Шесть масок смерти - Сюсукэ Митио

Вскоре мы снова вышли от северной части леса на проспект. Перешли дорогу, на которой практически не было автомобилей, и когда оказались на городских улицах, небо немного начало светлеть. Но из-за туч, распространившихся по всему небу, для этого времени было недостаточно светло.

Вскоре пошел дождь, как и обещал прогноз погоды.

– Надо дать Ёсиоке отдохнуть.

Мы осмотрелись и нашли место, где можно было спрятаться от дождя. А именно – на велосипедной парковке многоквартирного дома. Эдзоэ сказал, что ранним дождливым утром вряд ли здесь будут люди, так оно, в общем-то, и оказалось. Мы провели тут уже час, и, по крайней мере, никто нам не удивился.

Дождь продолжал шуметь без перерыва. Время от времени у входа в дом слышался звук шагов и открываемых зонтиков выходящих на улицу людей; в эти моменты висячие уши Ёсиоки вздрагивали.

– Среди живых существ только люди могут испытывать недовольство. – Эдзоэ вытянул ноги, а Ёсиока понюхал грязные носки его ботинок. – Говорят, что слон – единственный из млекопитающих, кто не умеет прыгать, но, скорее всего, он и не думает о том, как хорошо было бы этому научиться. А куры и пингвины наверняка не переживают из-за того, что не умеют летать. Ёсиоку не раздражает то, что он не может нормально ходить. Достаточно посмотреть на него, и это станет понятно… И только человек может испытывать недовольство. Я, когда у меня полный бардак в жизни или работе, если, например, кто-то намеренно наступит мне на ногу, я, наверное, взорвусь сильнее, чем обычно. Но не буду при этом думать, как я убью этого чувака. Человек не совершает преступлений только из-за накопившегося недовольства. Этому обязательно должна быть причина. Нет, не только у преступлений, у любых поступков есть причины.

– Когда ты сбежал из дома в шесть лет, ты хотел отомстить своей матери. Тебе было обидно, что тебя обвинили в пропаже денег… Ты хотел, чтобы мама волновалась.

– Наверное.

– А ты не думал высказать ей все напрямую?

– Разве может шестилетний сопляк победить в перепалке?

– Нет, я не об этом. Например, сказать.

– Если б я так сделал, то вызвал бы еще бо́льшую неприязнь к себе, – пробормотал Эдзоэ с усмешкой и развалился на асфальте, обняв Ёсиоку. Он будто вспомнил, как спал вместе с собаками в трубе, и закрыл глаза.

Я тоже опустила веки, стоя и прислонившись спиной к стене. Я вспоминала события, произошедшие сразу после убийства. В ту ночь, получив сигнал, мы с Яэдой сразу выехали из участка, отправившись к месту преступления. Опросили Такая, который первым обнаружил тела убитых, и сразу начали опрос живущих в округе. Первым Яэда выбрал Кэйскэ.

– Ты поранился?

– Да, и что?

– А можно посмотреть, что там у тебя? – спросил Яэда, в глазах Кэйскэ на какой-то миг появилось враждебное выражение.

На левом локте у него была повязка.

– Откуда у тебя эта рана?

– А я должен объяснять?

Где-то месяц назад Кэйскэ позвонил в звонок дома Кидзаки и пожаловался на то, что ему мешает лай Буццати по ночам. Но никто больше ночью не слышал лая собаки. Две недели спустя люди видели, как Кэйскэ пытался проникнуть во двор соседнего дома. В его руке был нож. Действия Кэйскэ и перевязанная левая рука. Выражение его лица, когда был задан вопрос о его ране. Убитые супруги. Буццати, пропавший с места преступления…

…

…

Я открыла глаза на голос. Похоже, я незаметно для себя уснула. Передо мной стоял Эдзоэ и смотрел на меня сверху вниз. Рядом Ёсиока широко зевнул и щелкнул зубами, заглотив воздух.

– Можешь идти? – мягко спросил Эдзоэ. Он обращался не ко мне, а к Ёсиоке. Пес фыркнул в ответ, Эдзоэ развернулся и пошел в сторону входа в дом. За ним шел Ёсиока.

Я тоже поспешно поднялась. Шум дождя всё еще не прекращался – похоже, он стал еще сильнее. Но Эдзоэ пошел по дорожке, как будто дождь для него не существовал.

– Куда ты пошел?

Эдзоэ повернул голову в сторону проспекта, который мы недавно перешли.

– Я все-таки понял.

– Что именно?

Он не отвечал, шагая все быстрее. Перейдя проспект, направился не к лесу, а в сторону моря.

– Мы же еще не всё посмотрели в городе.

– Этого достаточно.

Он шел все быстрее и быстрее и в конце концов перешел на бег. Ёсиока бежал за ним. Я отчаянно шевелила ногами, следуя за ними. Через несколько поворотов дорожки перед нами открылось отражавшее тучи серое море. Эдзоэ уверенно пошел по дороге вдоль моря, находившейся прямо впереди, и повернул налево. Он спускался на юг, оставляя море по правую руку, шел по безлюдному ранним утром городу. Крупные капли дождя били по лицу, попадали в рот при дыхании, одежда и обувь тяжелели, намокая, но Эдзоэ продолжал бежать, не теряя ритма. Наконец мы добрались до южной части залива и прошли через рыбацкий порт, двигаясь дальше. Последний раз я бегала на такие расстояния в секции легкой атлетики в студенческие годы. Ноги бегущего вперед Эдзоэ стали терять ритм, он начал задыхаться, так что это было слышно даже из-за его спины, – но все равно продолжал движение, не снижая скорости. Вскоре мои легкие и ноги были близки к пределу своих возможностей. Сквозь дождь показалась территория, которую бросили, едва завершив строительные работы. Внезапно Ёсиока с силой оттолкнулся от земли, как будто травма после аварии его больше не беспокоила, прибавил скорости и обогнал Эдзоэ. Похоже, он направлялся в сторону кустов впереди. Я увидела черную тень улетавшей со стороны заброшки птицы.

Мы оказались у водоотводной трубы, где когда-то жил Эдзоэ вместе с собаками. Круглое темное отверстие диаметром около полутора метров, будто рот, открытый в направлении моря. Внутри лежал тонким слоем сухой песок, не намокший от дождя.

– Надо же, она никуда не делась…

Я тоже не догадывалась. Думала, что ее убрали давным-давно, хоть территория и осталась заброшенной.

– Интуиция подсказывала мне, что это может быть здесь. Но чтобы реально так оказалось…

Безэмоциональный голос Эдзоэ эхом раздавался в водоотводной трубе. В бетонном тоннеле не было бродячих собак, как раньше; вместо них там одиноко лежало тело Буццати. Судя по запаху, он уже был мертв.

– Его порезали. – Эдзоэ осветил его карманным фонариком.

В районе поясницы – если сравнивать его с человеческим телом – была длинная прямая глубокая рана. Красно-черная, она четко виднелась на белой короткой шерсти Буццати. Наверное, он убежал от преступника, который ударил его ножом. В таком случае высока вероятность, что он оказался здесь в ночь убийства, так как не поступало никакой информации о том, что Буццати где-то кто-то видел. Раненый пес убежал по ночному городу и спрятался в трубе. Испугавшись человека, он так и умер, не