Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

— Скорее всего, здесь важен сам факт знака, — ответил Сент-Джеймс, — Два конкретных символа, значение которых нетрудно отыскать. Ты ведь об этом говоришь, Томми?

— Хм. Да. — Линли изучал лист бумаги, на котором был нарисован символ и объяснялось его значение. — Саймон, а как тебе удалось расшифровать его?

— Поиск в Сети, — сказал тот. — Никакой трудности, кстати, не составило.

— Значит, наш парень имеет доступ к компьютеру, — сделала вывод Хейверс.

— Ага, и это сужает круг подозреваемых до половины населения Лондона, — мрачно сказал Линли.

— У нас есть возможность сократить это число. Я нашел для вас кое-что еще.

Сент-Джеймс перешел к рабочему столу, на котором были разложены фотографии. Линли и Хейверс присоединились к Саймону, Дебора же и Хелен остались сидеть возле журнального столика со стопкой торговых каталогов.

— Вот это я получил из седьмого отдела, — начал Сент-Джеймс, указывая на ряд снимков, где Линли сразу узнал тела убитых подростков. Ниже лежали увеличенные фрагменты тех же фотографий — на каждом был виден какой-либо участок тела жертвы. — Ты помнишь заключения о вскрытиях, Томми? Там в отношении всех жертв упоминались «похожие на синяки травмы» — так это было сформулировано. А теперь взгляни сюда. Дебора вчера вечером увеличила для меня эти травмы.

Он взял в руки одну из нижних фотографий. Это был фрагмент тела Киммо Торна, очевидно, потому что он был единственной жертвой с белой кожей, а на светлом фоне было проще разглядеть детали.

Линли всмотрелся в изображение. Из-за его плеча Хейверс тоже пыталась понять, что имел в виду Сент-Джеймс. На снимке было видно, что травма напоминает не синяк, а скорее отпечаток: участок бледной кожи обрамляет узкая темная окружность, а в самом центре круга различимы две точки, похожие на ожоги. С поправкой на оттенок кожи тот же рисунок повторялся на всех фотографиях, которые поочередно показывал Сент-Джеймс. Изучив их все, Линли поднял глаза на Сент-Джеймса.

— Неужели седьмой отдел мог это пропустить? — спросил он, хотя про себя ужаснулся: «Кровавый прокол!»

— В отчетах они пишут об этом отпечатке. Только используют при описании не совсем точный термин. Называют его синяком.

— А по-твоему, что это? Похоже на нечто среднее между синяком и ожогом.

— У меня сразу появились соображения на этот счет, но я не был уверен. Поэтому отсканировал снимки и послал их одному коллеге, чтобы он подтвердил мой вывод. А живет он в Штатах.

— При чем здесь Штаты?

Хейверс держала один из снимков и задумчиво хмурилась над ним, но оторвалась от размышлений, услышав последние слова Саймона.

— А при том, что в Штатах легализованы почти все существующие виды оружия, в том числе и это.

— Что — это?

— Электрошокер. Я думаю, именно так преступник лишает подростков способности двигаться. Прежде чем приступить к остальному. — Сент-Джеймс продолжил развивать свою теорию, сравнив травмы на телах убитых подростков со следами, которые оставляет на человеке разряд электричества напряжением от пятидесяти до двухсот тысяч вольт, выдаваемый распространенными видами электрошокеров. — Все подростки получили разряд примерно в одно и то же место — в левый бок. Это говорит о том, что убийца каждый раз использовал оружие в одинаковой манере.

— Зачем придумывать что-то новое, если и старое отлично работает, — заметила Хейверс.

— Вот именно, — согласился Сент-Джеймс — Разряд шокера нарушает деятельность нервной системы человека, что приводит его буквально в состояние шока, как и следует из названия. Он не может пошевелиться, даже если захочет. Его мышцы сокращаются, и довольно быстро, но человек недвижим. Сахар в крови превращается в молочную кислоту, и человек лишается энергии. Его неврологические импульсы прерываются. Он ослаблен, растерян и дезориентирован.

— Пока он находится в таком состоянии, убийца может спокойно его связать, — добавил Линли.

— А если жертва вдруг очнется раньше времени? — спросила Хейверс.

— Убийца применит шокер снова. И когда жертва наконец придет в чувство, то будет уже связана по рукам и ногам, а убийца может делать с ней все, что угодно. — Линли вернул фотографии Сент-Джеймсу. — Да. Судя по всему, так все и происходило.

— Только… — Хейверс тоже протягивала фотоснимок Саймону, но обращалась к Линли. — Это же уличные мальчишки. Уж они бы не стали молча смотреть, как кто-то тычет им под ребра оружием.

— Что касается этого, Барбара…

Сент-Джеймс достал из лотка для входящих бумаг, стоящего на картотечном ящике, несколько листков. На первый взгляд они напоминали рекламный буклет, но когда Линли взял их в руки и рассмотрел поближе, то оказалось, что это распечатка веб-сайта некой компании под названием PersonalSecurity.com. Эта компания предлагала на продажу оружие для самозащиты, и электрошокеры в том числе. Но это были шокеры, совершенно не похожие по своему внешнему виду на оружие, как можно было бы ожидать, и, пожалуй, именно поэтому имело смысл приобретать их. Какие-то шокеры были выполнены в форме мобильных телефонов. Другие выглядели как фонарики. Однако действовали все они одинаково: пользователь должен был прикоснуться шокером к жертве, чтобы электрический заряд передался из оружия в тело.

Хейверс негромко присвистнула.

— Впечатляет, — сказала она. — Теперь осталось только выяснить, каким образом эти славные штучки попадают в нашу страну.

— Не думаю, что через границу их трудно провезти, — заметил Сент-Джеймс — Они выглядят абсолютно безвредными.

— А от границы они прямиком идут на черный рынок, — закончил Линли. — Отличная работа, Саймон. Спасибо. Это прогресс. Наконец-то у меня появились основания для умеренного оптимизма.

— Но Хильеру об этом говорить нельзя, — забеспокоилась Хейверс — Он тут же сольет все в «Краймуотч». Или газетчикам. Не успеете вы сказать: «Поцелуй меня в задницу», — а он уже раструбит о шокерах на всю страну. Ой, — опомнилась она, — вы так, конечно, не скажете, сэр.

— Не скажу, но нечто подобное на языке у меня периодически вертится, — позволил себе пошутить Линли. — Хотя обычно я предпочитаю более деликатные меры.

— О, тогда с нашим планом могут возникнуть трудности. — Это произнесла Хелен из угла лаборатории, где они с Деборой продолжали разглядывать каталоги. Один из них она развернула и показала Линли, и он увидел, что это каталог детской одежды. Она сказала: — Должна сказать, что его не назовешь деликатным. Это Дебора придумала, Томми. Как выбраться из тупика с крестинами.

— А, это.

— Да, это. Так тебе рассказать? Или подождать до вечера? Мне кажется, что тебе полезно будет немного отвлечься от ужасов этого дела.

— И погрузиться в ужасы семейных распрей? — спросил Линли. — О да, это прекрасно отвлекает.

— Ну, тогда слушай, — совершенно верно расценила его иронию Хелен. — Будь моя воля, я бы крестила Джаспера Феликса в кухонном полотенце, честно. Но поскольку решаю в этом деле не я — ведь речь идет о продолжателе двухсотпятидесятилетней истории рода Линли! — то хотела бы предложить компромисс, который удовлетворит все стороны.

— Что вряд ли возможно, пока Айрис собирает остальных твоих сестер под знаменами Клайдов, чтобы сражаться за их традиции, — заметил Линли.

— Да, если уж она заберет что-нибудь в голову, с ней трудно бывает сладить. Как раз это мы с Деборой и обсуждали, когда она предложила самый очевидный в мире выход.

— Позволено ли мне будет спросить, какой именно? — Линли взглянул на Дебору.

— Новый костюм для крестин, — торжественно произнесла она.

— Но не просто новый, — пояснила Хелен. — И не просто платьице, одеяльце, накидка и тому подобное. Суть в том, чтобы найти нечто такое, что будет достойно провозглашения новой традицией. Нашей с тобой традицией. Поэтому естественно, что на покупку такого наряда потребуется больше усилий. Десятиминутной прогулки по универмагу будет недостаточно.

— Дорогая, для тебя это будет неприятнейшей повинностью, — сказал Линли.