Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

тритонов видели за охотой. Они раньше никогда не охотились — не похожи они внешне на людей, но прогресс совершил невозможное — на судах стали путешествовать женщины и тритоны эволюционировали в красавцев мужчин, чтобы выманивать женщин. Как-то так… — Он поморщился и замолчал, собираясь с мыслями. — О чем это я? Мне предложили привезти в Россию морскую русалку — фурор обещали мне. Тут таких зверей никогда не видали. Я и купился. Еще и сына в поездку взял — хотел показать загадочную северную страну. Показал… Хорошо еще, что не повез Петера сразу в «Змеев дол» — оставил на лето у друзей на Черном море. Решил, что ему, привыкшему к Северному морю, ваше понравится больше. Лишь по осени забрал Петера к себе. Так… О чем я? Я русалку кормил говядиной да свининой, видать, той это пришлось не по нраву. Она, хоть и безмозглая, как-то ночью по приезде в «Змеев дол» умудрилась взломать замок на крышке и выбралась из аквариума. Эта дура отправилась на охоту. Чудо, что никого не загрызла. Доползла до ручья за домом, где мы жили, нырнула в него и сдохла почему-то. Я утром её тело в Перынице нашел. Хвала небесам, что Петера со мной не было — мы-то с Тилем сильные мужчины, мы бы отбились от этой гадины, ночуй мы в фургоне, как делаем всегда в дороге, а вот что было бы с сыном… Мне до сих пор страшно представить. Так что я закопал эту гадину и забыл, как страшный сон, о русалках в своем зверинце. Я проверял — я не нарушил ни один ваш закон. Предупреждать вашего урядника о случившемся я был не обязан. Только ваших жандармов при выезде из страны. Что-то еще?

Саша резко спросил:

— Кто из вас, вы или Кросс, изготавливали амулеты из чешуи русалки?

— Какие… Амулеты?

Удивление Шульца не казалось наигранным. Хотя Лиза уже ни в чем не была уверена.

— Превращавшие в русалку.

— Впервые от вас слышу. А! — Шульц замер, удивленно. — Вы решили, что те полозовы невесты, о которых вы интересовались, русалки?! Так русалки не живут на земле — у них жабры, они выдерживают лишь кратковременное нахождение на воздухе без воды. Они задыхаются без воды. Больше ничего я сказать вам не могу. Заметьте, монографию по вашим полозовым невестам, где был упомянут похожий артефакт — артефакт, а не амулет, — я вам сам подарил, добровольно. Я. Ничего. Не знаю. Об артефактах, превращающих в русалок. Вам в этом меня не обвинить.

— Мы вынуждены досмотреть ваш фургон, — Саша вновь из кромежа достал бумаги, в этот раз ордер на обыск.

— И что вы хотите найти? Впрочем, — Шульц посмотрел на протянутые Сашей бумаги. — Вы в своем праве. Русалки, сразу вам говорю, у меня нет. Как и чего-то запрещенного. Ищите!

Он гостеприимно махнул руками на грузовик.

Лиза поморщилась — Шульц был слишком уверен в себе. Он или все тщательно предусмотрел… Или действительно был ни при чем. Но не Перовский же делал из собранной чешуи аму… артефакты?! Хотя он тоже знал о княжнах в водах Идольменя.

Из кромежа высыпала еще пара опричников — они привели с собой двух свидетелей для обыска. Лиза, под тихий шепот Саши: «Отдохни!» — послушно направилась к костру, где уже закончили расспрашивать Кросса Владимир и Демьян. Последний отрицательно качнул головой — у них тоже ничего.

Петер, нахохлившись под пледом, которым был укрыт, с опаской поглядывал на происходящее. Лиза села рядом с ним:

— Не против?

— Нет, — тихо сказал Петер. У него, как и у отца, не было акцента. Это в Кроссе можно было опознать чужака, но в Шульцах.

— Я Лиза, а ты… Петя?

Он лишь кивнул.

— Страшно? Тебя напугали опричники?

— Нет. Я их не боюсь.

— Тогда…

Он выпалил, смущая Лизу:

— Я домой хочу. И к маме хочу.

Из фургона внезапно вырвался линорм под зычное Шульцево:

— Ракер, вернись!

Змей это привычно проигнорировал. В дверях фургона показался Саша, громко скомандовав:

— К ноге!

Его Ракер послушался — он резким броском прижался к ноге Лизы, мордой тычась ей сперва в одежду, в карман шинели — видимо, привык, что Шульц там носит вкусняшки, а потом принялся подлезать под Лизину руку, напрашиваясь на ласку.

Шульц выругался по-германски, заставляя уши Петера краснеть:

— Scheiße*!

(*Дрянь!)

Саша отчитал его:

— Achten Sie hier auf Ihre Worte!*

(*Ведите себя сдержаннее!)

Лиза улыбнулась сама себе — Саша еще и германский язык знает. Просто кладезь талантов.

Шульц, уже гораздо сдержаннее сказал:

— Может, вам подарить линорма? Вас он явно слушается больше, чем меня. Это не взятка, а спасение его дурной жизни. Сбежит же от меня рано или поздно и сгинет в чьем-нибудь курятнике, проколотый крестьянскими вилами.

Лиза почесала змея под подбородком:

— Пойдешь к нам?

Ракер только ткнулся ей в ладонь, укладывая голову ей на колени.

Петер вздохнул:

— Везет некоторым…

Лиза не совсем его поняла. Петер отвернулся в сторону и отказался разговаривать дальше. Она тихо сказала в его спину, пытаясь утешить:

— Завтра оформят с утра показания твоего отца и поедете домой. К маме.

Кажется, они с Сашей все же крупно ошиблись в происходящем.

Глава двадцать шестая, в которой Лиза говорит с лешим опять

Алексей помнил, как все было в первый раз: сперва, отойдя от шока, что отныне жить ему с хвостом, зато под водой, он направился на поиски артефакта огня — тот нашелся, где и ожидали: в сгоревших останках князя Волкова, потом Алексей заметил любопытный огонек, кружащий вокруг него — какая-то мелкая водная мелочь из прихвостней водяного. Именно этот огонек и привел его к подводному царству, где огромный водный змей ждал его крови. В обмен он обещал, что даст свободу душе Наташи, если Алексей её, конечно, найдет в хороводе и узнает. Он криво улыбнулся: как-то нечестно вышло — ему выдвинули двойные условия, причем невыполнимые, ведь Наташи в хороводе не было, а тому же Сашке пришлось только кровью делиться с полозом. Хотя Саша никого и не искал. Может, все дело в этом.

Сейчас все было иначе: нет, город все еще был на месте, и свет был — он исходил от неведомых науке зарослей водорослей, и подводные жители были. Только они все спали, погруженные в длинный зимний сон — лед уже намерзал на их телах, подсказывая Алексею, что будить их глупо. Никто на его вопросы не ответит — водный змей получил свою свободу и, как