Хранитель изумрудной печати - Наталья Николаевна Александрова

С этими словами одноглазый вошел в узор пентаграммы.

Гай Секвенций потянулся за мечом… и вспомнил, что оставил его при входе в дом, как того требуют приличия. Тогда он шагнул к одноглазому, чтобы вытолкать его прочь…

Но не успел осуществить свое намерение.

Одноглазый вытащил из складок плаща полотняный мешочек, вытряхнул из него на ладонь щепотку измельченной сухой травы и бросил в лицо Гая Секвенция.

Римлянин закашлялся, ему стало тяжело дышать, а потом силы оставили его, и он кулем упал на пол. Теперь он не мог пошевелиться, но хорошо видел и слышал все происходящее. Он видел, как Кассий бросил магический порошок в лицо остальным двум участникам ритуала, и те тоже упали на пол, не в силах шевельнуть рукой или ногой.

Подтащив три неподвижных тела к стенам перистиля, одноглазый вернулся в центр пентаграммы и начал читать заклинания, медленно поворачивая амулет. Он произносил слова нараспев, и голос его, обычно сухой и хриплый, понемногу набирал силу, заполнял собой просторный двор, проникал в каждый его уголок, порождая гулкое эхо.

Но вдруг откуда-то издалека донесся глас куда более громкий и звучный — могучий голос приближающейся грозы, голос Юпитера Громовержца.

Гроза приближалась с той стороны, где находилась гора Везувий. Грохот ее становился все громче и громче, вот он уже заглушил заклинания, которые читал одноглазый злодей. Гай Секвенций поднял взгляд к небу, проглядывавшемуся в потолочном проеме перистиля, и увидел, что оно все исчерчено ослепительными зигзагами молний.

Одноглазый, не обращая внимания на гнев стихий, продолжал читать заклинания, все громче произнося их таинственные слова, безуспешно пытаясь перекричать грозу.

В это время сама земля содрогнулась, будто пытаясь сбросить со своего древнего тела ничтожное и жалкое человеческое племя. За первым толчком последовал другой, третий, четвертый. Небо, еще недавно темно-лиловое, приобрело багровый оттенок, словно его освещало адское пламя. С этого пылающего неба посыпался пепел, начали падать куски пемзы и камни, воздух запах серой, будто отворились врата ада. Дом колебался от мощных толчков, казалось, он вот-вот может обрушиться.

Пепел и куски пемзы падали в перистиль. Мозаичный пол вокруг Гая Секвенция уже покрылся толстым слоем горячей золы. Он попытался отползти под своды, но тело все еще не слушалось.

А безумец, не замечая буйства стихий, восклицал звонким голосом:

— Тьма порождает свет! Хацем борес могер! — Большой кусок пемзы упал ему на голову, одноглазый покачнулся, едва не упал, но удержался на ногах и снова выкрикнул: — Хацем борес могер!

Сквозь проем крыши на него вдруг обрушился ослепительный жгут молнии, словно сам Юпитер поразил безумца своим пылающим копьем. Человеческую фигуру охватило пламя, она стала бледно-лиловой, потом ядовито-розовой и… рассыпалась в невесомый пепел.

И в ту же секунду Гай Секвенций почувствовал, как к нему вернулись силы. Он вскочил на ноги, огляделся. Оба его товарища были мертвы — хозяина дома с головой засыпал пепел, а третий человек лежал с раскроенным упавшим камнем черепом. Но оплакивать их было некогда, Гай бросился к тому месту, где только что стоял одноглазый безумец, чтобы найти и сохранить священный амулет, ключ к тайнам Изумрудной скрижали. Он разгребал руками горячий пепел, пытаясь нащупать под ним кругляш, но пепел сыпался с неба быстрее, чем он успевал его раскапывать.

И вдруг огромный камень обрушился на голову римлянина, и свет в его глазах померк навсегда…

Вера ждала Ипполита в холле Эрмитажа, нетерпеливо поглядывая на часы. Наконец он появился в дверях, вертя головой и отыскивая ее в толпе.

— Я здесь! — Вера помахала ученому рукой.

— Объясните, в чем дело! — потребовал Ипполит, подойдя к ней. — Что за срочность?

— Все объясню потом, сейчас скорее покупайте билет, касса скоро закроется!

Ипполит что-то недовольно проворчал, но поспешил к кассе.

Через несколько минут они миновали контроль и вошли в музей. Служительницы напомнили им, что Эрмитаж через час закрывается и нужно спешить.

— У нас действительно мало времени, — проворчал Ипполит, — может, стоило отложить посещение на завтра?

— Нам нужно было прийти именно перед закрытием! — выпалила Вера. — В этом все дело!

Она свернула направо, не доходя до парадной Иорданской лестницы, и пошла по коридору первого этажа.

— Да объясните же наконец, что случилось! — взмолился Ипполит.

— Скоро, совсем скоро вы все узнаете, — отмахнулась Вера, — а пока давайте поторопимся!

Они быстро шли вперед. Ту часть Эрмитажа, по которой они спешили, занимала огромная коллекция предметов искусства древнего мира — Египта, Греции, Рима. Здесь и в обычное время не так людно, как в других помещениях музея, а сейчас, перед самым закрытием, навстречу попадались последние немногочисленные посетители, торопящиеся к выходу.

— Куда вы меня ведете? — в который раз спросил Ипполит.

— Скоро вы это узнаете! — заверила его девушка и вдруг остановилась.

Впереди находился зал искусства периода империи Александра Македонского и позднего эллинизма, но Вера туда не пошла. Она свернула в узкий коридорчик, где на первый взгляд не было ничего интересного, и втащила за собой Ипполита.

— Куда это мы? — осведомился ученый.

— Тсс! — Вера прижала палец к губам.

Из соседнего зала появились несколько поздних посетителей, за ними шла женщина средних лет в пиджаке с музейным логотипом.

— Поспешите, музей скоро закрывается! — проговорила она строго и проследила, чтобы все покинули ее зал.

— Вы хотите остаться здесь после закрытия? — испуганно прошептал Ипполит. — Но нас же поймают!

— А хотите увидеть четвертую надпись? Свой так называемый Кодекс D? — так же шепотом ответила ему Вера. — Хотите прочесть текст Изумрудной скрижали?

— Еще бы! — едва слышно отозвался Ипполит. — Это самая большая мечта моей жизни!

— Тогда нам придется рискнуть.

Глаза Ипполита вспыхнули.

— Я с вами! — решительно проговорил он.

— Я не сомневалась! Но сейчас нам нужно придумать, где спрятаться до тех пор, пока не уйдут служители.

Ипполит завертел головой.

В коридоре, где они очутились, была неприметная дверь явно служебного назначения. К ней-то Вера и устремилась. Дверь, увы, оказалась заперта. Вера подергала ее без надежды на успех и повернулась к своему спутнику.

— Сюда не попасть, нужно искать что-то другое!

— Постойте, вряд ли здесь очень сложный замок! — Ипполит достал из кармана какой-то металлический крючок, засунул его в замочную скважину и повертел.

Замок щелкнул, и дверь открылась.

— Ничего себе! — восхитилась Вера. — Где вы этому научились? А на вид такой безобидный ученый…

— Я же рассказывал вам о сектантах и староверах Васильевского острова. От них я многому научился. Но сейчас не самое удачное время для разговоров, мы же должны спрятаться…

Вера и Ипполит проскользнули в крошечное служебное помещение, в нем