Охота на крокодила - Эдуард Юрьевич Власов

на свет три небольшие коробки, маркированные лейблом «“Роспланта”: крахмал кукурузный».

– Нисидзаки-сан, – обратился я к таможеннику, – произведите досмотр этих коробок.

Нисидзаки оглянулся по сторонам, не увидел рядом никого из подчиненных, горько вздохнул, достал из своего форменного жилета складной нож и вскрыл по очереди сначала картонки коробок, а затем целлофановые пакеты внутри каждой из них. Во всех пакетах был белый порошок.

– Что это, господин Семенко? – обратился я к коку.

– Как что? Написано же – крахмал…

– Откуда он у вас?

– У меня?.. – задумался Семенко. – Летеха, ты где вчера этот крахмал брал?

– На Глазырина, в «Сто пудов счастья», – промямлил Летеха, и большой кухонный нож в его руке стал беспокоить меня сильнее.

– Ну вот, на Глазырина, – повторил Семенко так, как будто я не вылезал всю неделю из каких-то «Ста пудов счастья» на улице какого-то Глазырина.

И тут я вспомнил замечательного отарского Кобаяси.

– Господин Семенко, а сахарный сироп у вас есть?

– Сироп? Есть, конечно. Вам какой: клубничный, малиновый, шоколадный, карамельный?

– Простой сахарный сироп.

– Ну, простой так простой.

Семенко достал из настенного шкафа здоровенную пластиковую бутылку нашего японского сахарного сиропа.

– У вас в Саппоро в «Морковке» брал весной. Отличный магазин! Там все для нашего брата-повара! И упаковки такие здоровые – на год хватает!

Рассказ повара о сети магазинов «Кэррот», где действительно профессиональные повара могут купить все, чего только их кулинарная душа пожелает, я проигнорировал и подошел к столу с коробками. Летеха отодвинулся спиной к плитам, дышавшим лавровыми парами. Нож по-прежнему он держал в правой руке. В это время у меня из-за спины вышел Ивахара, также правильно оценивший ситуацию, обошел стол с другой стороны, отодвинул Семенко от плит, выключил газ под кастрюлями и встал позади Лехи.

Я взглянул на коробки и сразу увидел, что на крышке одной из них фломастером нарисован маленький косой красный крестик. На двух других коробках такого крестика не было. Я подошел к стеллажу с посудой, взял стеклянный стакан, вынул из выдвижного ящика чайную ложку и подцепил ею пару граммов крахмала из коробки с крестиком. После чего осторожно капнул на белый порошок каплю сиропа из бутылки. Крахмал практически моментально вспыхнул алым огнем.

– На Глазырина, говоришь? – обратился я к Лехе, лицо которого в этот момент стало абсолютно крахмального цвета.

Летеха рванул вперед, в моем направлении, но Ивахара левой рукой уронил его лицо в нарезанные им же лук с капустой, а правой вывернул руку с ножом вверх и за спину. Леха завыл от боли и безысходности и уронил нож на пол.

В этот момент у правой от меня стены произошло столкновение Семенко и Ежкова. Перепуганный Семенко кинулся бегом с камбуза, а Ежков двинулся ему наперерез, чтобы помочь Ивахаре. И только мы с Сато стояли неподвижно, с интересом наблюдая за всем этим аттракционом.

– Подержи его, Минамото! – крикнул мне схвативший Летеху за левую руку Ежков. – Я сейчас наручники принесу! У меня в сейфе есть одна пара для таких, как этот вот буйный!

– Не надо, господин Ежков, – остановил его Ивахара, который надежным захватом фиксировал Лехину правую руку. – У нас свои есть.

Ивахара крикнул своим ребятам, которые ждали за дверью, и через пару секунд на запястьях инкрустированного луком и капустой Лехи щелкнули никелированные кандалы.

Нам же с Ивахарой теперь предстояло принять очень важное решение. По всем правилам надо тащить Летеху в отарское управление и там допрашивать его как положено. Но пока мы будем его везти, он прочухается и будет все отрицать, а доказать его причастность к «крахмалу с Глазырина» станет малоразрешимой задачей. Поэтому я на правах «чиновника из столицы» принял альтернативное решение.

– Извините, господин Ежков, – обратился я к старпому. – Я все понимаю, ваше судно – это часть территории Российской Федерации, где бы это судно ни находилось. Я понимаю, что вы здесь власть, а мы фактически никто. Но я вас как профессионал профессионала прошу: дайте нам с Ивахарой-сан десять минут поговорить с этим персонажем один на один. После этого мы начнем осуществлять все необходимые совместные процедуры. Очень вас прошу!

– Ну хорошо, десять минут, – согласился Ежков. – Я пока пойду кэпу доложу.

– Нисидзаки-сан, я вас тоже попрошу выйти ненадолго. Мы сейчас с товарищем поговорим накоротке, а после вы начнете оформлять изъятие наркотика.

Мы остались втроем на вместительном камбузе и расселись на пластиковых табуретках. Краем глаза я поймал момент, когда Ивахара засунул правую руку в нагрудный карман своей форменной куртки. Судя по движению его пальцев, он включил диктофон. Времени нельзя было терять ни секунды: Леха мог опомниться в любой момент.

– Во сколько и где у тебя завтра встреча с пакистанцами? – выстрелил я.

И попал в десятку. Начавший было розоветь Леха уже стряхнул с себя витаминный салат, но мой вопрос заставил его вновь побелеть.

– Откуда вы про паков знаете? – прошептал он.

– Мы знаем все, гражданин Майоров! – с другого бока нанес удар Ивахара. – Так где и во сколько?

– В полвторого в ихней мастерской за каналом, – выдавил Леха.

– Шепелев знал о том, что ты повезешь «крокодила»? – спросил я.

– С какого бодуна? Шепель вообще не при делах был.

– За что ты его зарезал?

– Он видел, как я ствол из ментовки в порту увел. Я вроде огляделся – не было никого. Этот мент-дурень в круглосуточный побежал, конуру свою не закрыл. А Шепель где-то рядом ошивался.

– А чего ты его не сразу?.. Ждал сколько времени…

– Он бабло с меня за молчание требовать стал. Я ему сказал, что сейчас денег нету и что, когда в сентябре в Отару пойдем, у меня деньги появятся. А он до этого вот рейса ждать не захотел. Сказал, до утра не заплачу – пойдет японским ментам меня сдавать. Сказал, у него в отарской ментуре знакомые есть. Ну, я и заканил.

– Сколько он с тебя потребовал?

– Два миллиона.

– Два миллиона чего?

– Йен.

– А сколько тебе пакистанцы должны за это? – кивнул я на коробку с «крокодилом».

– Десять «лимонов».

– Где нож, которым ты убил Шепелева?

– А вон, – кивнул Летеха на настенную подвеску, из которой торчало десятка два длинных ручек. – Один из них. Я его в море кидать не стал – вы бы достали наверняка. Отмыл его как следует. Ну, а потом его уж столько раз здесь шлифовали… Ищите, если хотелка работает.

– Где мобильник Шепелева?

– Я его сегодня ночью на переходе в море бросил.

– На переходе?.. – не понял Ивахара.

– Из порта Ванино в порт Отару, – пояснил я. – А почему ты его сразу не выбросил?

– Да я хотел его толкнуть в Ванино, но с вашей японской системой его никто брать не захотел.

– Логично. Так, и главный вопрос: где «Ню-Намбу»?

– Чего?

– Ствол где?

– В морозилке, – указал головой Летеха на один из трех огромных серых холодильников позади себя.

– А глушитель?

– В Ванино скинул. На кой он мне здесь…

Ивахара поднялся с табуретки, подошел к холодильнику, открыл морозилку, пахну́вшую на него густым паром, и стал извлекать из нее на стол брикеты замороженного мяса и рыбы.

– Там гусь в глубине, – облегчил задачу Ивахаре Леха. – У кэпа день рождения послезавтра, Семенко запечь его собирается. С гречкой и яблоками. Ствол внутри.

Ивахара не без труда раздвинул промороженные окорока потрошеной птицы и извлек из ее внутренностей увесистую «начинку» в толстом целлофановом пакете.

– Зачем ты за мной по ночному Ванино гонялся и стрелял в меня? – строго спросил я. – Ведь убить бы меня мог или хотя бы на худой конец ранить.

– А чего вы туда поперлись? За мной ведь, да? Я сразу понял, что вы того, кто Шепеля порезал, искать поехали. Да еще и с нашими ментами там скорешились. Пацаны мне все про ваши с Ковалем дела рассказали. Вам с ним еще пару дней бы поручкаться – точно на меня вышли бы.

– Нет, дорогой, ты мне в Ванино задаром был не нужен. Я вот за этим туда ехал, – кивнул я на ванинского «крокодила». – Ладно, пора закругляться. У нас с Ивахарой-сан к тебе предложение. Сегодня мы тебя к себе не забираем, ты сидишь на судне под нашим присмотром, а завтра идешь к пакистанцам с этим вот «диким животным». Ну, или Ивахара-сан адекватную замену подготовит, – «обрадовал» я Ивахару. – Это будет рассматриваться как помощь следствию и зачтется тебе судом. Ну так как?

– Судом? – трагическим голосом переспросил Леха.

– А ты как думал? На тебе убийство и ввоз тяжелого наркотика.