Кисть ее руки. Книга 2 - Содзи Симада

он не торопясь приставил ствол к ее спине.

– Остановись! – попытался крикнуть я, но из моего рта раздался лишь слабый писк.

Я с отчаянием понимал, что все мои усилия спасти девочку окажутся напрасными. И в этот момент рядом со мной, как порыв ветра, пронеслась другая тень. Она была во всем черном, с гетрами на ногах, в дзика-таби и с повязкой на голове, а по обе стороны головы торчали, подобно рогам, два фонарика.

– Подожди! – крикнула она. – Не трогай девочку! Будешь иметь дело со мной!

Тень подняла ствол ружья от спины Юки. Призрак Муцуо на бегу прицелился, и оба ружья выстрелили одновременно. Тень подпрыгнула и упала по другую сторону Юки, и призрак Муцуо тоже пошатнулся и покатился по земле. Крик боли вырвался изо рта Муцуо.

Я зажал рукой рану и сначала подполз к Митико, чтобы проверить, что с ней. Она страдала от ужасной боли, стиснув зубы.

– Митико, Митико! – позвал я ее по имени.

– Юки, Юки… – пробормотала она вместо ответа.

– Все в порядке, она в безопасности, – сказал я.

– Это правда? Я хочу увидеть, – сказала она, закашлявшись.

– Юки! – позвал я девочку.

Та встала и быстро побежала к нам. Я двинулся ей навстречу и наткнулся на призрак Муцуо. Он лежал лицом вниз. Я положил руку ему на плечо и медленно перевернул на спину. После этого я на всякий случай поднял лежавшее рядом ружье.

Муцуо тоже стиснул зубы от боли. В центре его лица было огромное сине-черное родимое пятно, которое покрывало нос, часть щек, губы и подбородок. У него было вполне обыкновенное тело, из плоти и крови, и он совершенно не выглядел как призрак. Это меня удивило.

– Вы кто? – спросил я его.

– Я Тарумото, Сумио, – медленно произнес он, вероятно, от боли. – С ребенком все в порядке? – спросил он меня.

К его черному лицу прилип единственный лепесток сакуры.

– Да, все в порядке, – ответил я.

Он удовлетворенно кивнул.

– Хорошо. Она его правнучка, – сказал он.

– Держитесь, я сейчас вызову врача.

Когда я сказал это, он коротко покачал головой из стороны в сторону:

– Мне это не нужно. Я прожил достаточно долго. Моя жена уже умерла, и мне незачем жить. Сегодня хорошая ночь, чтобы умереть, – прошептал он.

Я быстро подошел к тени-убийце. Разговаривая с Тарумото, я все время держал ее в поле зрения. Я боялся, что она вдруг встанет и снова начнет стрелять.

Злодей тоже страдал от боли, его тело изогнулось дугой. Ружье было рядом, поэтому я быстро отшвырнул его подальше.

Я опасливо положил руку на плечо негодяя. Меня удивила неожиданная нежность тела, до которого я дотронулся. Я решился перевернуть его на спину. Охотничья шапка упала с головы, и из-под нее рассыпались длинные волосы.

– Сэнсэй, – сказал тихий голос, видимо, обращенный ко мне.

Я посмотрел в лицо убийцы и замер.

– Что за черт! – воскликнул я.

На мгновение я забыл и о боли, пульсировавшей по всему телу, и о всей череде трагедий.

На меня смотрели глаза, полные слез.

– Это ты? Это была ты?!

Глаза Кайо Ниномии наполнила горечь.

– Сэнсэй… – сказала Кайо.

– Почему, зачем?

Мне хотелось плакать и кричать.

– Вот почему я звала вас уехать домой, – сказала Кайо.

– Но почему, почему? – закричал я. – Объясни!

– Я думала, вы меня остановите. Если бы вы сказали мне остановиться, я бы поехала домой.

– Что за глупость!

Она некоторое время превозмогала боль.

– Я глупая, поэтому могу делать только то, что мне говорят. Я не могу остановиться, пока меня не остановит кто-то другой.

– Почему ты должна была это делать? Почему ты ненавидела людей, которых убила?

– Я не ненавидела.

– Тогда кто?

– Мама.

После этого Кайо снова замолчала. От боли она не могла много говорить.

– Пока я росла, моя мать постоянно говорила, что я должна уничтожить семя сумасшедшего Муцуо.

– Кто твоя бабушка?

– Юрико Инубо; Муцуо ее чуть не убил.

– А, Юрико…

Тои тогда стрелял в нее, но ей удалось спастись.

Я услышал приближающиеся шаги. Повернув голову, я увидел отца и сына Футагояма вместе с Сатоми.

– Вызовите врача, поскорее! И полицию! – крикнул я.

Они сразу же развернулись и ушли.

– Значит, ты родом из… – сказал я.

– Отсюда, из Танато, – ответила Кайо.

– Вот оно что… – сказал я.

Все это произошло не по наитию. Она привезла меня сюда специально.

4

Кайо умерла до того, как хирург Масанори Инубо успел приехать на своей микролитражке. Перед смертью я спросил у нее адрес дома ее бабушки в Танато. И мы поговорили с ней, насколько это было возможно.

Судя по всему, дом бабушки Кайо я видел несколько раз, когда ходил к Камияме или в крематорий Танато. Дом Такэды стоял среди других крестьянских домов, выстроившихся в ряд у подножия горы за длинным узким рисовым полем вдоль реки Асикавы. Кайо сказала, что тело Харуми Накамару в сарае за этим домом. Когда я спросил ее, что она собиралась с ним делать, она ответила, что не знает.

У Юрико Такэды, бабушки Кайо, хранились бумаги Муцуо Тои. Однако Кайо определенно не собиралась подбрасывать трупы, следуя тому, что было написано в этих записках. У нее и сил-то не было, чтобы подбрасывать их повсюду. Делать это предложил Акира Фудзивара. У Кайо еще раньше была физическая связь с Фудзиварой. Она встретила его, когда несколько раз приезжала, чтобы навести порядок в доме, и они сблизились. Как-то в разговоре перед сном Кайо рассказала своему возлюбленному о существовании записок Муцуо. Она сказала еще, что, если бы могла, то хотела бы избавить этот мир от крови человека-демона, и что того же желали ее мать и бабушка.

Фудзивара, похоже, с интересом прочитал записки Муцуо, но тогда этим дело и кончилось, он не предлагал совершать убийства и подбрасывать трупы. Он рассказал Кайо о своем плане подбрасывать трупы, обработанные в соответствии с записками Муцуо, после того как сам уже расчленил труп Онодэры, завернул его куски в газету и бросил в коллектор Татибана.

Все это он проделал в доме Такэды в Танато, то есть в доме родителей матери Кайо. Кайо доверила ключ от этого дома Фудзиваре. В начале марта Кайо все еще была в Токио, поэтому не помогала ему в этом. Для нее то, что сделал Фудзивара, было как гром среди ясного неба. Когда в середине марта Кайо вернулась в дом в Танато, она обнаружила в сарае человеческую кисть. В испуге она бросилась к Фудзиваре, и тому ничего не оставалось, как открыть ей правду.