Смертельный код Голгофы - Филипп Ванденберг

купил именно там, чтобы выглядело так, как будто полететь в Испанию он решил только в Женеве.

Правда, была еще одна, хоть и решаемая проблема, которая состояла в том, что Гропиус не знал ни испанского, ни тем более каталонского. По рекомендации любезной Кармен он решил обратиться в располагавшееся в центре транспортно-туристическое бюро, где можно было бы нанять гида, говорившего по-немецки.

Гропиус позвонил в бюро, и меньше чем через час в его номере зазвонил телефон — молодой женский голос сказал на прекрасном немецком:

— Здравствуйте! Меня зовут Мария-Элена Ривас, я ваш гид в Барселоне и ожидаю вас в холле гостиницы. Вы легко узнаете меня, я в красном костюме!

Не заметить Марию-Элену было действительно сложно. Во-первых, бросался в глаза ее костюм алого цвета, во-вторых, она была вызывающе хороша. Не старше двадцати пяти лет, небольшого роста, темные волосы, собранные на затылке в косу. На вопрос, откуда она так хорошо знает немецкий, Мария-Элена ответила, что изучала германистику в университете, но еще ни разу не была в Германии.

Гропиус долго размышлял, как бы ему изложить переводчице свои планы, чтобы не выдавать себя полностью. Но поскольку Мария-Элена не задавала лишних вопросов, он решил пока не вдаваться в подробности.

— Вообще-то место, мягко говоря, не из самых престижных, — сказала Мария-Элена, когда Гропиус назвал ей адрес Родригеса, и извиняющимся тоном добавила: — Если вы позволите мне это замечание.

Гропиус улыбнулся про себя.

— Он мне не друг, скорее наоборот, и мне все равно, где он живет, мне просто нужно его видеть.

Девушка сложила губы трубочкой и сказала только:

— О!

Улица Каральт находилась в западном пригороде, и Мария-Элена предложила сначала поехать на метро, а потом на городской электричке — так определенно будет быстрее, чем на такси. Гропиус согласился. Где-то на западной окраине города, где дома выглядели совсем старыми и бедными, они вышли.

Они минут десять шли по каким-то переулкам, обходя контейнеры со строительным мусором и разбитые машины, пока не добрались наконец до нужной улицы. Домам было по меньшей мере лет сто, во всяком случае они производили такое впечатление, некоторые были в строительных лесах, многие здания казались нежилыми и ожидавшими сноса.

Несколько темнокожих подростков в спортивных костюмах «Барсы» играли на улице в футбол, и шум от их игры эхом отлетал от стен пятиэтажных зданий.

— Вы не могли бы мне помочь? — обратилась Мария-Элена к мальчикам.

Подростки подошли и встали в кружок, презрительно косясь на чужаков. Гропиус чувствовал себя не в своей тарелке. Мысленно он подсчитал наличные деньги, которые лежали у него в портмоне, и, досадуя, понял, что не помнит номер телефона, по которому можно было бы заблокировать кредитную карточку в случае кражи. Тут произошло нечто странное.

Едва Мария-Элена назвала номер дома, как подростки тут же повернулись к ней спиной. И только один, самый младший из них, указал на крошечный домик с пустыми глазницами окон и обугленным фасадом.

Гропиус и Мария-Элена переглянулись. На улице вдруг стало тихо. Юных футболистов как ветром сдуло. Подойдя ближе к пожарищу, Гропиус различил над входом в него номер 17. Без сомнения, этот дом сгорел много лет назад, его прежние формы едва угадывались.

— По-моему, у вашего врага были еще недоброжелатели. — Мария-Элена первой пришла в себя от удивления.

— Вы думаете, это поджог?

— Ну, реакция мальчиков была довольно странной, вы не находите?

Гропиусу почувствовал себя неуютно — он не мог сказать почему. Когда он огляделся по сторонам, ему показалось, что за мутными стеклами и серыми гардинами в окнах исчезли любопытные лица. Только одна пожилая, одетая в черное женщина позволила себе проявить любопытство и следила за каждым их шагом из открытого настежь окна.

— Кого вы ищете? — крикнула она.

— Знаете ли вы Рамона Родригеса? — спросила Мария-Элена. — Его адрес Каррер Каральт, 17.

Старуха уверила их, что никогда не слышала этого имени. При этом она добавила, что живет здесь уже тридцать лет, а тот дом сгорел, его подожгли, а жильцы уехали. После этих слов она с такой силой захлопнула ставни, что Грегор подумал — стекла не выдержат.

— Мне очень жаль, — сказала Мария-Элена, когда они снова сидели в электричке, — но найти в Барселоне Рамона Родригеса примерно так же сложно, как в Мюнхене Петера Мюллера. Слишком распространенное имя.

* * *

Было бы наивным полагать, что Родригес оставил в отеле в Мюнхене свой настоящий адрес. Гропиус вернулся в отель в совершенном изнеможении. Он злился на себя, что попался на удочку этого Родригеса. Чтобы выпустить пар, Грегор схватил телефон и набрал номер Франчески. Ему было необходимо услышать ее голос.

Грегору очень хотелось сказать, как сильно ему недостает ее, как он к ней привык. Но вместо этого он во всех подробностях описал поиски адреса Родригеса и пожаловался, что тот обвел его вокруг пальца.

Франческа терпеливо выслушала его и сказала:

— Ты должен искать Родригеса в порту.

— Неплохая идея, — заметил Гропиус иронично.

— Нет, я серьезно! — возразила Франческа. — Я должна тебе кое-что объяснить.

— Слушаю тебя! — ответил Гропиус.

— Я кое-что взяла в том заброшенном поселке: кассету из автоответчика. Я совсем забыла тебе об этом сказать.

— Ты прослушала ее?

— Да. Но сначала ничего не поняла. Взволнованный мужской голос говорил по-испански — он был похож на голос Родригеса. Дон Роберто, которому я тоже дала послушать эту кассету, сказал, что это не испанский, а каталонский. Дословный перевод такой: «Герардо, они меня убьют! Пожалуйста, вытащи меня отсюда. В ном…» — последние слова не разобрать. Потом слышен другой голос и разговор внезапно прерывается. Слышно что-то вроде зова о помощи, а вдалеке слышится гудок корабля и крики чаек.

Грегор задумался. Новость о кассете с автоответчика была чем-то вроде уравнения с тремя неизвестными. Неизвестен был отправитель, получатель, и о чем, собственно, шла речь, тоже было непонятно.

— И ты уверена; что узнала голос Родригеса? — наконец спросил Гропиус.

— Уверена! Я прослушала эту кассету много раз.

— А почему ты решила, что звонок был именно из Барселоны?

— Это, конечно, только предположение, но не совсем уж с потолка: Родригес говорил по-каталонски, а на этом языке говорят всего шесть миллионов человек: в Андорре, в Алгеро на Сардинии, на Балеарских островах и на побережье между Перпиньяном и Аликанте, но, прежде всего, в Барселоне. А поскольку сообщение с заказом на убийство пришло из Барселоны, я предположила, что звонок тоже мог быть оттуда.

— Умная девочка, мои комплименты!

— Спасибо! Всегда к вашим услугам.

Только сейчас Гропиус понял, что Франческа могла быть здесь, в