Рок-н-рол под Кремлем 6.Шпионы и все остальные. - Корецкий Данил Аркадьевич

Лев Николаевич вынул из папки лист бумаги и положил перед Трепетовым.

– Это рапорт одного из моих сотрудников, он присутствовал при спуске группы Пыльченко. Я специально велел ему оформить это по всем правилам, официально – чтобы вы поняли и поверили.

– Что здесь?

Трепетов взял бумагу, нацепил очки.

– Вчера около четырех утра пришел сигнал с рации одного из участников этой группы. Она включилась всего на несколько секунд.

– Как это? Они ведь погибли!

– Видимо, не совсем. Или, как я подозреваю, вовсе не погибли. Сигнал был случайный – скорее всего, уронили рацию или нажали кнопку вызова. Потом ее сразу отключили.

Хозяин молча пробежал глазами текст рапорта. Хмыкнул. Отложил бумагу в сторону.

– И что? Думаешь, они заодно? Я ведь у тебя спрашивал! А ты что сказал?

Лев Николаевич усмехнулся.

– Человек – единственное животное, которое умеет признавать свои ошибки. Хотя и не любит этого делать…

– А я не люблю ошибок! – резко сказал Трепетов. – Изложите суть своей ошибки!

Человек для особых поручений убрал улыбку. По интонации, по прищуру, по обращению – на «ты» или на «вы» – он безошибочно определял, когда надо переходить на официальный тон подчиненного перед хозяином.

– Мне стал понятен их расчет. Группа Пыльченко оставила внизу часть оборудования. Синцов доставит туда недостающее. Заход в два этапа. Потом будет еще один сигнал бедствия, Синцов прохрипит вам последнее «умираю, но не сдаюсь» и сгинет навеки… Куда-нибудь в Южную Америку, полагаю. Где он вместе с Пыльченко и остальными спокойно могут жировать на незадекларированные доходы… – Он вздохнул. – Хотя это тоже только версия.

Из окна тянуло свежестью и пряным запахом трав. Трепетов неожиданно громко, не по-миллиардерски, чихнул, полез за платком и высморкался.

– Если эта версия подтвердится…

Он чихнул еще раз.

– Вот тогда ты мне принесешь его голову… На золотом блюде. А пока закрой окно, будь добр. Дует чего-то.

Переход на «ты» означал, что хозяин смягчился.

Лев Николаевич молча взял рапорт, положил в папку. Потом встал и закрыл окно.

Магазин назывался незамысловато – «Топ Дизайн. Одежда и обувь из Европы». Зато смотрелось нарядно и сыто, по-европейски. Манекены, подсветка, «Гуччи», «Армани» и тому подобное. И Ринго вполне соответствовал: прикинутый красавчик – маечка под горло, джинсы, легкий летний пиджачок, впалые щеки, длинный острый нос, стальные серые глаза. Только щегольские усики отпустил и длинную шевелюру с хвостиком. От бойцовского вида ничего не осталось. Хотя не во внешнем виде суть…

– Ринго, привет!

Не обернулся. Да у него же наушники!

Леший подошел вплотную, хлопнул по плечу. Ринго обернулся, вынул из ушей черные поролоновые шарики.

– О, ты вовремя! Мы тут как раз закрываемся, пара минут буквально… Подождешь?

– Конечно, подожду, – сказал Леший. – Не за тем же сюда ехал, чтобы увидеть твою рожу и свалить.

Ринго улыбнулся, схватился за стальную роллету и потянул вниз.

– Девчонкам помогаю, – вроде оправдываясь, сказал он. – Мне же не трудно.

Две похожие на ярких худеньких птичек продавщицы сказали «спасибо» и пошли по тротуару в сторону метро.

– Поговорить надо, – негромко сказал Леший.

– Так, может, это… Поехали к нам? – предложил Ринго не очень уверенно. – Вместе поужинаем, поговорим. Я себе усилок винтажный купил, ламповый. Послушаем чего-нибудь такого… У Маккартни новый альбом вышел, слышал? И у Джеффа Линна тож…

– А кто такой Маккартни, напомни? – спросил Леший.

Ринго сразу помрачнел. Он не любил, когда издеваются над стариком Маккартни. Он был ему почти как родной дедушка.

– Ладно, пошутил, – сказал Леший. – Но я бы предпочел поговорить прямо здесь.

Ринго пожал плечами и бросил взгляд на серый «Туарег», который стоял у входа в магазин.

– Как скажешь. Только не очень долго, хорошо?

В «Туареге» сидела девушка с прямыми черными волосами и челкой, закрывающей глаза. «Китаянка, наверное», – подумал Леший.

– Это и есть твоя бизнесвумен? – спросил он.

– Пока еще не моя…

Ринго заметно напрягся. Он запер роллеты на замок, включил сигнализацию. Еще раз посмотрел на девушку, махнул ей рукой: подожди, я скоро.

– Я же не могу вот так, с голой жопой, что-то серьезное предлагать, – объяснил он. – Надо заработать, вот и мотаюсь по Европе, шмотки скупаю в аутлетах.

– Это еще что такое? – удивился Леший.

– Вроде комиссионок. Товары со скидкой, короче.

– Далеко?

– Вильнюс, Варшава, Чехия…

– А почему не в Ливерпуль? Не в Кентукки какое-нибудь? Там ведь все рокеры, как и ты, наверное, а?

– Опять издеваешься? – Ринго нахмурился.

– Нет. Хотя, в общем, да.

– Да пошел ты… Иногда в Голландию выезжаю, но туда реже… Обычно Кира расписывает график закупок. Я с ней катаюсь только в качестве охраны и рабочей силы…

– Кира – это она? – Леший кивнул на машину.

– Да.

– И хорошо зарабатываешь?

– Когда как. И смотря что считать «хорошо».

Ринго усмехнулся:

– А ты что, тоже хочешь шмотками торговать?

Леший тоже усмехнулся:

– Нет. Хочу тебе предложить другую работу.

– В «минусе»? Как в тот раз?

– Похоже. Только пойдем поглубже. И возьмем побольше.

– Сколько?

– Миллион точно. Может, и больше.

– Негусто.

– Долларов.

– Долларов?! – Ринго присвистнул. – Это меняет дело. Только…

Он задумался.

– Я слышал, Палец с ребятами погибли в «минусе».

Леший кивнул:

– Точно.

– По их маршруту?

– По тому же маршруту, – поправил Леший. – Помнишь, я тебе закурить не дал?

– Помню.

– Вот. А они закурили.

Девушка в туареге, не отрываясь смотрела на них. Ринго помрачнел. Он больше не изображал радость от встречи. Было видно, что его раздирают противоречивые чувства.

– Что молчишь? – спросил Леший.

– Знаешь, как бывает: и хочется, и колется… Деньги большие, да и жизнь одна… Ты так неожиданно свалился со своим предложением…

– Давай, определяйся.

Хлопнула дверца. Девушка Ринго вышла из машины и встала, картинно оперевшись на борт. На ней был белый брючный костюм в обтяжку.

– Кира заждалась, – пробормотал Ринго и опустил глаза. – Ладно, Леший, мне пора.

Леший поймал его за локоть:

– Ты идешь с нами?

– Иду!

Ринго вырвал руку и пошел. Прежде чем уехать, они с Кирой еще о чем-то спорили в машине, – Леший видел, как девушка размахивает руками и тычет пальцем в стекло, а Ринго что-то отвечает и тоже делает какие-то жесты. Похоже, обсуждали его визит. Потом оба успокоились, Ринго завел «Туарег» и со свистом пролетел мимо. Лешему он махнул рукой.

– Значит, договорились, – подвел итог Леший. – Ну, и хорошо.

Вербовка

На парковке у круглосуточного маркета горел один-единственный фонарь на самом въезде. Евсеев поставил машину под ним. Прежде чем выключить двигатель, посмотрел на часы на приборном щитке: двадцать три двадцать. Однако!

По проходам между витринами деловито сновала моечная машина. Пахло чистящим средством и влагой. Под потолком деловито чирикали воробьи. Людей мало: компания молодых людей у стойки с пивом, полный мужчина с тележкой, пожилая женщина растерянно разглядывает ценник на мясной витрине.

Бутылка сухого, шоколад. У полусонной цветочницы купил букет хризантем. Сегодня у Марины был отчетный концерт, ее ученики неплохо выступили – надо поздравить. Хотя, может, она уже спит.

Да нет, спать она, конечно же, не будет.

Или ее вообще нет дома. Посиделки в ближайшем ресторане.

Евсеев вернулся к машине, выложил покупки на пассажирское сиденье. Из припаркованного на другом конце стоянки «Лендровера» доносилась музыка, внутри горел свет. Полный мужик выгрузил в машину продукты из тележки, захлопнул дверцу, сел и уехал. Пустая тележка медленно откатилась назад, ударилась о бордюр.