Умереть с первого взгляда - Питер Джеймс

вас, полевых, не погиб в когтях диких зверей? – спросил водитель.

– Нет, чаще мы погибаем от скуки.

– А что будет, если вам понадобится сходить по-большому?

– У меня такой проблемы нет, – ответил Гастингс. – Я всегда принимаю перед работой имодиум, от него такой запор, что будь здоров.

– Как-то раз я провел трое суток в фургоне-рефрижераторе, припаркованном возле наркопритона в Уайтхоке, в Брайтоне, – сказал Райс. – Пришлось мочиться в бутылку. Впрочем, оно того стоило. Мы взяли тогда этих подонков.

В свете фар открылся еще один проезд, обозначенный распахнутыми настежь полусгнившими и заросшими ежевикой деревянными воротами, которые, судя по всему, уже много лет не закрывались, и такой же древней овальной деревянной табличкой с надписью: «КОТТЕДЖ „ПРИМРОУЗ“» над почтовым ящиком.

Водитель остановил машину.

– Хотите, чтобы я проехал дальше?

– Нет, – отказался Гастингс. – Здесь будет в самый раз.

Они повторили заранее оговоренный пароль: «Гремучая змея». Если Гастингс, или Райли, или кто-то из вспомогательной команды произнесет эти слова, значит вся их маскировка пошла прахом, операция теряет статус тайной и незамедлительно переходит в разряд открытых. У вспомогательной команды был свой позывной: «Ромео-один».

Когда наблюдатели со своими тяжелыми рюкзаками выбрались из машины, водитель неожиданно процитировал:

– «Оставь надежду, всяк сюда входящий…»

– А ты, оказывается, тот еще весельчак, Чарли! – заметил констебль Райли.

– Не-а, я просто люблю фильмы ужасов. Желаю приятно провести время, парни!

Когда фургон отъехал, наблюдатели надели очки ночного видения и двинулись по дорожке, которая сначала резко уходила влево и вниз, а затем выравнивалась. Она растянулась на три четверти мили, окаймленная с двух сторон зарослями папоротника и чахлым кустарником с немногочисленными рододендронами и густой стеной леса за ними. Наконец впереди открылся и сам дом, погруженный в кромешную темноту. В очках ночного видения он казался призрачно-зеленым.

Это было прочное кирпичное здание с тремя фронтонами, тростниковой крышей и слегка смещенной от центра входной дверью. Справа с ним соединялся как будто добавленный после многолетних раздумий уродливый гараж на две машины, находящийся, по-видимому, в крайней степени запустения. Гастингсу, занимавшемуся до поступления в полицию продажей недвижимости, показалось, будто кто-то сложил вместе два или даже три коттеджа, превратив их в единое жилище. Большая часть фасада заросла плющом, а остальное закрывали собой почти голые ветви глицинии.

Перед домом, за нестриженой лужайкой с кирпичным колодцем желаний, окаймленным круговой гравийной дорожкой, был припаркован небольшой внедорожник. Наблюдатели сбавили шаг.

– Ну прямо как в сказке про Гензеля и Гретель, – тихо проговорил Гастингс.

– Мм, я бы скорее подумал про «Техасскую резню бензопилой», – так же негромко возразил Райли.

– Уж я позабочусь, чтобы Кожаное Лицо добрался до тебя первым!

– Уступишь мне свою очередь? Недаром я всегда считал тебя джентльменом, – отшутился Райли. – Итак, что нам известно об этом месте?

– Не так уж и много.

– Собаки тут есть?

– Только кошка.

– Если бы я здесь жил, то завел бы ротвейлеров.

– Я тоже, чтобы отгонять подальше копов-пенсионеров с их дурацкими скучными историями!

Теперь они шли вперед очень медленно и останавливались после каждого шага, опасаясь, что во дворе установлены фонари с датчиками движения.

– Вероятно, тут редко встречаются «свидетели Иеговы», – прошептал Райли, а Гастингс хмыкнул в ответ.

Дом был всего в пятидесяти футах от них. В окне верхнего этажа зажегся свет. Наблюдатели укрылись за деревьями.

В окне промелькнула тень женщины. Вспыхнул еще один огонь. А потом еще один. Где-то неподалеку заухала сова.

Спустя минут двадцать свет наверху выключили, а затем снова включили, но уже внизу.

Приблизительно в четверть пятого погасли все огни. Из дома вышла женщина с дамской сумочкой и большим чемоданом. Она открыла заднюю дверцу внедорожника, вытащила резиновую щетку и очистила от влаги окна машины. Потом подняла чемодан, затолкала его в задний отсек и закрыла дверцу. Завела тарахтящий мотор, посидела немного, выжидая, а затем проехала мимо, оставив за собой дымку дизельного выхлопа.

Еще через десять минут Дуг Райли устроил себе гнездо в густых кустах рододендрона. Убедился, что располагает хорошим обзором спереди и сзади и передал по рации вспомогательной команде:

– Ромео-один, Майк-Виски-один на месте.

Через несколько секунд доложился и его напарник, Льюис Гастингс, закопавшийся в живую изгородь позади дома:

– Ромео-один, Майк-Виски-два на месте.

Райли снова вышел на связь:

– Ромео-один, какая-то женщина, вероятно хозяйка дома, только что уехала вместе с багажом. Когда должны прибыть наши гости?

– Под вечер, Майк-Виски-один, – ответил ветеран из фургона. – Боюсь, что нам предстоит долгий день. «Серебряный» потребовал снять крупным планом замки на передней и задней двери. Он хочет установить в доме подслушивающее устройство, причем как можно скорее.

– Вас понял, – сказал Райли.

– Сделаем, – отозвался и Гастингс.

98

12 октября, пятница

В четыре тридцать утра, одевшись и обильно надушившись одеколоном, Жюль де Коупленд выглянул в окно. «Поло» по-прежнему стояло на парковке. Лобовое стекло запотело от влаги. Сидит кто-то за рулем или нет?

«Ну жди-жди, чувак», – подумал Коупленд.

Он спустился на лифте в подземный гараж, прихватив два кейса. В одном лежали документы и кое-какие вещи, а второй был пуст, но в нем как раз хватит места для той кучи денег, что обещала передать ему наличкой Линда Меррил.

Коупленд собирался выехать на место под покровом темноты и там припарковаться где-нибудь в сторонке. По пути нужно будет купить большой букет цветов, солидную коробку шоколадных конфет и бутылку шампанского.

Нетрудно представить себе выражение лица Линды Меррил, которая ожидает красавчика Ричи Гриффитса, а совсем не его.

Но Коупленд уже приготовил подходящее объяснение: «Здравствуйте, миссис Меррил. К сожалению, Ричи немного задерживается. Он послал меня вперед, чтобы передать вам эти скромные подарки!»

Затем, в зависимости от того, как женщина отреагирует, он либо оглушит ее, либо, что более вероятно, свернет глупой сучке шею.

Дверь лифта открылась. Он вышел и направился через притихший, тускло освещенный гараж к темно-синей «киа», настороженно оглядываясь и проверяя каждую тень, как привык еще с малолетства, во времена войны в джунглях. Вытащил из кармана ключ и приложил его к кнопке замка. Вспыхнул индикатор, и замок со щелчком открылся.

И тут Коупленд заметил, что передняя шина совершенно сдулась.

«Черт, черт, черт!»

Это в его планы никак не входило.

Поставив вещи на землю, он открыл багажник и заглянул в него. Ни инструментов, ни запасного колеса там не оказалось, только сумка с надписью «Набор для подкачки шин». Коупленд прочитал инструкцию. Потом вытащил компрессор, снял с вентиля пластмассовый колпачок, подсоединил штуцер и нажал «пуск».

Под резкое шипение шина, к радости Коупленда, начала надуваться. Но стоило