Пирожки со вкусом преступления - Селия Брук

– Что думаете, шеф? – подскочил Диккер, который, тоже купаясь в лучах внезапного внимания, минут пять просил толпу «разойтись, потому что тут не на что смотреть». Даже на исповеди он бы не признался, что мечтал сказать эту фразу с того самого момента, как поступил на службу в полицию Уиллоу-Брук.

– Думаю, что работка нам предстоит будь здоров, – веско сказал Эббот, хотя даже примерно не понимал, с чего ему начинать.

Криминалист развел бурную деятельность, исследуя все вокруг. Он пытался найти отпечатки пальцев, следы, улики и даже начал командовать полисменами, так что Эбботу пришлось на него прикрикнуть, чтобы выскочка вспомнил, что главный на месте преступления все-таки констебль.

Опрос соседей ничего не дал. Все спали как убитые и не слышали никаких криков и ссор. Значит, пора приступать к опросу подозреваемых. Подумав об этом, констебль Эббот машинально обвел взглядом толпу и вдруг заморгал, не поверив глазам. Его главный подозреваемый, точнее, подозреваемая сама неслась к нему на всех парах, прокладывая себе дорогу сквозь толпу зевак дородным телом и локтями. За ней, подскакивая этаким шариком для пинг-понга и торопливо перебирая короткими ножками, едва поспевала Надоеда Бет.

При виде Надоеды Эббот едва смог сохранить лицо и не закатить глаза. Бет уже много лет осаждала его своими просьбами дать ей посмотреть старые дела из архива полицейского участка и не стеснялась выказывать ему неуважение за то, что ничего серьезнее кражи розовых кустов он не расследовал. Он буквально мечтал, чтобы она куда-нибудь переехала, испарилась или, на худой конец, ее задушила сумасшедшая леди Брайтли, которая сейчас испуганно выглядывала из окна своего дома. Леди Брайтли жила напротив Рафферти, и Бет уже пару лет подрабатывала у нее сиделкой. Интересно, почему она не сидит со своей подопечной, а таскается с Мэри Даннинг?

К слову, Мэри даже рта не успела раскрыть – Бет первая кинулась на амбразуру.

– Констебль Эббот, неужели вам доверили вести такое громкое дело? Вы хотя бы знаете, как это делается? – громко осведомилась она. Ее выпад вызвал смех у столпившихся на обочине зевак. Если бы Эббот был чайником, то в эту секунду у него точно повалил бы пар из ушей.

– Бет Армстронг! А вы знаете, что такое получить путевку в участок за оскорбление лица при исполнении?

– Я вас не оскорбляла, только спросила, достаточно ли вы компетентны для расследования. Но раз вы путаете вопросы и оскорбления, думаю, ответ очевиден.

Эббот запыхтел. А этой Армстронг палец в рот не клади! Недаром она одинока – кто же выдержит жить с такой грымзой?

Бет раскрыла рот, чтобы продолжить наступление, но тут вмешалась Мэри, слегка оттеснив ее в сторону.

– Констебль, вы сейчас по радио обвинили меня в преступлении!

– Неправда, – дернул бровью Эббот, – я не называл ничьих имен.

– А вы вообще знаете, что такое презумпция невиновности? – выскочила из-под мышки Мэри ее подруга.

– Любой, кто слышал ваши слова, понял, что речь обо мне! – с возмущением сказала Мэри.

– И вот вопрос, – снова встряла Бет. Эбботу она до ужаса напомнила ту мелкую собачку, похожую на щетку для обуви, которая не так давно свела с ума своим лаем всю округу во время интервью Фелиции. – Если вы не провели даже предварительного расследования, какое вы имеете право выдвигать обвинения?

На этот раз Эббот все же закатил глаза.

– Я не выдвигал никаких обвинений, – прошипел он, – но я имею право опрашивать подозреваемых. Где вы были этой ночью, мисс Даннинг?

Мэри просто задохнулась от злости.

– Хотите поговорить об этом здесь?

– Мы поговорим об этом там, где мне удобно, и тогда, когда мне удобно, – сказал Эббот, стараясь казаться спокойным. Зрители вокруг затаили дыхание, стараясь не пропускать ни одного слова из этой перепалки.

– Если я что-то понимаю в законах, мне пока не предъявили обвинение!

– Это пока, – ляпнул Эббот, и в толпе загудели. Зеваки были явно на стороне Мэри. Надо сказать, Эббот действительно уже подзабыл, что расследование требует определенного регламента. Обвинять человека с места в карьер определенно не стоило, тем более в присутствии проныры Олсена, который уже был тут как тут со своим диктофоном. Эббот трусливо улыбнулся, сдавая назад.

– Хорошо. Поговорим об этом в другом месте. Если вы не против, я навещу вас сегодня днем. Где вас можно застать часа через два?

– Я буду в своей кондитерской, – ответила Мэри слегка победоносно. Она почувствовала неуверенность констебля, и это придало ей сил.

– Вот и прекрасно. Тогда я загляну к вам на ваши замечательные ежевичные тарталетки с чаем. – Он сделал многозначительную паузу. Мэри прекрасно поняла намек, ведь она уже знала, что ее тарталетка каким-то образом оказалась во рту критика. Черт бы побрал этого Рафферти! Теперь все вокруг действительно будут думать, что она хотела его убить!

Она хотела сказать констеблю, что будет ждать его в любое время, как вдруг дверь дома с шумом распахнулась, и на пороге показалась миссис Рафферти – на вид совершенно безумная.

– Вот же она! Чего вы стоите? Констебль, арестуйте ее!

Мэри с ужасом осознала, что Агнес Рафферти показывает своим тощим наманикюренным пальцем в ее сторону.

Все взгляды на улице были прикованы к этой сцене. Флойд Олсен застыл с диктофоном, стараясь не пропустить ни секунды.

– Это она! Это Мэри Даннинг! Она напала на моего мужа!

– Агнес, я здесь ни при чем! – Мэри хотела казаться спокойной, но она понимала, что Зубочистка, обвинив ее публично, буквально вынесла ей приговор. Несчастная жена жертвы, заламывающая руки перед несостоявшейся убийцей, – такую картину забыть трудно, тем более что Олсен уже сделал пару снимков.

– Мэри, тебе не в чем оправдываться! – возмутилась Бэт, прекрасно понимая, к чему идет дело.

– Думаешь, теперь ты выиграешь свой чертов конкурс? Думаешь, устранила моего мужа – и получишь первый приз? Даже не мечтай! Господь… – Агнес повысила голос и ткнула длинным пальцем вверх, – все видит!

– Боже мой… – пробормотала Мэри.

Эббот решил наконец вмешаться и с помощью Диккера оттащил в сторону жену критика, собиравшуюся, похоже, вцепиться Мэри в волосы. Агнес дала себя увести, но перед кровавым пятном, попавшимся ей на пути, снова разрыдалась, и на этот раз ее все-таки стошнило – прямо в клумбу с дельфиниумами.

– Я вас прошу покинуть место преступления, – как можно холоднее произнес Эббот, давая понять, что не намерен церемониться с Мэри. Пусть еще не доказано, что хозяйка кондитерской отоварила Рафферти по