Смертельный код Голгофы - Филипп Ванденберг

спрятанная за кипарисами и кустами вилла по-прежнему производила впечатление заброшенности. Франческа на какой-то момент замерла, чтобы сконцентрироваться. Она еще раз обдумала стратегию поведения, которую они выработали с Гропиусом, потом нажала на кнопку звонка.

Синьора Сельвини, сухопарая, с короткими рыжими волосами, ярко накрашенная, была женщиной без возраста. Ей могло быть и сорок, и шестьдесят. Высокие плечи, между которыми полностью исчезала шея, придавали ее облику что-то ведьминское. Голос у нее был хриплый, как это часто бывает у итальянок с севера. В отличие от Франчески, английский, на котором она изъяснялась, был далеко не лучшим. Но это только помогло посетительнице сгладить ощущение неуверенности.

Приветствие было холодным и деловым, как и ожидалось. И у Франчески сложилось впечатление, что синьора, которая изучала ее сощуренными глазками, искала только признаки денег. Поэтому Франческа начала с ходу:

— Необходимая сумма при мне. Не могли бы вы показать объект?

Синьора подняла подведенные черные брови, сильно выделявшиеся на ее белой коже, и ответила:

— Вы же не думали, что я храню его здесь, мисс Ядин? Я могу вначале увидеть деньги?

Сердце у Франчески заколотилось. Она чувствовала себя сбитой с толку, поскольку рассчитывала, что передача произойдет именно здесь, в институте. Вместе с Гропиусом они, казалось, продумали все до мелочей, но никак не предполагали такого развития событий.

Наконец Франческа ответила:

— Вы не доверяете мне, синьора? Ну, что ж. Тогда позвольте и мне проявить по отношению к вам некоторое недоверие. Итак, где объект?

Синьора Сельвини пробормотала по-итальянски пару ругательств, которые Франческа отлично поняла, среди которых словечко puttana — «проститутка» — было наиболее безобидным.

— Пойдемте, мисс Ядин, у моего дяди Джузеппе антикварный магазин неподалеку от академии наук. Там находится то, что вы ищете.

Перед домом под пинией был припаркован темно-зеленый «пежо», чьи лучшие годы пришлись на позапрошлое поколение, зато эта древность подходила образу синьоры Сельвини. Поездка вдоль берега По длилась недолго и проходила в молчании, прерванном лишь парой замечаний о теплой весенней погоде. Франческа чувствовала себя неуютно и запоминала дорогу, по которой они ехали. Наконец синьора Сельвини остановила машину перед маленьким магазинчиком с зарешеченными витринами, в которых высились горы рухляди, где среди прочего были старый детский деревянный конь и ветхая гипсовая Мадонна в натуральную величину.

Дяде Джузеппе, невысокому мужчине с седым пушком на голове, было лет девяносто. Он был безупречно одет, а на носу у него сидели очки с толстенными линзами. Он плохо слышал, и синьоре Сельвини пришлось громко кричать, что она кое-что хочет забрать из сейфа. И действительно, среди разнообразного барахла обнаружился старый коричневый сейф, разрисованный виньетками. Из кармана жакета синьора Сельвини достала допотопный ключ с двойной бороздкой, открыла сейф и вынула конверт двадцать на тридцать сантиметров с надписью: «Син. Шлезингер, Monaco di Baviera».

Когда Франческа заметила нерешительность синьоры Сельвини, она отвернулась и вытащила конверт с деньгами, который спрятала под одеждой из соображений безопасности.

— Я могла бы взглянуть на содержимое? — обратилась она с вопросом к синьоре Сельвини.

— Да, конечно, — ответила та тоном, выдававшим ее раздражение.

В конверте находились две компьютерные распечатки с кратким научным текстом. На каждой был штрих-код. Кроме того, там было два прозрачных кармашка размером с поздравительную открытку. Внутри одного было что-то похожее на каплю свечного воска, а в другом — кусочек выцветшей ткани, размером два на два сантиметра.

Франческе было сложно определить значение и ценность содержимого, также она не могла поверить, что эти смешные реликвии могли быть причиной убийства людей и бедный Константино, может быть, умер из-за них только потому, что кто-то решил, будто конверт находится у нее в квартире.

Передав синьоре деньги и приняв конверт, Франческа почувствовала в животе ощущение слабости, как тогда, когда узнала, что, сама не ведая того, возила в Лондон «Голубой Маврикий». Ощутив короткий приступ головокружения, Франческа поспешила выбежать из лавчонки и помчалась по Виа Ницца к стоянке такси так, как будто речь шла о ее жизни и смерти. Добежав, она прыгнула в ожидавшую пассажира машину.

— К «Меридиан», — сказала она, переводя дыхание, совершенно забыв про указание Грегора ехать через вокзал.

Прибыв в отель, она бросилась в объятия Гропиусу, который ждал ее в фойе. Огромное напряжение, скопившееся в ней за это время, вырвалось наружу и потекло по щекам крупными слезами.

— Все хорошо, — всхлипнула она, — у меня есть то, что ты искал.

Гропиус взял конверт у нее из рук и, не говоря ни слова, исчез в туалете, где посмотрел его содержимое. Вернувшись, он подал Франческе знак, говоривший о том, что она отлично со всем справилась, и пошел к сейфам отеля, которые располагались сразу за стойкой для гостей.

— Что ты теперь думаешь делать? — спросила Франческа, когда Гропиус вернулся. На ней все еще был ее маскарад, и Грегору большого труда стоило сдерживать улыбку. Но вопрос прозвучал снова: «Что ты теперь думаешь делать?» Он подивился себе самому, тому, что он оставался совершенно спокоен. Вместо триумфа он чувствовал какое-то странное угнетенное и подавленное состояние, как будто его мучили угрызения совести. При этом он ни перед кем не провинился, наоборот, только опередил других, кто продал свою душу дьяволу.

— Я не знаю, — откровенно ответил он, чтобы не обидеть Франческу своим молчанием, — мне нужно время подумать.

Сотни мыслей стрелами пронизывали его мозг и рождали еще больше вопросов. Прежде всего, Гропиуса занимала проблема, почему Шлезингер, для которого и были сделаны эти ДНК-анализы, придавал им такое большое значение. В конце концов, у него в руках было достаточно материала, чтобы выжать из каких-то людей десять миллионов евро. Зачем еще какие-то анализы? Может быть, он блефовал? Или он только подозревал, что может появиться какое-то доказательство для идентификации? Может, Шлезингер и де Лука занимались каким-то общим проектом и все это было лишь хитро разыгранным сговором? Может, Шлезингер подложил в урну какие-то останки, а де Лука выдал сфабрикованное заключение?

Франческа сказала вдруг, как будто прочитала его мысли:

— Тебя мучает мысль о том, что тебя надули два коварных мошенника по имени Шлезингер и де Лука, я права?

— Права, — ответил Гропиус, — как ты догадалась?

— Это была и моя первая мысль! Шлезингер и де Лука были знаменитыми учеными, каждый в своей области. Зачем им нужно было пускаться в сомнительные аферы, которые, в случае если их разоблачат, будут означать конец их карьеры? Нет, я думаю, каждый из них имел свое доказательство смерти Иисуса. Вместе они синтезировали ключевое доказательство, поэтому оба должны были умереть.

Гропиус слушал Франческу, постепенно осознавая