Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова

— Начнём с пристрастного разговора с теми, кто остался в местных театрах, — предложил Роман.

— И с той якобы старушки, что вызвала мои подозрения, — добавил Исайчев.

Компаньоны чокнулись и звон их рюмок совпал со звонкого сотового телефона в кармане у Ольги. Звонила Мила Венгерова.

— Ольга Анатольевна, не знаю какой сейчас для вас вечер, для меня недобрый. Уварова требует встречи. Настойчиво требует…

— Когда?!

— Завтра. Место она укажет сама. Предупредила, если я не соглашусь, будет хуже. Почему хуже не поняла. Мне сейчас, в общем-то, не очень и неплохо. Мои проблемы, так или иначе, разрешились. Но тон был убедительным. Я согласилась.

— Правильно. — Одобрила Ольга. — Можно мы к вам подъедем и всё обсудим.

— Ой, не надо! — испуганно воскликнула Венгерова, — она может наблюдать за моими калитками или кого-нибудь попросит за ними наблюдать

Уварова предупредила: о нашей встрече никто не должен знать. Есть в особняке потайной ход, он позволит выйти на соседнюю улицу. Как стемнеет приеду.

* * *

Венгерова приехала ближе к часу ночи. Исайчев передал ей миниатюрные диктофоны, сразу два на всякий случай. Все вместе они проработали несколько вариантов причин, по которым Уварова решила встретиться с бывшей любовницей мужа. Прикинули места, в которых может состояться встреча. Остановились на одном из дорогих ресторанов Сартова. Уварова патологическая жадина и, вероятно, захочет выудить из Венгеровой приличную сумму хотя бы за обед.

В девять часов утра в домофон Венгеровой позвонили.

По лицу на экране домофона Венгерова поняла: её непрошеная гостья настроена решительно. Любовь Петровна, глядя в камеру, без предисловия заявила:

— Не будем откладывать разговор в дальний ящик. Так, что открывай ворота к тебе пришла шестая рота, — игриво пропела гостья. — Говорить решила у тебя в хоромах. Не боись! Я одна.

Любовь Петровна вошла в гостиную бодрым шагом, не смущаясь, осмотрелась.

— Богато живёшь! Вот, оказывается, где мой Сергуня на шёлковых перинах ляжки вытягивал? Ну что же, ему позавидовать можно…

Мила Венгерова встретила гостью сидя в кресле, и молча с любопытством наблюдала, как та по-хозяйски разглядывает убранство дома. Как прищуриваясь, всматривается в тщательно вымытые стёкла резных шкафов гостиной, как восхищённо цокает языком, увидев итальянский тончайшего фарфора сервиз, как крутит в руках редкие коллекционные костяные фигурки, как перемещается по гостиной пробуя пятой точкой мягкость каждого кресла и дивана, как проверяет качество персидского ковра, завернув уголок. Мила наблюдала за гостьей без враждебности. Они знали о существовании друг друга не один десяток лет, а виделись может быть раза четыре, когда та приходила за оплатой аренды домика на озере. В зависимости от того, как менялись чувства Милы к Ельнику, менялось и её отношение к его жене. В данный период Венгерова была равнодушна к Любови Уваровой. Она сидела, положив ногу на ногу, расслабившись, ожидала, когда та, наконец, займёт свободное кресло, напротив.

В конце концов, удовлетворив любопытство, Любовь Петровна уселась, откинулась на мягкую спинку и также как хозяйка приняла расслабленную позу. Бесцеремонно разглядывая Милу, спросила:

— Кофеем угостишь гостью? Или на сухую будем говорить?

— А ты гостья? — едва тронув губы улыбкой, спросила Венгерова.

— Ну как знаешь! Я чего пришла-то?

— ?

— Ельника, кормильца моего теперь нет. Голодно стало. Решила заняться фотографией. Хочу с тобой проконсультироваться, в какой лучше журнал послать? Где больше платят? Ты у нас дама со связями, может, подсобишь? Жить, как-то надо. Детишек поднимать. Они, конечно, взрослые, но хуже маленьких: всё мама дай, дай…

— Где фотографии?

Уварова протянула Миле дорогущий последней модели айфон:

— Пальчиком листай, я старалась…

На экране дисплея стояла фотография её интимной сцены с Ельником, далее шли такие же. Мила положила телефон на столик и подтолкнула его к Любови Петровне, спросила брезгливо морщась:

— Ну и какой гонорар ты хочешь?

Уварова, открыла сумочку, вытянула из её нутра перламутровую пудреницу и тюбик с губной помадой. Кокетливо посмотрела в зеркальце, чуть тронула губы помадой и тут же развернула пудреницу стеклом к Венгеровой. На нем красовалась надпись: «100000$»

— Немного за любительские фотографии? — спросила Венгерова, зябко передёрнув плечами.

Реакция собеседницы понравилась Уваровой и она, рассмеявшись детским колокольчиковым смехом, ответила:

— Я пришла в расчёте, что ты по старой дружбе подсобишь, — она на секунду задумалась и добавила, — если не поможешь, я их даром в журналы отдам. Может, прославлюсь на старости лет.

— Гарантии?

Любовь Петровна взяла в руки телефон и поводив по дисплею, вновь протянула его хозяйке.

Увидев снимок, Мила замёрзла. Сюжет фото не изменился только вместо неё там была Янка.

— Сука…, — чуть слышно произнесла Венгерова, — убью!

Уварова встала с места и, обойдя кресло хозяйки, остановилась за её спиной. Опираясь локтями на спинку, прошипела, наклоняясь к уху Венгеровой:

— Ты угрозу с записи своих диктофонов сотри, а то как бы самой не сгореть… Конкретно эти фотографии с твоей дочкой хочу продать в журнал за сумму в два раз большую. И если всё получиться, уеду жить в тёплую страну. Здоровье уже не то. Холодно здесь. Говорят, в Австралии всегда лето…

— Почему триста? Ты проси больше… может и больше дадут!

Уварова жеманно пожала плечами:

— Боюсь больше не осилят, пожадничают. Прошу реально. Хотя, конечно, хочется больше. Да, забыла! Вроде в твоём гараже стоит Серёжкин «Лексус»? Отдай его мне сейчас. Ты же понимаешь — я мужнина наследница. Мы ведь с Сергуней так и не развелись. Думали, думали и решили: чего людей на старости лет смешить, пусть всё как есть останется. А ты, верно, надеялась, что он на твоей дочке женится?

Тени под глазами Милы стали чётче и глубже, лицо вмиг осунулось и зачерствело:

— Ещё слово… — процедила она, едва расщепив губы.

Уварова отскочила от кресла и, заслоняясь ладонями, зазвенела радостно:

— Ой не надо! Ой испугалась! — мышиным голоском пропищала Любовь Петровна и поскакала молодецким козликом на своё место. Приняла ту же позу, что и давеча: полностью расслабилась, растеклась по мягким подушкам кресла. — Я о моей машине интересуюсь. Чего она у тебя в гараже место простаивает? Давай заберу. Документы на неё прихватила. Доверенность на вождение быстренько нарисую, бланки есть. Сюда на такси приехала. Хочу уехать на своей тачке.

— Угнали машинку, нету её … — подавляя ярость, ответила Венгерова.

— Нету-у-у? — сделав круглые глаза, воскликнула гостья, — так я в угон подам и место укажу, где машинка может быть. Отдай по-хорошему… очень мне хочется на авто арабских нуворишей домой поехать…

— А ты от своих хотелок не лопнешь? — Венгерова повторила манёвр Уваровой тоже встала и, обойдя кресло, на котором сидела гостья, нагнулась к её уху:

— Попробуй, может что и получиться…

Любовь Петровна повернула голову и, не мигая,