Когда Алиса упала - Ким Тэйлор Блэйкмор

– Но никто ничего не узнает. Все продумано. Мы сожжем фабрику. Получим страховку. Новая жизнь.

Я едва могу дышать.

– Ты вообще когда-нибудь любил Лидию?

– Я знаю, что совершил ошибку. С этим мне и жить. – Он делает шаг, ударяется о шкаф. – Где остальные картинки?

– Ты помог убить Лидию.

Он так сильно сжимает ручку шкафа, что она трескается.

– Нет.

– Ложь. Ты точно знал, где ее искать. Знал, что нужно принести веревку. Знал, потому что ты ждал…

Он толкает меня на постель, хватает за плечи, трясет:

– Заткнись. Я пытаюсь тебя спасти.

– А о своем сыне ты не подумал? Кэти его ненавидит.

– Заткнись, говорю.

Мои удары он даже не ощущает, хоть я молочу изо всех сил.

– Отпусти нас. Обоих. И тогда я ни слова не скажу. Посмотри на меня, Лайонел. – Голос у меня хриплый, какой-то чужой. – Я знаю, ты ее любишь. Останетесь вдвоем. Только ты и она. Как вы всегда хотели. Разве не этого вы всегда хотели?

Он сглатывает.

– Его она тоже убьет, – шепчу я ему в лицо.

– Нет.

Лайонел отпускает меня и, пошатываясь, бредет к двери.

– Все уже спланировано. В больнице ты будешь в безопасности. И я позабочусь о Тоби.

– Оставь дверь открытой и позволь нам уйти.

– Я не хотел…

* * *

Дверь распахивается, загасив свечу.

– Тетя…

– Нет, Тоби. – Лайонел кренится к мальчику. – Все хорошо. Иди спать.

– Тоби…

Голос мне отказывает. Я встаю, пол подо мной качается, я расставляю ноги, чтобы не упасть. Хватаюсь за столбик кровати. И бросаюсь мимо Лайонела, отпихнув его, так что он ударяется о кресло-качалку. Размахнувшись, бью его по голове кувшином. Он испускает стон, проводит рукой по затылку и смотрит на кровь. Цепляется за каминную полку и, не удержавшись, оседает на пол.

У меня в ушах звенит от внезапно наступившей тишины.

– Тоби? – доносится голос Кэти с верхнего этажа.

Тоби поворачивается к лестнице.

– Нет, Тоби. Нет-нет-нет. Беги!

– Тоби! – Голос Кэти звучит резче.

– Тетя…

Я вижу белые пальцы его босых ног, острые косточки тонких лодыжек.

– Беги через кухню! Беги в форт!

– Тетя…

– Беги!

Глава 31

Кэти почти спустилась. Юбки обвиваются вокруг последнего столбика перил. Она не спешит. Останавливается. Прислушивается.

Но Тоби здесь нет. Я замираю, глотая воздух. Он уже на улице. Я мысленно вижу его. Он бежит – быстрый, как косуля, уворачиваясь от лунного света.

– Лайонел? – напевно зовет Кэти.

Ковровая дорожка заглушает ее шаги.

– Его здесь нет.

Я зажмуриваюсь, потом открываю глаза и быстро подхожу к корзине для штопки, не спуская глаз с двери. Тяну за шнурок на талии – умница Алиса, – и ленты собираются, так что подол юбки оказывается выше лодыжек, теперь я не запнусь.

На груде одежды лежит швейный набор. Я поддеваю застежку и переворачиваю футляр. Ножницы вываливаются. Какие они маленькие. Я крепко сжимаю их в здоровой руке.

Кэти прямо у двери. Ключ гремит в замке, трутся металлические детали механизма. Она распахивает дверь, и настенный светильник очерчивает ее силуэт. У бедра она держит лук, стрела лежит на тетиве, острие обращено вниз. Она смотрит на меня:

– Где он?

Я собираюсь с силами, вопреки всему надеясь, что она не успеет поднять лук.

И бросаюсь на нее.

Мы обе врезаемся в стену и падаем на пол, я бью ее деревянной шиной. Я чувствую, как она извивается подо мной, потом выворачивается и, встав на четвереньки, давит коленом, вжимает в пол. Я беспомощно ловлю ртом воздух, перед глазами плывут круги.

Она встает, подбирает лук и тянется за стрелой, но достать не может. Зато могу я и носком туфли отбрасываю стрелу в сторону. Кэти поворачивается за ней, и тогда я, приподнявшись, с силой толкаю ее плечом в бедро, она падает. Ножницы, которые по-прежнему у меня в руке, втыкаются в ковер, но я их не выпускаю. Больше у меня ничего нет.

Кое-как выпутавшись из своих юбок, Кэти отползает, нащупывает на полу стрелу. И накладывает ее на тетиву.

– Я никогда не проигрываю, – говорит она, прищуривается и натягивает тетиву.

Вскрикивает. Стрела ввинчивается прямо в оштукатуренный потолок. Лук отлетает в сторону, а Кэти хватается за ножницы, которые я вонзила ей в бедро.

Беги.

* * *

Яркий лунный свет прорезает лес, рисует тени, которые скрадывают корни и камни, заросли крапивы и черноплодной рябины. Я успела поранить ногу – то ли о сломанный сук, то ли об осколок, оставшийся от теплицы. До боли мне нет дела. Я петляю среди деревьев, стволы в лунном свете отливают серебром, листва – медью и ржой. Бегу по извивающейся тропке, которая ведет к могилам, сначала ныряя вниз, потом карабкаясь вверх.

– Мэрион!

Я разворачиваюсь на звук, замираю и вглядываюсь в темноту. Где-то здесь, рядом, тропка уходит к Стражам. К Тоби.

Вот она. Сразу за могилой Алисы. Я бросаюсь туда, врезаюсь в куст. Цепляюсь перевязью за сучковатую ветку. Рывком высвобождаюсь и вынимаю сломанную руку из перевязи, она безвольно повисает. Ткань перевязи болтается на груди, когда я снова мчусь вперед.

Слева мелькают проблески – отражения на поверхности пруда, словно мне подмигивает какой-то зверь. Скоро покажутся Стражи. Дыхание бритвенным лезвием терзает грудь. Я не чувствую ног.

Но я чувствую ее. Она приближается.

Пружинящий покров из сосновой хвои заглушает мои шаги. Я пытаюсь вскарабкаться на круглые валуны, хватаясь за шершавые выступы. Сползаю вниз, исцарапав лицо и ноги.

Голос Кэти отскакивает от деревьев и камней, я не могу понять, где она находится.

– Мэрион, я просто хочу поговорить. Я тебя не трону.

Ухватившись за молодое деревце, проросшее меж двух валунов, я отталкиваюсь от камня.

Но подтянуться не получается. Одной рукой – никак.

– Я не виновата, Мэрион.

Я больше не могу держаться одной рукой. Сползаю по камню и снова оказываюсь на земле.

– Это все он. Лайонел. Я не виновата.

Под ее ногами шуршат сухие листья и панцири цикад. Она ступает медленно. Останавливается, прислушиваясь.

Я не дышу. Цикады стрекочут то тише, то громче. Шелестят верхушки деревьев.

Хруст ветки. Прямо у моей головы. Я вжимаюсь в камень.

– Где мальчик?

Эмос поднимает меня за плечи и держит, потому что я дрожу всем телом и не могу стоять.

– Я его в обиду не дам, – говорит он и встряхивает меня, точно мешок.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Кэти, выходя из-за дерева.

Эмос отпускает меня, поворачивается к ней:

– Я переду…

Его слова обрываются, будто срезанные серпом. Он складывается пополам. Как-то странно поперхнувшись, делает шаг назад и оседает на