначала Аннелиз пыталась вырваться, но так… не всерьез. Потом она засмеялась, обошла машину и села в салон.

– С пассажирской стороны? – уточнила Мунро.

– Да. Я еще немного посмотрела… Я видела, как раскачивается машина, и догадалась, что происходит внутри. В конце концов я вернулась в постель, но заснуть не могла. Я слышала, как открылась и закрылась входная дверь, когда Аннелиз наконец вернулась. Она хотела незаметно проскользнуть к себе, но налетела на столик в прихожей и смахнула что-то на пол… То есть я слышала, как что-то упало…

– Где в это время был ваш муж? – снова спросила сержант.

– Спал. Он спокойно спал, а я вдруг жутко разозлилась… сама не знаю почему. Я встала, спустилась вниз и обругала Аннелиз потаскухой, которая пьет без меры и трахается со всеми подряд. От нее действительно несло спиртным, а еще я чувствовала запах секса. В ответ Аннелиз тоже начала кричать, что она не шлюха и что во всем виноват отец, который сделал ее такой. Еще она обвинила меня. Аннелиз сказала, я тоже виновата, потому что она уже давно просила защитить ее, но я ничего не сделала. А потом добавила, мол, теперь весь город узнает, какая у нас чудная семейка, потому что мой муж ее обрюхатил и у нее будет ребенок от собственного отца…

Хелен ненадолго замолкла. Ужасные воспоминания бурлили у нее в голове, словно раскаленная лава, тело сотрясала крупная дрожь.

– Потом… потом она задрала свитер, чтобы показать мне свой живот. Он действительно округлился, и я… не выдержала. От гнева у меня потемнело в глазах, и я… я ударила ее ладонью по щеке. Очень сильно.

Хелен снова затихла.

– Скажите, до этого вы не знали, что ваша дочь беременна? – негромко спросила сержант Мунро.

Слезы обожгли веки Хелен.

– Я… я подозревала, что она в положении, но ни о чем не спрашивала. Наверное, я слишком боялась, что это может оказаться правдой. А когда Аннелиз подтвердила мои худшие догадки… когда она превратила их в реальность… Это было невыносимо – знать, что Курт так поступил с ней, со мной, со всеми нами. А главное, я больше не могла отрицать очевидное, не могла скрывать правду от себя самой. И когда Аннелиз толкнула меня в ответ, я просто обезумела от ярости. На какое-то мгновение мне показалось, будто передо мной материальное воплощение того, что совершил Курт. Мне захотелось уничтожить это, сделать так, чтобы ничего не было… И тогда я схватила бейсбольную биту, которая стояла у нас в прихожей, и ударила…

– Что было дальше?

– Я ударила изо всей силы, а она и так нетвердо держалась на ногах. Аннелиз развернуло, она попятилась, зацепилась каблуком за ковер и упала…

– Упала на пол? – уточнила Мунро.

Хелен поднесла пальцы к виску.

– Я ударила ее сюда… Она упала и ударилась затылком о столик с мраморной столешницей – Курт сделал его за несколько лет до этого, когда увлекался резьбой по камню.

Оба детектива пристально смотрели на нее. И еще неизвестно, сколько человек следили за ней через объектив камеры под потолком. Хелен слегка прочистила горло.

– Так вот, Аннелиз