Портрет - Сюзан Обри

почему этот дом так часто менял хозяина. Риелторша отпустила пару шуток насчет слухов, что в этих местах якобы «водится призрак», ибо «какой старинный дом миновало такое поверье?»

Эрика прошла в гостиную. Всю мебель покрывали чехлы, и в комнате царил запах влажной древесины и пыли. Луч солнца, проходя сквозь оконное стекло, разбивался на несколько полосок, пересекавших картину, висевшую над камином. Гостья подошла поближе. Портрет женщины с темными глазами и волосами. Эрику потрясло, какую бесконечную грусть выражала ее улыбка. Кем она была? Откуда столько печали?

* * *

Пока родители беседовали с дамой в роскошных украшениях, Тома ускользнул от них, чтобы обследовать дом, утащив за ушко и своего плюшевого медвежонка по кличке Тигренок. Он поднялся по лестнице, проскочил коридор, потом возвратился и заметил другую лестницу – эта вела на верхний этаж. Взобравшись на лестничную площадку, он оказался в коридоре.

Деревянный пол скрипит под ногами, в луче солнца блестит пыль. В самой глубине – еще одна дверь. Она приоткрыта. На сосновом полу золотое пятно от солнечного луча. Тома влечет туда, они с приятелями как-то смотрели фильм «Сияние», и ему было так страшно, особенно когда Дэнни нашел в ванной мертвую женщину. Он роняет медвежонка, даже не заметив этого, ему хочется обратно, но он все идет и идет вперед, его будто манит к двери чья-то невидимая рука. Он входит в круглую спальню. Здесь большая кровать с колоннами и странными занавесями. Тома садится на кровать. Болтает ножками. Вдруг он замечает, как от окна отделяется силуэт мужчины в таком странном костюме, длинном пиджаке, запахнутом сбоку, широких брюках в полоску. Этот человек поворачивается к нему и пристально смотрит бледно-голубыми, почти прозрачными глазами. У него такое белое лицо, что оно почти сливается со стенами. Тома встает, вежливо кивает.

– Здравствуйте, мсье.

Человек не произносит ни слова, но знаком велит мальчику подойти поближе, рука у него белая, как мел, и вся в голубых венах. Тома страшно, но его что-то притягивает к незнакомцу – неудержимо, будто магнитом. Мужчина смотрит так же пристально, тело его как будто размыто, бесплотно, он – лишь подобие человека. Когда Тома уже совсем близко – незнакомец резко хватает его за руку. Тома чувствует, как две холодные руки обвиваются вокруг его шеи, он вырывается, но тиски все сжимаются, он задыхается, мама…

* * *

Эрика рассеянно слушала излияния дамы-риелтора, расхваливавшей уникальную в своем роде элегантность этого дома с обшивкой стен из натурального дерева, свинцовыми ромбами в облицовке окон, дубовыми полами, гипсовыми орнаментами.

– А где Тома? – спросила она.

Убедившись, что поблизости его нет, Эрика отправилась на поиски. Сына не было на первом этаже, тогда она поднялась по лестнице и прошла насквозь весь второй:

– Тома?

Он как сквозь землю провалился. Она смирилась: придется взбираться на самый верх. Первые месяцы беременности протекали тяжело, она едва не потеряла ребенка. Акушерка предупредила ее, что нельзя поднимать ничего тяжелого и что чрезмерные физические усилия нежелательны.

Добравшись до верхнего этажа, Эрика поневоле остановилась перевести дух, опершись на кованые перила.

– Тома? Где ты? Отзовись!

Она подошла к одной из дверей и открыла ее. Маленькая комнатка. Наверное, служила спальней для прислуги. Она обошла остальные. Никаких следов мальчика. Вдруг она заметила лежавший на полу в коридоре предмет. Она подошла поближе. Это был Тигренок. Плюшевый медвежонок Тома. Она с трудом наклонилась поднять его.

– Тома, где ты? Ответь же мне, в конце концов!

Она слышала только, как стены внутри потрескивают – звук всех старых обиталищ. Тут она и заметила прямоугольник света в самом конце коридора. Она пошла туда, сердце сдавила глухая тревога.

Спальня в форме ротонды. Тома сидел на краешке кровати с балдахином, болтая ногами, с отсутствующим взглядом.

– Тома! Сколько раз я звала тебя. Почему ты не отвечал мне?

Мальчик по-прежнему сидел молча. Мать присела рядом и протянула ему плюшевую игрушку.

– Да что с тобой, сладкий мой?

Тома прижал к груди игрушку. Его губы слегка тряслись. Струйка слюны вытекала из уголка рта, мать вытерла ее платком.

– Тут какой-то дядя.

– Что еще за дядя?

– Очень злой. Он хотел меня задушить.

– Где он, этот дядя?

Тома показал на окно. Эрика посмотрела туда, никого не увидела.

– Здесь пусто, – нежно возразила она.

Ее сын был предрасположен к приступам сомнамбулизма, ему, должно быть, кто-то привиделся.

– Он здесь был, мама! И костюм у него такой чудной!

– Бывает и такое, привидится невесть что.

– Клянусь, мама, он был здесь, я видел его.

– Дом необитаем довольно давно. Привидений не бывает.

* * *

Табличку «Продается» сняли. Семья Венсан въехала в дом 34 на авеню Керб под проливным дождем.

Примечания

1

Делли – псевдоним двух писателей, брата и сестры: Жанны-Мари Петижан де ля Розьер (1876–1949) и Фредерика Петижана де ля Розьер (1875–1947), ныне почти забытых, но крайне популярных у франкоязычной читающей публики в начале ХХ века авторов сентиментальных романов. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Популярный иллюстрированный «Народный альманах», ежегодно издававшийся в Квебеке с 1870 г. книжным магазином «Бошмен», печатал церковный календарь, обзор прошлогодних событий, рецепты настоев из лекарственных трав, медицинские советы и т. д., в т. ч. и литературные произведения.

3

«Королевская гора» – фр. Mont-Royal, Мон-Руаяль – гора на территории Квебека, давшая название городу Монреаль; Outremont (от «outre» (фр.) «за, позади») – соответственно, «За горой». Утремон – богатый жилой район Монреаля.

4

Синьорины (ит.).

5

Великолепно! (Ит.)

6

Советник (ит.).

7

Улыбочку! (Ит.)

8

Идеально! Хорошо! Очень хорошо! Благодарю вас, синьорины! (Ит.)

9

Серия из десяти романов Мишеля Зевако о доблестном рыцаре на службе Генриха II в середине XVI столетия.

10

Сестры Провидения – благотворительная организация по уходу за больными, пожилыми и инвалидами, основанная в Монреале Эмили Гамелен (1800–1851), еще при жизни получившей прозвание «Мать бедняков». На сегодняшний день организация «Сестры Провидения» действует в нескольких странах Латинской Америки, а в Канаде Эмили Гамелен почитается как один из национальных символов. В 2001-м году была причислена к лику святых.

11

Перевод Алексея Парина.