Во всем виноваты кувшинки - Анна Васильевна Дубчак

запомнила. И тут же вспомнила свои ощущения, едва только переступила порог: ревность и еще раз ревность. Куда, как не сюда, в эту удобно расположенную квартиру, приводил своих женщин Борис? И пусть это были случайные женщины, которых он приводил, к примеру, из ресторана или бара, но они обитали здесь некоторое время, хотя бы до утра. Пользовались ванной комнатой, полотенцами, пили ночью шампанское из высоких бокалов, а утром – кофе из маленьких чашечек. И кофе им варил Борис. Наверное, Борис. Или они сами. А может, кто-то из них, желая продемонстрировать свои женские качества, готовил ему утром омлет?

Везде засада! Собственные же мысли не давали ей покоя. И зачем она только вспомнила эти свои давние ощущения? Все эти кратковременные связи Бориса были до его знакомства с Женей. Тогда чего же горевать и расстраиваться? Когда уже она возьмет себя в руки?! Все, надо поскорее здесь все заканчивать и ехать домой. Да. Домой, на Арбат!

– Вам чаю или кофе? – спросила Лиза.

Она сильно изменилась. Казалась напуганной и даже походка ее стала неуверенной, словно она ходила босая по полу с битым стеклом.

– Нам – ничего. Лиза, кажется, ты хотела проверить соседнюю квартиру. У тебя есть ключи от желтой двери?

– Да. Есть.

– Давай уже открывай быстрее. Убедимся, что там все в порядке, да и поедем. Я страшно устала. Все-таки такой перелет, да и…

Она хотела сказать, что и у нее тоже нервы, и что у нее теперь нет дома, и Бориса она неизвестно когда увидит. Но промолчала. Лиза – чужой ей человек, и ей уж точно нет никакого дела до переживаний Жени.

– Сейчас. Минуту.

И Лиза, сняв с гвоздя в передней связку ключей, вышла из квартиры (Женя с Петром последовали за ней), и, как-то совсем уж театрально, горестно вздохнув, принялась отпирать замок.

Желтая дверь (возможно, та самая дверь, о которой не так давно рассказывала Жене Элиза!) открылась, и все трое вошли в квартиру.

Когда-то здесь жил старый человек. Вся обстановка была старой и убогой. Да и запах был специфичный. Словно стены успели вобрать в себя запах лекарств, корвалола, валерианы, болезни и самой старости.

Лиза бросилась открывать балконную дверь. Причем двигалась по квартире уверенно. Оно и понятно, много раз ей приходилось бывать здесь, присматривая за квартирой в отсутствие хозяйки, поливая ее цветы.

И вдруг Женя вскрикнула, увидев прямо под ногами, неподалеку от двери, ведущей в другую комнату, бурые пятна на полу.

– Что это? Кровь?

Лиза подскочила к ней и уставилась на заляпанный пятнами старый вытертый паркет.

– Блин…

– Это не блин, а похоже, кровь, – сказал Петр, опускаясь, чтобы разглядеть получше пятна. – Думаю, нам надо уже открыть дверь.

Женя с Лизой отступили подальше. Петр, хоть и никогда не был храбрым и решительным, на этот раз просто удивил Женю, когда взялся за ручку да и распахнул дверь!

Подошедшая сзади него Лиза просунула руку над его плечом, нащупала на стене справа выключатель, поскольку в комнате из-за плотно задернутых штор было совсем темно, вспыхнул свет, и все увидели прямо посреди комнаты стул с обрывками веревки, а под ним на ковре – большое темное пятно.

– Мамадарагая… – прошептала Лиза.

У Жени мороз пошел по коже. А по голове словно заструились холодные потеки воды.

– Да здесь кого-то пытали, – сказал Петр осипшим от волнения голосом. – Иначе как объяснить эти веревки? Эту кровь?

– А я что вам говорила? – воскликнула Лиза. – Я же слышала крики! Слышала, но ничего не сделала! Только вот не пойму, кто же это мог быть? Наверное, кто-то из наследников этой квартиры… Может, одна сестра пытала другую, чтобы та отказалась от наследства? Все… Я уезжаю отсюда. Поеду к подруге, там и заночую. А потом… Потом видно будет. Пойдемте уже поскорее отсюда!

– А как же полиция? – удивилась Женя. – Давайте вызовем полицию. Здесь же явно кого-то пытали, а может, и убили!

– Женя, пятно уже высохло, это было давно. Вот если бы нашли труп, тогда вызвали бы. А так… Только нервы себе потреплем.

И это сказал Петр! Что ж, это на него похоже. Хотя, может, он и прав? К тому же это лишние волнения.

«А мне нельзя волноваться», – подумала Женя.

Но что-то подсказывало, что уйти вот так, зная, что в этой квартире было совершено преступление, было бы подло, низко.

– Я сама позвоню в полицию, когда приду в себя, – вдруг сказала Лиза. – Нельзя же так все оставить. Найду способ связаться с ее дочерями. Может, это преступление не имеет к ним никакого отношения.

Петр энергично закивал. Обрадовался, что с них с Женей теперь снята вся ответственность.

– Что ж, Лиза, нам пора.

– Да-да, я понимаю.

– Женечка, пойдем уже отсюда.

– Петр, Женя, спасибо вам большое, что проводили меня… Я тоже чуть позже уеду, не хочу здесь оставаться. Дозвонюсь до Веры, договорюсь с ней, узнаю, дома ли она вообще…

– Далеко ехать?

– В Кузьминки. Недалеко от метро, на Полетаева.

– Неужели это все из-за этой соседки? Ты серьезно? – удивилась Женя.

– Можно сказать и так, – пожала плечами впечатлительная Лиза.

Петр вызвал такси, и уже через четверть часа они усаживались в машину. Петр сел рядом с водительским местом, Женя – на заднем сиденье.

– Петр, вам не показалось, что с этой желтой дверью что-то не то… Я хочу сказать, что это ну очень уж странно, просто мистика какая-то (!), что две особы, одну из которых зовут Элиза, а другую – Лиза, рассказали мне практически одну и ту же историю о криках, доносящихся из соседней квартиры за желтой дверью?

Водитель, услышав такое, бросил настороженный взгляд в зеркало, встретился взглядом с Женей, и та смолкла.

– Женечка, потом, – бросил через плечо Петр. И был прав.

Квартира Бориса находилась на старом Арбате, в семиэтажном стильном сером доме с выпирающими изящными полукружиями застекленных балконов, в тихом огороженном металлической оградой доме.

Женя с Петром вышли из такси. Женя чувствовала себя совершенно разбитой.

– Салют!

Она вздрогнула, резко обернулась и увидела Валерия Реброва!

– Господи, Валера!!! – Женя кинулась к нему, как к родному человеку. Ее растущее желание обнять кого-то, кто разделил бы вместе с ней ее тоску и печаль, вылилось вот в такой эмоциональный порыв.

– Женька! – Ребров подхватил ее, обнял. – Ну-ну, только не смей плакать!

– Как ты узнал, что мы едем сюда?

– Так Петр Михайлович мне написал.

Значит, пока они ехали, Петр написал сообщение Реброву. Что ж, замечательно!

– Женя, все будет хорошо! И скоро ты уже увидишь Бориса Михайловича!