Сам себе приговор - Николай Иванович Леонов

– Очень хорошо, – Лев Иванович быстро пробежал взглядом по адресу. Слушайте, а распечатки с сим-карт вы не заказывали?

– Заказывали, они у меня в компьютере. Сейчас распечатаю на принтере. Совсем про них забыл. Как только ребята мне телефон отдали, и я узнал номера, так сразу и отослал запрос операторам связи, а потом замотался и забыл распечатать, что мне прислали.

Он подошел к своему рабочему месту и, наклонившись над компьютером, быстро что-то нажал. Загудел принтер, и из него стали выползать листы бумаги.

– Вот, пожалуйста, – протянул он несколько штук Льву Ивановичу. – Я, кстати, телефончик уже дактилоскопистам вернул. Если что, он у них в отделе.

– Понял, спасибо, – поблагодарил Гуров, не поднимая взгляда от распечаток. Особенно его интересовали последние звонки погибшей. Они, к удивлению Льва Ивановича, датировались числом трехнедельной давности. То есть временем, совпадавшим со временем ухода Светланы Тарасовой от мужа.

«Интересно, она что, три недели вообще никому не звонила? Да и ей звонков на эту сим-карту тоже не поступало. Может, у нее был еще один номер, о котором мы пока не знаем? Надо будет поинтересоваться у ее мужа, когда он придет», – размышлял Гуров, переходя на просмотр распечатки со второй найденной в телефоне сим-карты.

Подумав о Тарасове, Гуров быстро посмотрел на наручные часы и, увидев, что время уже почти два часа, а он сегодня так и не завтракал, снова перевел взгляд на распечатку.

Глава 9

Последние звонки на второй сим-карте, оформленной на Юркова, были зафиксированы четыре дня назад. Просмотрев историю звонков, Гуров определил, что симка активно использовалась практически со времени ее покупки, то есть примерно полтора года. Но абонент, а вернее, номер телефона, по которому с нее звонили, был один единственный.

«По всей видимости, Юрков выслал женщине эту сим-карту специально для связи с ним, – рассуждал Лев Иванович. – Возможно, познакомившись с ней по интернету, он предложил Светлане выслать симку, оформленную на свое имя. В целях, так сказать, конспирации от мужа. Поэтому она и звонила по этой сим-карте только ему. Только вот тогда непонятно, почему он ее не забрал. Если это, конечно, Юрков убил Тарасову. Или это все-таки не Тарасова?»

Снова одни сплошные вопросы без ответов.

Пока Гуров стоял в размышлении, Илья Викторович нетерпеливо топтался рядом, и по его лицу было видно, что он ждал каких-то конкретных распоряжений от полковника. Но Гуров неожиданно для Углова вдруг развернулся и обратился к технику Леше, который уже опять что-то внимательно изучал в компьютере.

– Можно попросить вас сделать срочно еще несколько запросов?

Леша не сразу, но отозвался, не отрывая взгляда от монитора:

– Да, конечно.

– Мне нужны данные по нескольким телефонам с этих двух сим-карт. Обязательно и первым делом – на кого зарегистрирован номер с симки, оформленной на Юркова. Еще – узнать данные абонентов с нескольких номеров из сим-карты Тарасовой. Нужно выбрать в распечатке номера, по которым Светлана Тарасова звонила чаще всего, и выяснить, на кого они оформлены. Сделайте это прямо сейчас. Хорошо?

– Хорошо, давайте, – Леша, не глядя на Гурова, протянул руку за листками. – Через полчаса принесу ответ.

Льва Ивановича всегда удивляла способность технарей-айтишников, работавших в уголовном розыске, думать сразу двумя полушариями. Одно полушарие у них всегда было занято анализом того, что творилось на мониторах их компьютеров, и держало в памяти сиюминутное выполнение требуемых задач, а второе – отвечало за общение с внешним миром. Они легко могли выполнять одновременно сразу два, а то и три совершенно разных по своим функциям действия – считывать, сохранять и запоминать имеющуюся информацию с монитора, тут же вводить новую и выслушивать от оперативников или начальства следующее задание.

«И как у них только мозги не закипают от такого объема информации?» – удивлялся Лев Иванович, протягивая Леше распечатки.

– Пойдем, Викторович, пусть ребята работают. А нам с тобой нужно еще целую кучу дел до четырех часов сделать, – обратился Гуров к Углову. – Есть у меня кое-какие мысли, которыми я хочу поделиться с тобой.

Пока они шли по коридору до кабинета, Лев Иванович окончательно понял для себя, что если он в ближайшее время что-нибудь не съест, то думать будет не о расследовании, а о том чувстве голоде, который его одолевает. Поэтому он предложил Углову:

– Слушай, я со вчерашнего вечера ничего не ел. Ты, похоже, тоже еще не обедал, а время уже два часа. Не хочешь прерваться на обед? Заодно и обсудим, как нам действовать дальше.

– Я уже и сам подумывал предложить тебе пообедать, – расплылся в довольной улыбке Илья Викторович. – Я – человек по комплекции большой, и если в меня вовремя не влить горючего, я забуксую. А когда я буксую, то становлюсь раздражительным тугодумом. Так что я только «за».

* * *

– Больше всего меня сейчас интересует точное установление личности убитой. Группа крови с туфель, идентичная группе крови убитой и другие биоследы, принадлежащие ей, которые нашли на сумочке и паспорте, ни о чем еще не говорят. Они для меня не доказательство, – высказал свое беспокойство Лев Иванович, когда они с Угловым устроились за столиком в ближайшем кафе и им принесли заказ.

– Почему не доказательство? – не понял Углов. – По-моему, тут все предельно ясно – раз на сумке, телефоне и других вещах найдены биологические следы жертвы, значит, она и есть Тарасова, как и написано в найденных документах.

– Викторович, – с укоризной посмотрел на оперативника Лев Иванович. – Ты уже столько лет работаешь в уголовке, и до сих пор не можешь отличить косвенные улики от прямых доказательств, указывающих на то или иное лицо. Именно лицо в данном случае являлось бы явным доказательством, что убитая и есть Тарасова. Но у нас нет лица, потому что нет головы. Поэтому теперь подтвердить, что убитая – это Светлана Тарасова, может либо ее муж, либо генетическая экспертиза. И не забывай, что у нас есть еще пропавшая девочка, о которой мы до сих пор ничего не знаем.

– Да, ребенок… – задумчиво жуя, покивал головой Углов. – Я о ней, о девочке, отчего-то все время забываю. Наверное, ты прав, и торопиться с выводами нам не стоит. Приедет муж, и отправим его на опознание.

– Но это не все, что нам с тобой нужно срочно сделать. – Гуров посмотрел в большое окно, рядом с которым он сидел и замолчал.

За окном уныло, кутаясь в теплые одежды – куртки и дождевики, – быстрым шагом передвигался народ. Накрапывал нудный дождь, и