Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

для себя два важных вывода. Первый — что ее вероломный шеф не погиб, а второй — что трогать деньги, лежащие на счету в Цюрихе сейчас небезопасно. Она действительно навела справки о судьбе дома, купленного Кирьяновым, но лишь утвердилась в своем мнении, что Алексей Владимирович жив, но бытует где-то в других краях под другим именем.

Москва, октябрь 1998

Шала компьютер не признавал. То ли дело автомат Калашникова или гранатомет: машинки во всех отношения полезные, и результаты их воздействия на окружающий мир проявляются вполне наглядно и сразу. А тыкать пережившими не один перелом пальцами в клавиши, запоминать, на что жать, чтобы прочитать какую-нибудь глупость, — это не для него.

Но компьютер в кабинете на Новослободской стоял. Самый современный, мультимедийный, подключенный к сети, со встроенным модемом и всем, о чем только может мечтать какой-нибудь студент-электронщик, знающий цену всем этим достоинствам и стоимость самого агрегата. Шала же проявлял интерес только к играм-симуляторам. Если нужно было что-то напечатать, составить таблицу или еще как-то использовать компьютер по назначению, вор вызывал Лилю, секретаршу, бывшую по совместительству его любовницей и придворным поваром.

Сегодня он вызвал Лилю, чтобы она разобралась, что происходит на экране. В ожидании встречи вор решил потешиться и пострелять с вертолета по позициям вьетконговцев. Он включил компьютер и запустил игру. Вьетнамская ПВО не оказывала серьезного сопротивления, но на экране то и дело появлялась какая-то картинка с надписью по-английски. Вор позвонил Лиле и спросил, как от нее избавиться. Лиля почему-то заволновалась и сказала, что должна немедленно приехать, что эта картинка — очень важная вещь.

Она и впрямь приехала очень быстро. Оказалось, появляющийся значок информировал о том, что с Шалой кто-то хочет связаться по Интернету. Вор недовольно поморщился, но Лиля успокоила его, объяснив, что вызов пришел в режиме, позволяющем общаться через микрофон.

Вздохнув, Шала махнул рукой, показывая, что готов.

Лиля пробежалась по клавиатуре, и на экране появились висящие в пространстве собачьи головы. Одна из них приблизилась и задвигала челюстью.

— Летит ласточка. Летит ласточка, — раздалось из динамика.

— А, шайтан! — Шала восхищенно хлопнул себя по колену и повернулся к Лиле: — И что, меня тоже будет так слышно?

Секретарша кивнула.

— И я тоже буду собачья голова?

— Ну наверное, — пожала плечами Лиля.

— А, шайтан! — снова хлопнул себя по колену вор. — А что такое он говорит? Что за ласточка?

Лиля развела руками:

— Не знаю. Может, это какой-нибудь код?

— А что за код?.. Какой еще код?..

— Ну… — Лиля задумалась, — может, пароль или ключевое слово…

— Какой пароль? Э! Ласточка! — Восторг Шалы сменился раздражением. Он ненавидел то, чего не мог понять.

— Можно спросить, — неуверенно предложила Лиля и протянула руку к клавиатуре.

— Стой! — Шала вдруг схватил ее за запястье и сжал так, что секретарша вскрикнула. — Стой-стой… — повторил он, не сводя взгляда с собачьей головы. Шала ослабил хватку, и лицо его стало серьезным. — Как ему сказать что-нибудь?

Лиля щелкнула по клавишам и пододвинула вору микрофон.

— Говори.

Шала наклонился к микрофону, открыл рот, посидел немного и, так ничего и не сказав скрывающемуся за собачьей маской собеседнику, повернулся к Лиле:

— А он точно меня услышит?

— Должен, раз программа работает.

Шала вздохнул тяжело, снова наклонился вперед и произнес по слогам:

— Ле-тит над до-ли-ной.

Несколько секунд собачья голова на экране оставалась неподвижной.

— Шалман, ты?

Несмотря на то что из динамика звук выходил искаженным, дребезжащим и неживым, вор узнал этот голос.

— Я, братан.

— Как жизнь? — молвила голова.

— Все ништяк, братан, — ответил Шала в микрофон. Вор чувствовал себя неуютно: он никак не мог связать того человека, которого шесть лет назад вел через границу, и эту голову, говорившую с ним из недр железной машины.

— У меня к тебе дело.

Это было понятно. Не зря человек, заваривший кашу ради того, чтобы все считали его умершим, объявился через столько лет.

— Я слушаю… — Шала сделал знак Лиле, чтобы она вышла из кабинета.

Секретарша передернула плечами и удалилась, демонстративно виляя бедрами.

— Помнишь про Харона?

Шала покосился на дверь и уселся поудобнее. Эта тема была ему более чем интересна. Еще бы не помнить про Харона!

Кирьянов полагал, что Хильда, даже оставшись в живых, больше не занималась играми с людьми. Она и в самом деле нашла в себе силы отказаться, ответив своим клиентам высокопарной фразой: «Харон положил свое весло». Но Алексей Владимирович и представить себе не мог, какими слухами и легендами обросло имя Харона и какую известность оно приобрело. Взбудораженное событиями в стране человеческое воображение видело тень таинственного Харона за каждым нераскрытым покушением, за каждым самоубийством кого-то из влиятельных лиц, за всем, чему не было дано исчерпывающего объяснения. Никто из тех, кто успел так или иначе убедиться в возможностях кирьяновского протеже, не мог забыть, как под воздействием чьей-то злой воли люди отказывались от постов и чинов, уступали дорогу почти поверженным соперникам, пускали себе пулю в лоб. А гибель банкира Быкова в мае этого года и всплывшие подробности происшествия, указывавшие на то, что кто-то сознательно трепал президенту одного из крупнейших банков нервы, словно дала сигнал. Все бросились искать связь со злым гением, тем более что открытые покушения стали выходить из моды и спрос на подобные услуги сильно вырос.

Сам Шала заплатил бы любую сумму за информацию о Хароне.

— Помню. — Шала забыл спросить у Лили, повторяет ли голова на экране движения говорящего, но на всякий случай кивнул.

— Нужно убрать его.

— Что?! — Шала недоверчиво посмотрел на динамики: не исказила ли машина смысл произнесенных человеком слов?

— Нам с тобой угрожает серьезная опасность. — Голова заговорила быстрее, и разбирать сказанное стало сложней. — Надо опередить его. Сможешь?

— Я же не знаю, кто он.

— Я тебе скажу.

У Шалы пересохли губы. Вот так, среди бела дня, через мудреную машину звонит тебе призрак из прошлого и предлагает прикончить демона смерти.

— Кто?

— Помнишь врача? Женщину-психиатра Хильду Арвидасовну?

Шала задумался. Хильда Арвидасовна. Такое имя не то что запомнить, выговорить было невозможно.

— Не помню. Что за врач?

— Ты с Зыковым Женей общаешься?

— С Жуком?! — Разговор начинал походить на игру в кошки-мышки: такое ощущение, что Кирьянов намеренно водил Шалу за нос, причем водил очень болезненно.

— Да, с Жуком. Он должен помнить эту Хильду, она была экспертом на одном важном для него процессе.

— Жука убили несколько дней назад.

Собачья голова застыла неподвижно, потом челюсть снова задвигалась:

— Шала, нужно срочно навести справки о двоих людях. Борис Беленков и Максим Андросов. Запиши координаты.

— Это не тот