Ты умрешь в Зазеркалье - Юлия Викторовна Лист

Но она смотрела на меня с вызовом. Она привыкла терпеть боль и уже давно перешагнула тот порог, где вообще не существует понятия боли для ее физической оболочки. Возможно даже, она ее жаждет и наслаждается.

– Это признак явной психопатологии. – Вера аккуратно высвободила запястье из гибких, сильных пальцев Эмиля и спрятала руки под столом.

– Верно. Но чтобы достичь такого умения, нужно долго-долго, очень долго пробыть под воздействия насилия.

– Что ты хочешь сказать? Отец издевается над ней?

– Вопрос стоит лишь в том, как далеко он зашел. Я такие вещи чую на расстоянии.

Он взял фотоаппарат в руки.

– Ты еще не видела, как он выглядит?

– Нет, до сих пор он ни разу не попался нам в кадр. А фото с документов слишком мелкое.

– Вчера я поймал его у входа в парадную.

Вера повернула огромную махину фотоаппарата жидкокристаллическим дисплеем к себе. Эмиль приподнялся, показывая ей, как листать фото, потом увеличил одно из них, снятое в солнечный полдень.

– Господи, кадр сверху! Ты залез на дерево? – скривилась Вера.

– Напротив дома растут густые платаны. Отличное место для обзора.

Вера нахмурилась и опустила глаза к фотографии отца Аски.

– Он не кажется высоким.

– Рост – метр шестьдесят девять.

– А у Аски?

– Шестьдесят семь. Я подсмотрел в ее медкарте.

– А ты в отчете для мадридской полиции написал, что убийца ростом около ста шестидесяти восьми сантиметров.

– А также то, что она или он военный или бывший военный.

– И не смог определиться с полом?

– Увы, поведение было очень андрогинным. Движение точные, но не жесткие. Скорее автоматические, – Эмиль отбросил локоть на спинку плетеного стула. – Я бы назвал его вочеловечившейся пумой. Зоя сказала, что чувствует женскую энергетику. А я склонен доверять ее интуиции.

– Есть люди, которые умеют делать подстройку под пол?

Эмиль скривил губы, его взгляд затуманился, будто он ушел куда-то в себя. Он не ответил, лишь медленно качнул головой.

Вера принялась разглядывать фото Сержа Редда. Это был человек лет сорока пяти-сорока восьми, волосы с легкой сединой коротко – по-военному острижены. Лицо спокойное, чуть грустное, уголки глаз слегка вниз, как у Франсуа Клюзе, рот жесткий, поджат. Одежда скрадывала комплекцию: на нем была широкая серая спортивка, молния на ветровке застегнута до горла, на плече рюкзак. В образе ничего женского. Он был ярким представителем мужской половины, это видно по развороту плеч, хоть и узковатых, и приподнятому подбородку. Эмиль сделал несколько кадров в ту минуту, когда он набирал код на домофоне. Его приземистую, спортивную фигуру оттенял прямоугольник входной двери в стиле Баухауз из остекленного и покрашенного в черную краску железа.

На бульваре Распай дома были образцами позднего модерна, там можно встретить даже что-то в подражание Гауди. На следующем кадре Эмиль запечатлел целиком тот жилой дом, в котором обитало семейство Редда: семиэтажный, плавные эркеры, делавшие здание похожим на волнующееся кремовое море, фигурные барельефы с обнаженными греческими героями и амурчиками по бокам от черной парадной двери со стеклом и завитками из кованого железа.

Вера вспомнила, что рассказывала Зоя. Бульвар был очень популярен среди художников, в свое время там жили Пикассо, Модильяни. А поселились Редда на нем не случайно. Покойная мать Аски занималась организацией выставок современных художников в музее Тиссена-Борнемисы и Прадо в Мадриде, она была известным в своих кругах искусствоведом и помогла подняться многим молодым талантам.

В этом полном совпадений деле завязывалось все больше узлов. Вера не знала, где искать концы и за что взяться, точно они уронили клубок ниток, который тотчас подхватил игривый котенок, перепутав все нитки. Была ли этим игривым котенком Аска, никто пока не понимал.

– Ты так и не сказал, какое сегодня у меня задание? – спросила Вера. – Ты хочешь, чтобы я тебя подменила? Проследила за ней?

– Да, после экзамена я обещал сводить ее покататься на кораблике по Сене.

Вера в негодовании открыла рот.

– Что-о?! Это свидание?

– Которое не состоится, – предостерегающе поднял ладонь Эмиль.

– Что ты задумал?

– Тебе почти ничего не придется делать. Немного потренироваться быть незаметной. Проследишь за нами до причала. Сдюжишь семьсот метров? – В его лице промелькнула ирония.

– Зачем?

– Перед самой посадкой мне поступит звонок, я сам же себе отправил через программу отсроченных действий. Сделаю вид, что меня вызывают по неотложным делам. Она останется одна. Мы планировали провести весь день вместе, но обстоятельства так сложились, – Эмиль поднял пальцы рожками, – что у нее появится куча свободного времени. Я хочу посмотреть, чем она его займет.

– Ого! – воскликнула Вера. – Какой ты коварный!

– А ты уже разревновалась, мадемуазель Отелло? – усмехнулся Эмиль.

– У тебя к ней нездоровый интерес.

– У меня здоровых интересов не бывает, иначе я бы и дальше сидел в полиции, а не занимался частными расследованиями. Я, знаешь ли, гурман.

– Оно и видно. Какая у меня роль на этот раз?

– Камеру потаскаешь. Только не спались! А то она подумает, что ты за мной из ревности следишь. А я это подтвержу.

Вера закатила глаза.

– Когда вы успели свидание друг другу назначить?

– В компьютерной игре общаемся.

Вера вздохнула и допила остатки кофе. Глянув на часы в своем айфоне, Эмиль подцепил ремень фотоаппарата и, бросив на столик десятку, встал.

– Экзамен должен скоро закончиться. Идем!

Они провернули задуманный план довольно быстро, – от азарта Вера потеряла счет времени. Было странно издалека наблюдать за Эмилем, совершенно преобразившимся, в этой белой футболке (в которой подозрительными были только длинные рукава в такую жару), бейсболке козырьком назад, с открытым лбом и выражением лица влюбленного принца. Ему только букета цветов не хватало. Он встал у фасада ресторанчика «Аллерад» из темного дерева, сунул руки в передние карманы джинсов и рассматривал свои «конверсы», искоса бросая взгляды на выходивших из массивной арочной двери лицея учеников.

Вера зашла в магазинчик «Хиппи Маркет» по соседству с «Аллерад» и, делая вид, что ищет себе новый сарафан, через стекло ветрины наблюдала, как Эмиль ждет свою новую девушку. Узкая улица Эперон петляла, уходя вверх, справа от лицея вереницей стояли припаркованные велосипеды и байки. Здание было четырехэтажным, каменным, похожим на старинный монастырь с почерневшими от плесени стенами, на арочных окнах первого этажа решетки, выкрашенные в смоляной черный.

Аска показалась нескоро. Ее красные волосы были собраны в крупный пучок на затылке, вместо короткой клетчатой юбки – коричневая, в складку и подлиннее. Белая оверсайз-футболка заправлена за пояс, на груди черно-белый токийский гуль – вампир из одноименной манги, левый глаз которого залит кроваво-алым. Она держала в руках учебники. Увидев Эмиля, Аска высоко