Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

Забылся он быстро. Первые три дня хотелось вусмерть напиться, потом он получил задание, за ним еще одно — и работа закрутила его. Кроме того, девчонки, почему-то мало обращавшие внимание на таксиста, клеились к водителю иномарки. Валера привередничал, но лотом нашел себе подружку — и первым делом проверил, чем она занимается в свободное от встреч с ним время.

Работой и новой подружкой его жизнь не ограничивалась. Ватера обзавелся видеомагнитофоном и мог ночи напролет смотреть все подряд — хорошее видео стало его слабостью. Существовали еще новые приятели — отряд Цезаря. Сам Александр в число приятелей не входил, хотя Валеру сильно интересовала его личность. Цезарь был несколько отчужден и обособлен. Не то чтобы он подчеркивал свое главенствующее положение, нет — высокомерным, по-хорошему, его назвать нельзя, но он был слишком замкнут, жил только делом и тем, из чего не извлечешь выгоду, интересовался мало. Пожалуй, только с Мишкой Саша был достаточно откровенен.

И еще был спортзал. Заниматься ходили всем отрядом, даже Серега. Впрочем, Серега вовсе не был слабым, он прекрасно возмещал недостаток веса и роста гибкостью и техничностью. А в мастерстве тренера Валера убедился на примере Саши и Мишки в первый же день. Новичков было много, и эта пара устроила показательный поединок.

Бой был очень жестким, Валера видел, что оба бьют в полную силу, только что без запрещенных приемов. Через полторы минуты более проворный Саша сбил с татами своего противника, тренер пригласил желающих. Не торопясь, Валера поднялся, вышел; Александр усмехнулся: «Желаете продолжить спор?», намекая на поединок перед разборкой. «Я был в плохой форме», — отпарировал Валера. Однако через тридцать секунд он понял, что находится в очень плохой форме — понял, уже лежа на полу. Его это не обескуражило, подумаешь, казалось ему, несколько месяцев тренировок — и силы сравняются. Про то, что Саша в это время тоже не будет баклуши бить, он забыл.

Несколько раз Валера наведывался в «Космос»; старожилы, пережившие смену хозяев, поговаривали, что под беляевскими работать проще. Под марьинскими все ходили, как в рабстве, а эти только дань драли, не требуя дополнительных услуг — «субботников», бесплатных банкетов и прочей чепухи. Нет, конечно, тех бойцов, которые играли роль постоянной охраны в гостинице, кормили, при необходимости со всеми удобствами устраивали на ночлег, к нужным белясвской группировке посетителям относились более внимательно, чем к сторонним, но прежнего разгула не было.

Держал «Космос» Слон, мужик спокойный и в минуты отдыха неподдельно добродушный, хотя вид у него был, мягко говоря, настораживающий. Огромный — килограмм сто пятьдесят, не меньше, и ни капли жира, — волосатый, похожий на неандертальца, с зычным басом — связываться с ним не хотелось никому. Но таким было только первое впечатление; путаны его обожали, даже спорили между собой, кому из них первой удастся затащить его в постель. Слону же от них ничего, кроме денег, нужно не было — всем остальным его обеспечивала жена. Хозяином он был идеальным, всю обслугу держал в ежовых рукавицах, конфликты пресекал в зародыше и не имел инцидентов с милицией. С ментами он договорился раз и навсегда: они не суются в «Космос», не трогают работающих на него девушек, таксистов, торговцев, за что имеют определенную мзду и не имеют серьезных происшествий в «запретной зоне» — Слону всякие неприятности не были на руку, мешая спокойно работать. Еще он по-дружески попросил не слишком шпынять панков, так, для приличия — панки своими выходками ужасно забавляли Слона. Всех остальных можно и нужно трепать, показывая, что милиция не бездействует, и милицейский свисток — не пустой звук.

Панкам, в свою очередь, понравилось оттягиваться на ВДНХ, возможно, потому, что тут не очень сильно мешали пить пиво, вальяжно рассевшись посреди тротуара, орать во все горло разные панковские песни, и никто не ловил, не бил. Прямо как в заповеднике. За анашу, правда, забирали — было бы странно, если бы менты смотрели сквозь пальцы и на это. Границы «дапег хопе» панки усекли очень быстро — за этими пределами к ним относились много хуже.

Сами к тому не стремясь, панки оказались прекрасными сторожами. Они ходили, где хотели, их никто всерьез не принимал, а они не считали нужным молчать, если про-исходило нечто из ряда вон выходящее, — сплетничали, передавая слухи во все стороны на манер телеграфа. Так, первый тревожный сигнал о беспорядках в зоне поступил именно от панков. Они подрались с какими-то кавказцами, потом пришли на стоянку такси за водкой и в красках расписали таксистам свои приключения.

Той же ночью зона была прочесана парнями Слона. Две стычки с чеченцами, которые вели себя непозволительно нагло и которых оказалось вчетверо больше обычного числа, а также кое-какие иные объективные причины убедили Слона в необходимости вызова «аварийщиков».

«Аварийщики» были весьма любопытной формацией. В отличие от остальных бригад Организации, они имели совершенно четкую узкую специализацию — убийства. Ос-новные отряды выезжали на разборки далеко не во всех случаях — они вступали в пререкания, если предвиделись переговоры с противником. Тогда же, когда требовалось избавиться от человека или группы людей, привлекались «аварийщики». «Заказные» убийства тоже были их работой; лишь в редких случаях эту роль брал на себя кто-то из офицеров. Всего «аварийщиков» было двадцать человек, которых не знал никто, кроме их командира. Формально Артур, их командир, входил в отряд Лешки Аспиранта, но на деле он подчинялся напрямую Ученому. Кстати, устранение лишних людей в рядах Организации тоже было их задачей.

Об этой жуткой команде киллеров знали или подозревали многие, но даже в приватных беседах предпочитали помалкивать: лиц киллеров не знал никто, и никому не хо

Телось получить пулю в затылок в качестве презента от мастера-сантехника или выпить чашку кофе с цианистым калием вместо сахара из рук новой пассии. Валера, в чьи непосредственные обязанности входило быть в курсе всех дел внутри и вне Организации, с Артуром был знаком. Мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, с тонким умным лицом и тяжелым холодным взглядом всегда полуприкрытых серых глаз. Профессиональный киллер, он любил исторические романы, дорогие сигары и настоящий «Наполеон», по-французски говорил лучше, чем по-русски, и никогда не улыбался. Он слыл интеллектуалом, но разговаривать с ним было трудно — преследовало ощущение, что он, стоило повернуться к нему спиной, ищет на затылке собеседника точку для единственного, смертельного удара. Еще поговаривали, что он окончил педагогический институт и даже успел поработать в школе учителем физики, но в это Валера не верил. Еще