Лёгкое Топливо - Anita Oni

Фройляйн Шпигель окинула троицу взглядом знатока, не намеренного, впрочем, делиться своими наблюдениями.

Хозяин выделывается перед девчонкой. Мальчик испытывает необходимость в утренней дозе алкоголя. Сама девочка чувствует себя неуютно в непривычной обстановке, но старается держаться непринуждённо.

Упаси Господь чтобы фройляйн Шпигель произнесла хоть что-то из этого — тем более в таких вульгарных выражениях. Нет, эта женщина ведала цену субординации.

Она сняла с плиты кастрюльку с варёными яйцами, подала их на трёх фарфоровых блюдцах с углублением по центру и бодрой поступью покинула кухню.

Разговор не клеился. Блэка это устраивало: он сам не давал его клеить.

* * *

После завтрака Нала, явно озадаченная, поспешила на занятия. Вежливо отказалась от предложения её подвезти и простроила маршрут до кампуса.

— Встречаемся в четыре у входа в Турбинный зал? — уточнил Блэк.

Девушка с готовностью кивнула.

— Хорошо. Только, Алан, не обижай свой технический персонал. Хорошо?

«Лучше некуда», — фыркнул он про себя.

В кухне звякнуло: Томми уронил ложку.

* * *

На этом утренние злоключения не кончились. Едва за Налой закрылась дверь, подоспела бригада, которая тут же приступила к установке лестницы.

А ещё через пару минут у парадного входа нарисовался кэб.

На пороге возникла тётя Мэйв в клетчатом строгом пальто и берете с приколотой брошью. Она крепко держала за руку Джейми, чьи худенькие ножки в отутюженных брючках стояли слишком уж прямо, будто по указке.

— Алан, — кивнула Мэйв, когда тот нехотя открыл дверь, — как хорошо, что мы тебя застали. («Как скверно», — подумал тот.) У меня сегодня в девять назначен приём к офтальмологу, — она горделиво поправила очки с толстыми стёклами, — так вот, не мог бы ты… («Не мог бы», — заранее приготовился он к ответу.) присмотреть в это время за Джейми? Можешь взять его с собой в офис, или в суд — он ничем не помешает. Я буду так тебе благодарна!

— Мэйв, неужели мальчишка так сильно боится окулистов, что не может подождать в приёмном покое?

Алан изо всех сил сдерживался, чтобы не вложить в эту фразу сарказма сверх меры. Тётя вздохнула, поджала тонкие губы без намёка на помаду и подбоченилась.

— Если ты помнишь, Алан, когда ты был в его возрасте, отец брал тебя в контору. Тебя воспитывали всесторонне развитым джентльменом. Видит бог, — она привычно перекрестилась на католический манер, — я сделала всё в моих силах, чтобы дать Розетте лучшее образование и привить манеры, и не моя вина, что она выскочила за этого, — Мэйв понизила голос, — актёришку. Но почему мальчик должен страдать? Окажи хоть ты на него положительное влияние. Пусть Джейми сходит с тобой на работу, узнает цену труду. Не болтаться же ему в приёмной со стариками и их болячками.

«Будь я пиратом, болтались бы вы оба на рее», — некстати подумал Алан, сам не зная, что породило у него эту ассоциацию. Посторонился, освобождая проход.

— Прошу… («катитесь к черту», — безмолвно довершило подсознание.)

— Нет-нет, что ты, я ведь всего на минутку. И так уже опаздываю, — засуетилась тётя и подтолкнула мальчика в спину.

Джейми, отделавшись от бабушкиных цепких пальцев, шагнул внутрь. Мэйв выдохнула с облегчением и даже тоненько улыбнулась — как жаба.

— Спасибо, дорогой, — сказала она таким тоном, будто он только что подписал разрешение на пересадку печени. — Я знала, что ты меня не подведёшь. Джейми, слушайся дядю. Он строгий, но справедливый.

Алан поднял бровь. «Это уже не комплимент, а диагноз», — мысленно ухмыльнулся он.

— Технически я — двоюродный дядя, — уточнил он с присущей ему дотошностью, едва за тётей захлопнулась дверь.

— Можно я буду снимать видео? — осведомился мальчик. — Мы с Лукасом ведём видеоблог.

— Вот Лукас пусть и снимает, — отрезал Алан, проводив племянника в кухню. — Сегодня — закрытый репортаж. Без видеоряда. Ты завтракал?

Джейми неуверенно покачал головой — то ли да, то ли нет. Наверняка его уже напичкали какими-нибудь хлебцами или овсянкой, и он был бы не прочь перекусить чем-то более достойным, но стеснялся, да и не знал, возможно ли это.

— Фройляйн Шпигель, покормите этого шкета, — распорядился Алан, увидев, что экономка ещё не уходила.

Сам он поднялся в спальню и переоделся. Бросил взгляд на календарь в гардеробной, напротив туалетного столика Элеоноры.

Да, если бы он отмечал неудачные дни — ох, как он бы обвёл этот кружком. Дважды.

Сцена 39. Маленький народец

Алан Блэк не питал тёплых чувств к детям. Он хоть и не называл их kleine Leute, как его экономка, но лишь потому, что предпочитал вовсе не заводить о них речь.

В естественной среде обитания — в школах, гостиных знакомых, на детских площадках и в зоопарках (увы, не по ту сторону клетки) — они ещё где-то как-то были приемлемы, особенно если вели себя тихо, не липли ко взрослым и были обучены хорошим манерам.

Но в непосредственной близи — увольте.

В гараже Джейми сразу сообщил ябедным голоском, что разлилась краска, и щепетильно обошёл подсохшие сливочные лужицы. Открыл дверцу автомобиля и завертел головой в поисках детского кресла или хотя бы бустера для ремня.

— Ах, ты хочешь ремня… — опасно произнёс Блэк и подкинул мальчишку на заднее сиденье внедорожника. — Можешь хоть не пристёгиваться вовсе. Но если испачкаешь сиденье, ремень тебе обеспечен.

Всю дорогу тот вёл себя относительно смирно, уткнувшись в телефон, но когда добрались до Ebury Square Gardens, шкет робко спросил, нельзя ли остановиться у входа в сквер:

— Тут это… редкий покемон водится.

«Сам ты редкий покемон», — хотел ответить Блэк, но вслух лишь обнадёжил мальца: мол, сейчас покажет ему таких покемонов, что тот их надолго запомнит.

И безучастно припарковался у следующего здания, где располагалось белгравское отделение полиции.

* * *

Алан взял мальчика за плечо и уверенно вошёл в вестибюль. Обстановка здесь была офисной, шумной, назойливой: гул флуоресцентных ламп, хрюканье принтера, лязганье ключей и кофемат, выплюнувший порцию американо.

В среду в участке было немноголюдно — обошлось без очередей. Дежурный сержант за стойкой даже не поднял головы.

— Имя?

— Алан Блэк. Отмечаюсь по условиям залога.

Сержант лениво взглянул в базу, затем — с сожалением — на знак, запрещающий курить. Наконец вынул папку из выдвижного ящика, раскрыл.

— Подпишите.

Он протянул хилый бланк и ручку с погрызенным колпачком.

Джейми стоял, уставившись в пол — на мутные следы чьих-то кроссовок и слепок розовой жвачки, напоминающий фрагмент мозга. Алан подписал бумагу и уже собирался прочь, как дальняя дверь отворилась и в приёмный зал вывели взлохмаченного