Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

Я совершил ежедневное купание в скрытой от посторонних глаз бухточке, до которой было тяжело добраться, но легко пропустить – идеальное место для убийства, если так подумать. Возможно, именно там я и лежу сейчас, пока мои кости кто-то не обнаружит. Хотя сомневаюсь в этом. Растерев полотенцем тело и натянув одежду, я решил, что больше не вернусь на этот пляж, и, не оглядываясь назад, направился по крутой тропинке к вершине скалы, чтобы поехать в поместье, где живу уже более десяти лет. И где почти наверняка умру.

Должно быть, вы задаетесь вопросом, не только как мне стала известна собственная участь, но и почему человек с моими возможностями не предпринял шаги к ее предотвращению. Почему, например, не снялся с насиженного места и не переехал на другой конец света, зажив инкогнито в Таиланде, или под вымышленным именем в Йоханнесбурге, или в хижине на побережье одного из Карибских островов. По правде говоря, мысль о постоянных переездах по всему миру утомляла меня. Я сомневался, что убийцу остановит столь незначительное неудобство, как мое решение покинуть Британию, а также отчасти надеялся – напрасно, как нам сейчас известно, – перехитрить противника. И раз уж планировал попытаться сыграть с ним, то хотел обеспечить себе хотя бы преимущество домашнего поля.

Чтобы рассказать историю с самого начала, нужно вернуться к моему детству и тому дождливому дню на школьном стадионе регби, когда я столкнулся с игроком левой стороны фронтального ряда и так познакомился со своим новым лучшим другом. Без паники, Рой, я говорю не о тебе. Пока не о тебе.

Эдвард печально улыбнулся с экрана и продолжил:

– Просто хотел подчеркнуть тот факт, что знаком с некоторыми из вас почти всю свою жизнь. Или в случае Хелены и Роуз – почти всю вашу жизнь. А с кем-то, включая мисс Слейд, встретился относительно недавно. Чтобы не слишком затягивать свое повествование, отмотаю назад всего лишь до дня накануне моего последнего погружения в воды Северного моря, когда я получил по почте тщательно упакованную посылку. Под картоном и скотчем в уютном гнездышке из полистирола обнаружился большой снежный шар из стекла. Конечно, как нетрудно догадаться, в нем кружили белые хлопья, медленно оседая на землю. Боярышник, несмотря на отсутствие листвы, тоже вполне угадывался по шипам и пышным не по сезону цветкам. Также сцена включала крошечный металлический бюст мужчины, поднесшего палец к губам. Я узнал Гарпократа, греческого бога молчания. Между деревом и статуей расположилась надгробная плита, на которой читались мои инициалы и две даты: год моего рождения и год, уже приближавшийся на тот момент к завершению. Намек был совершенно ясен: мне оставалось жить не больше семи недель.

Вы можете подумать, что посылка была простой угрозой, причем довольно трусливой. К ней даже не прилагалось записки. Этикетка на упаковке говорила, что предмет отправили прямиком от производителя: стекольной компании на границе с Шотландией. Я немедленно позвонил туда и получил ответ, что они выполняли особый заказ, хотя обычно не принимают в работу единичные экземпляры, а минимальная партия составляет десять штук. Однако клиент заплатил больше, и поскольку запрос выглядел простым в изготовлении, его взяли в производство.

– Несомненно, это показалось подозрительным, – воскликнула Хелена. – Когда кто-то просит поместить в снежный шар могильную плиту?

Словно в ответ на ее слова Эдвард произнес:

– Я поинтересовался, не сочли ли в компании странной просьбу поместить внутрь надгробие с конкретной датой.

– О, – выдохнула Хелена, и ее глаза наполнились слезами от этого почти-диалога с покойным отцом.

– Меня проинформировали, что клиент объяснил необычный заказ желанием почтить память недавно умершего отца.

– Нет! – Хелена вскочила на ноги.

– Спокойно, дочь моя, – тепло улыбнулся с экрана Эдвард. – Пока я просто перечисляю факты, а не выдвигаю обвинения. В компании сначала не хотели сообщать личность таинственного клиента и поддались на уговоры только тогда, когда я заверил, что сам являюсь получателем уникального снежного шара. Только тогда собеседник на другом конце провода мимоходом заметил, что посылку отправили тому же человеку, который оплатил заказ, Эдварду Лудденхэму в поместье Брейсестон. А раскрывать банковские детали мне и вовсе не стали, пожалуй, вполне закономерно. Полагаю, полиция могла бы получить эту информацию, но вряд ли прислушалась бы к диким теориям старика. Сомневаюсь, что хоть кто-то воспринял бы снежный шар как нечто большее, чем мрачноватый розыгрыш. Я и сам бы так отнесся к посылке, если бы не другие два элемента внутри. Поэтому решил пока составить список всех, кто мог тоже знать об их значимости и иметь причины убить меня. Перечень оказался длиннее, чем ожидалось. В моем кабинете на стене висит копия барочной гравюры Гарпократа из научных трудов. Мне часто задают вопросы, кто это, и приходится всех просвещать.

– Это правда, – прокомментировал Джеймс. – Картинка во-он там. – И он ткнул в небольшой черно-белый рисунок в позолоченной раме, который висел на стене между двумя книжными шкафами. – Страшноватый тип.

– Я предположил, – продолжил Эдвард, – что включение его бюста служило призывом к молчанию. А второй предмет в снежном шаре символизировал дерево мертвых. Уверен, большинству из вас известна эта история. Я сам услышал ее, когда вступил во владение поместьем Брейсестон десять лет назад, и рассказал Хелене во время ее первого визита, а после и Роуз. Джеймс и Рой тоже ею интересовались: Джеймс из-за связи с местными легендами, а Рой… Ну, вы с твоим шнауцером, конечно, всегда готовы послушать про интересное происшествие. Ты, вероятно, упомянул о нем Барни, а тот счел это отличной основой для фильма ужасов. На случай, если вам требуется освежить память, я сейчас перескажу канву сюжета.

Лицо Эдварда сменилось картинкой боярышника в саду. Ниже шла надпись: «Дерево мертвых». На фоне послышалась зловещая мелодия одинокой скрипки.

– Мы вместе готовили эти материалы прошлым летом, – взволнованно пояснил Барни.

Музыка закончилась, и снова раздался голос Эдварда.

– В одно воскресное июньское утро 1742 года посреди церемонии в небольшой церкви Салварта замертво упал прихожанин, хотя до того времени он