Опаловая змея - Фергюс Хьюм

если таковые вообще когда‐либо существовали, несмотря на вашего безумного папашу, так что, надеюсь, вы женитесь на моей лилии и сделаете ее счастливой, благослови вас Господь! – И Дебора всплеснула большими веснушчатыми руками над головой Пола.

– Все это правда, – добродушно сказал молодой человек. – Мы с отцом не очень ладим, и я приехал, чтобы сделать себе имя в Лондоне. Но, Дебора, ведь я все равно могу оказаться негодяем.

– Ну уж нет, – горячо возразила служанка. – Да ведь Барт повсюду ходит за вами, и мы с ним знаем все о вас и о том местечке в Блумсбери, и о том, куда вы ходите, и о том, куда не ходите. И вот что я вам скажу, сэр, – она угрожающе подняла палец, – если бы вы оказались не таким, как следует, то не видать бы вам моей красавицы как своих ушей. Нет, даже если пришлось бы вымыть пол вашей голубой кровью – потому что она действительно голубая, если то, что Барт узнал о каменных статуях в церкви, все правда!

Несколько минут Бикот молчал, глядя в пол, удивляясь, как сам обо всем не догадался. Часто ему казалось странным, что такая верная и преданная пара слуг, как Барт и Дебора, одобряют его ухаживания за Сильвией и скрывают их от своего хозяина, ничего о нем не зная. Но, судя по рассказу женщины, в котором он не видел причин сомневаться, эти двое не успокоились, пока не убедились в его порядочности и правдивости его слов. После этого они позволили ухаживаниям продолжаться, и Пол похвалил их про себя за такт, с которым они позаботились обо всем, не задавая ему вопросов напрямую.

– И все же странно, что вы хотите, чтобы она вышла за меня замуж, – высказал он вслух новую мысль, пришедшую ему в голову.

Мисс Джанк дала на это странный ответ.

– Да я буду только рада, если она выйдет за порядочного человека, тем более за настоящего джентльмена, как вы, с каменными статуями в церкви, да еще и красивого, хотя, как по мне, чересчур смуглого. Мистер Бикот, двадцать лет назад, когда мне только исполнилось десять, я приехала сюда нянчить малышку, моего любимого ангела – ее матушка тогда скончалась и отправилась к ангелам на небеса, играть на арфе. За все эти годы ни один молодой человек не поднялся по этой лестнице, кроме мисс Сильвии и Барта, который появился у нас пять лет назад, сущим сорванцом. И верите ли, мистер Бикот, – я знаю о старике не больше, чем вы! Он подозрительный, вечно всем недоволен, а уж темноты боится так, что того и гляди помрет от страха.

– Чего же он боится?

– А и в самом деле, чего? – многозначительно протянула Дебора. – Может быть, полиции, а может быть, призраков, но, будь то призраки или полиция, ведет себя совсем не так, как следует порядочному человеку, каковым, боюсь, он вовсе и не является.

– У него могут быть причины…

Мисс Джанк вскинула голову и громко фыркнула.

– О да, у него есть причины, – призналась она, – и, полагаю, эти причины из тех, что ведут в Олд-Бейли. Что‐то над ним висит страшное. Не спрашивайте меня, что именно, все равно ничего не узнаете, потому что я и сама не знаю. Но что бы это ни было, мистер Бикот, это нечто скверное. Неужели моей красавице грозит беда?

– Откуда вам знать, что будет беда? – встревоженно перебил ее Пол.

– Я слышала, как он молился, – таинственно произнесла Дебора. – Да, можете не верить, потому что в его хитрых глазах нет молитвы, но я слышала, что он молился о том, чтобы его уберегли от опасности…

– Опасности?

– Да, опасности, что бы это ни значило, поэтому не стану вас обманывать, нет, даже если вы будете платить мне больше, чем старик, а от него‐то щедрости не дождешься. Вот я и говорю Барту: если им грозит беда и напасти, то чем скорее у мисс Сильвии появится кто‐нибудь, кто даст ей приличное имя и защитит ее, тем счастливее будет старая Дебора. Все искала и искала такого, сказочного принца, вроде как показывают в балаганах, а тут появились вы, и она сама потеряла покой. Тогда я и говорю Барту: разузнай, кто он таков, и…

– Да, да, понимаю. Что ж, Дебора, можешь быть уверена, я позабочусь о твоей милой хозяйке. Если бы мне только помириться с отцом, я бы поговорил с мистером Норманом.

– Не надо, сэр, не надо! – яростно вскричала женщина и схватила Пола за руку. – Он прогонит вас, прогонит, потому что не хочет, чтобы кто‐то забрал мой цветок, хотя и не любит ее так, как должен – нет! – не любит, как не любил раньше и ее матушку. Но вы убежите с моей миленькой и сделаете ее своей, пусть отец, как говорится, мечет громы и молнии. Спасите ее из этого гнезда порока и от полицейских судов.

Дебора с содроганием оглядела подвал, а потом вздрогнула и подняла палец, указывая на узкую дверь.

– Хозяин идет, – громко прошептала она. – Узнаю его из тысячи, словно вор крадется, правда? Крадется, крадется… Не говорите ему, что видели меня.

– Но Сильвия! – воскликнул Пол, схватив служанку за платье, когда та проходила мимо него.

– Ее вы увидите, чтоб мне умереть, – сказала мисс Джанк и беззвучно взбежала по деревянным ступенькам, что было удивительно для такой шумной женщины. Пол услышал, как за ней с тихим скрипом опустился люк.

Когда в замке наружной двери заскрежетал ключ, молодой человек огляделся. Подвал был того же размера, что и лавка наверху, но с каменными, зеленоватыми от слизи стенами, с пятнами отвратительной белой плесени. С деревянного потолка, служившего полом лавки, свисали клочья паутины, густо покрытые пылью. Пол был выложен растрескавшимися каменными плитами, а из щелей в сырых углах торчали пучки редкой бесцветной травы. В центре стоял дощатый стол, испещренный странными знаками и заляпанный чернилами, над которым с пронзительным свистом горели два газовых рожка. У стены под улицей стояли три выкрашенных зеленой краской сейфа, крепко запертых, а в противоположной стене были узкая дверь и широкое окно, забранное ржавыми, но прочными прутьями. Воздух был холодным и затхлым, как в покойницкой. Определенно, странное место, чтобы вести дела, но в Аароне Нормане все было странным.

И сам он выглядел странно, когда вошел в открывшуюся дверь. За ней Пол увидел сырые ступени, поднимающиеся во двор, и проход с улицы. Норман запер дверь и прошел вперед. Он был бледен, как полотно, а лицо покрывали