999,9… Проба от дьявола - Юрий Гайдук

отчего тот едва в ящик не сыграл, он пожалел сейчас, что не добил его окончательно. И вздохнул, подводя итог своим размышлениям. В общем, сам виноват, и за свои слабости придется платить по счету. А теперь вот кумекай, как и чем встретить этого козла на воронцовской земле, да как обогреть его пристяжных, которые уже прочувствовали вкус золота.

Кудлач грузно поднялся с плетеного кресла-качалки, прошел в дом. Наполнил водой электрический чайник, сыпанул в объемистую кружку пригоршню чая и, заделав нечто среднее между приличным «купцом» и чифиром, снова вышел на залитое утренним солнцем крыльцо. Сделал глоток, другой… Пожалуй, единственное, отчего он не мог отвыкнуть после зоны, так это чифирок. Мозги прочистить да привести себя в норму — лучшего лекарства не найти.

Теперь он размышлял, как и чем ответить Жомбе, чтобы свести к минимуму свои личные потери. Он пока что не знал, кто стоит за спиной этого торгаша, и поэтому надо было обезопаситься со всех сторон. Одно дело, если этого жмурика прикрывают только его пристяжные, и совершенно иной расклад, если за ним стоит довольно крупная структура из его земляков, запустившая его вперед. чтобы прощупать на вшивость тех, кто контролирует потоки черного золота, и в первую очередь его, Кудлача. И коли это действительно так, то они получат свое золотишко, сполна получат, как в том кино про иконописца Рублева, когда в глотку заливали расплавленный свинец. Правда, в одиночку с этой задачей не справиться, но братву воронцовскую втягивать не стоит, не поймут, а вот ежели кого-нибудь со стороны привлечь да списать потом всю кровь на пришлых людей…

Мысленно проговорив «кого-нибудь», Кудлач явно лукавил с самим собой. Ему уже доложили, что в городе нарисовался некий московский авторитет по кличке Седой, который пытается выйти не столько на золотонош, сколько на серьезных людей, контролирующих потоки черного золота. Причина столь явной заинтересованности — долговременная программа по закупке высокопробного золота.

Зная, что с подобными покупателями можно и проколоться — на месте делового человека может оказаться и подсадная утка, Кудлач не очень-то поспешал на встречу с московским гонцом. Требовалось время, чтобы как следует присмотреться к человеку, выяснить, действительно ли он тот самый, за кого себя выдает. Однако при складывающихся обстоятельствах ситуация менялась в корне и надо было определиться с каким-то решением. Столичного гостя, который каждый вечер тусовался в кафе «Ласточка», могла перехватить и другая сторона.

Кудлач подумал было, что сейчас бы самое время перетереть эту тему с Лютым, у него на подсадных и кукушек наметанный глаз, но…

Когда-то очень давно они вместе героически трудились на строительстве завода цветных металлов, одновременно откинулись с зоны, когда им зачли «ударный труд на ударной стройке», вместе же стали охаживать уплывающее с завода золотишко, и вот тут-то на Лютого поперла дурь в прямом и в переносном смысле. Ошалев от денег, он довольно крепко подсел на порошок, который поставлял на воронцовский рынок тот же Жомба, и у него поехала крыша. Возомнил о себе, будто он едва ли не князь, законник и туз козырной, заявив при этом, что он более «не намерен кормить» Кудлача и отделяется от него, забрав свою долю и своих золотонош. Случился крутой разговор, и Кудлач вынужден был преподать Лютому жестокий урок, попутно объяснив ему, кто в этом городе смотрящий, а кто пристяжной.

Можно было бы, конечно, и пайки его лишить, но Кудлач сжалился, оставив Лютому для поддержания штанов трех золотонош, которые уводили с завода рудное, наиболее дешевое золото. Тем тот и жил сейчас, весь свой навар расходуя на антрацит[3] и поливая своего бывшего кореша и сокамерника на чем свет стоит. Впрочем, сам Кудлач зла на него не таил и даже сожалел порой о случившемся.

Глава 4

Господи, опять шконка!

Правда, на этот раз в следственном изоляторе, но и это тоже не санаторий. Кто хоть раз испытал на своей шкуре беспощадную жесткость тюремных нар, тому они будут и на воле сниться.

Лежа на клочковатом, грязном, спермой забрызганном тюфячке, из которого какой-то нехристь повытаскивал вату, а оставшиеся шматки скатал в жесткие шарики, Крымов думал о том, что, пожалуй, только в России столь актуальна поговорка — от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Его знакомство с тюремными нарами изначально было добровольным, а первая длительная ходка на зону была стержнем многоходовой оперативной разработки, в результате которой была ликвидирована хорошо организованная группировка из заключенных и офицеров колонии, умудрившаяся на базе химзавода наладить промышленный выпуск «Экстази». Однако сейчас — другая история.

Вот уж действительно — не зарекайся. Ведь еще вчера вечером он был совершенно свободным человеком, а сегодня… Как заявил допрашивающий его следователь: «Ты есть никто, то есть слизь, и ежели не пойдешь в расклад и не подмахнешь признанку, то я буду делать из тебя мокрое место».

Уставившись взглядом в серый от въевшейся пыли потолок, Крымов размышлял о том, что именно этот злобно-угрюмый ублюдок с погонами капитана на плечах имел в виду, когда заявил про «расклад» и «признанку».

Вчера вечером в кафе «Ласточка», где, по проверенной информации, кучковались золотоноши, планировалась встреча с человеком воронцовского смотрящего, который должен был окончательно определиться относительно московского купца. Уже после этого Кудлач решил бы, стоит ли ему мусолить с Седым «золотую тему» или же проще будет примерить на него деревянный бушлат и уже в этой одежонке отправить новоиспеченного жмурика в Москву. Если следовать логике здравомыслящего человека, то все шло чин-чинарем, и он, Крымов, тоже перепроверился бы десять раз, окажись на месте Кудлача, но то, что произошло в «Ласточке», было похоже на какой-то кошмар в стиле девяностых.

От тюрьмы и от сумы…

Едва он вошел в полупустую на тот час «Ласточку» и заказал двести грамм водки, как вдруг в кафе ворвались «маски-шоу», команда из пяти человек, и, приказав опешившим посетителям лечь на пол — «Ноги на ширину плеч, руки за голову!», — стали проверять документы, поочередно поднимая людей с пола. Все это время он, как самый послушный россиянин, лежал фейсом в пол и пытался понять, от кого именно исходил приказ о зачистке криминального кафе, если об этом не знал даже Яровой. Правда, мелькнула было мысль: «Может, и знал, да не успел сообщить об этом», — однако Крымов тут же отмел этот вариант. Зная, что именно вчера должна была состояться встреча Седого с человеком Кудлача, Яровой никогда бы не допустил подобной оплошности.

Прозрение